Столетняя война. Том I. Испытание битвой - Джонатан Сампшен

и домов. Но Совет горожан и гарнизона отверг требования Эдуарда III. Епископ Байе, председательствовавший на Совете, разорвал письма английского короля и бросил гонца в тюрьму.

Кан был самым крупным городом Нормандии после Руана, его население в мирное время составляло от 8.000 до 10.000 человек. Он был расположен на низкой, болотистой местности среди рукавов рек Орн и Одон, которые образовывали кружевной узор островов по мере приближения к морю. Огромная громада замка Вильгельма Завоевателя занимала сильную природную позицию. Но старый город под ним был слаб. Его оборона состояла из низких стен XI века постройки, недостроенных, неухоженных и местами разрушающихся. Современный бульвар Маршала Леклерка проходит по высохшему руслу реки Одон, которая в 1346 году протекала у южной стены города. К югу от Одона, без стен, но полностью окруженный водой, лежал Иль-Сен-Жан, самый богатый и густонаселенный пригород Кана, который простирался от церкви Сен-Пьер до реки Орн вдоль улицы Эксмуазин (ныне улица Сен-Жан). Пригород был соединен с городом большим укрепленным мостом через реку Одон. Два великих монастыря основанные Вильгельмом Завоевателем, мужское аббатство Святого Стефана и женское аббатство Святой Троицы, находились за пределами города, окруженные собственными стенами. Стены аббатства Святого Стефана были построены совсем недавно, что было редким проявлением дальновидности одной из самых богатых церквей западной Франции. Но оно было потрачено впустую, так как не хватало людей для его защиты[853]. Оба монастыря пришлось оставить врагу. Внутри Кана граф д'Э и сеньор де Танкарвиль имели от 1.000 до 1.500 человек, включая несколько сотен генуэзских арбалетчиков. Жители вооружались, как могли. Гарнизон несколько дней укреплял стены с северной и западной сторон траншеями и палисадами. Южную стену укрепили, пришвартовав тридцать кораблей и барж вдоль берега Одона и выставив на их палубах лучников.

25. Кан

На следующее утро, 26 июля 1346 года, английская армия показалась из-за невысоких холмов, окружающих город. Было около девяти часов. Англичане маршировали с самого рассвета, растянувшись по фронту шириной в несколько миль, и впереди них шли их лагерные слуги, чтобы армия казалась более многочисленной, чем была на самом деле. Их прибытие, хотя его ожидали уже несколько дней, вызвало большой переполох в городе и резкое изменение мер по его обороне. Вместо того, чтобы сражаться у стен и ворот старого города, граф д'Э и сеньор де Танкарвиль решили оставить его и вместо этого оборонять предместье на острове Сен-Жан. Возможно, у этой удивительной перемены решения были веские военные причины, но более вероятно, что она была навязана командирам горожанами, так как их помощь была крайне необходима. У большинства из горожан были свои дома и богатства на острове. Поэтому в замке под командованием епископа Байе было оставлено около 200 человек латников и 100 генуэзских арбалетчиков. Затем командиры ушли через по мосту Сен-Пьер на остров, прихватив с собой остатки гарнизона и население старого города. Остров в плане обороны был очень слаб. Его единственной надежной защитой была линия кораблей и барж вдоль Одона, а также мост Сен-Пьер, который был укреплен не с той стороны с какой было нужно. Чтобы удержать от врага неукрепленную северную сторону ворот, была устроена импровизированная баррикада. С юга и востока пригород защищали только рукава рек. К сожалению, лето выдалось засушливым, и уровень воды был низким.

Штурм начался раньше, чем ожидали обе стороны. Принц Уэльский повел свой отряд в обход северной части города и расположился лагерем у брошенных зданий аббатства Святой Троицы. Внезапно некоторые из его людей захватили одни из западных ворот старого города. Граф Уорик проскочил через ворота на пустые улицы с несколькими латниками и отрядом лучников. За ним последовали граф Нортгемптон и Ричард Толбот, возглавляя беспорядочную толпу людей. Когда они достигли церкви Сен-Пьер и моста за ней, некоторые из них начали обстреливать дома, а другие бросились на баррикаду перед мостом и вступили с французами в рукопашную схватку. В течение короткого времени почти весь французский гарнизон был вытеснен на небольшое пространстве за мостом, поддерживаемый горожанами, вооруженными строительными брусьями и любым другим оружием, которое они могли найти, в то время как все больше и больше англичан и валлийцев присоединялись к сражению с другой стороны. Эдуард III, расположившийся с большей частью армии в противоположном конце города, был встревожен, увидев, что штурм начался, прежде чем он успел сосредоточить своих людей. Он приказал графу Уорику, который был маршалом армии, подать сигнал к отступлению. Но сигнал был проигнорирован. Уорик, не имея возможности прервать бой, бросился в самую гущу сражения. Сражение развернулось от моста вдоль реки. Лучники и валлийские копейщики пытались переправиться вброд под огнем генуэзских арбалетчиков находившихся на лодках. Когда они достигли линии лодок, они подожгли две из них и с боем взобравшись на борта остальных, выбрались на противоположный берег реки. Французская линия обороны вдоль реки была прорвана в нескольких местах. Когда защитники отступили с берега, войска на мосту, которые все еще держались, оказались обойденными и атакованными сзади. В их число входило большинство солдат гарнизона и все командиры. Некоторым, в том числе Роберту Бертрану, удалось бежать в старый город и укрыться в замке. Коннетабль, камергер и некоторые из их людей засели на верхних этажах мостовой башни. Внизу лучники и копьеносцы, "люди с маленькой совестью", как назвал их Фруассар[854], убивали каждого встречного. Только латники английской армии останавливались, чтобы взять пленных, чьи прекрасные доспехи и гербы свидетельствовали об их богатстве и ценности. Французские рыцари искали людей высокого ранга, которые могли бы принять их капитуляцию и предоставить им свою защиту, что было делом чести и самосохранения. Коннетабль узнал сэра Томаса Холланда, вместе с которым он сражался в балтийских крестовых походах 1330-х годов[855], и отдал ему свой меч. Камергер сдал свой меч сэру Томасу Дэниелу, рыцарю принца Уэльского. Около 100 рыцарей, более 120 оруженосцев и большое количество богатых горожан были взяты в плен. Им повезло. Когда англичане закончили свои бесчинства на Сен-Жане, на улицах, в домах и садах было насчитано более 2.500 трупов. В это число не входили те, кого зарубили, когда они бежали в поля за городом. Один из очевидцев оценил общие потери французов примерно в 5.000 человек. Тела 500 французов, лишенных одежды и всех знаков отличия, были собраны вместе и похоронены в большой общей могиле в церковном дворе Сен-Жан на острове[856]. Никто не зафиксировал потери англичан. Погиб только один рыцарь, но наверняка были большие потери среди пехоты и лучников, которые возглавили штурм вопреки приказа своих начальников и чья безрассудная храбрость принесла Эдуарду III победу.

Англичане оставались в Кане в течение пяти дней. Они пытались взять замок но не смогли. Завершив разграбление города, они