500 великих загадок истории - Николай Николаев

В русском литературоведении биография Лилиан Войнич (девичья фамилия Буль) была исследована довольно основательно Этель Буль родилась в Корке (Ирландия) 11 мая 1864 г. в семье Джорджа Буля, математика, и Мери Эверест, автора книг по философии. Дядя Лилиан со стороны матери, мистер Эверест, был известным ученым и путешественником. За свои заслуги перед наукой он удостоился редкостной чести – его имя было присвоено высочайшей вершине мира в Гималаях.

Этель Буль одно время находилась под сильным влиянием русского демократа А. Степняка-Кравчинского и польского революционера Войнича, сосланного в Сибирь и позже оказавшегося в Англии, где он занялся книжным бизнесом. Выйдя замуж за поляка, Этель Буль взяла его фамилию.

Роман «Овод» был завершен в 1895 г., но вышел в свет лишь в 1897 г., поскольку книгоиздатели не были уверены в благожелательной реакции общественности.

Правда, Лилиан упорно отказывалась назвать имя прототипа «Овода», утверждая, что это был собирательный образ.

Лилиан Войнич – автор знаменитого «Овода»

Некоторый свет на эту загадку пролил известный английский разведчик Роберт Брюс Локкарт в своей книге «Ас шпионажа», вышедшей в 1967 г. и посвященной эпопее знаменитого авантюриста Сиднея Рейли. Ас предстает перед читателями отъявленным бандитом и обманщиком. Локкарт рассказывает, что мастер шпионажа Рейли к двадцати годам обладал 11 паспортами разных государств. В каждый паспорт была вписана его очередная жена, причем со всеми ими он находился в супружеских отношениях. Неудивительно, что при такой любвеобильности Сидней Рейли очаровал Лилиан Буль. Они прожили некоторое время в Италии, где под средиземноморским солнцем и под влиянием римского католицизма Сидней раскрывал душу перед своей пассией.

Богатая опасными ситуациями жизнь Рейли, работа в подполье, непрерывная смена имен и адресов – все это не могло не произвести впечатления на влюбленную в него женщину. Облик авантюриста отразился на страницах романа в образе Артура, но писательница, несомненно обожавшая своего рыцаря, не могла не наделить его совсем другими качествами.

40 лет писательница прожила в Нью-Йорке и скончалась в 1960 г. в возрасте 96 лет.

В архиве механика-самоучки Ивана Петровича Кулибина (1735–1818) хранится около 2 тыс. чертежей оптических, физико-химических приборов, машин, мостов, судов, зданий. Есть и так называемая Секретная книга, где дано подробное описание вечного двигателя, сопряженного с устройством для взвешивания находящихся в «скорбных путах оставления мира душ». Прочитав эту книгу российского гения, его современница, президент Российской Академии наук Е.Р. Дашкова, вышла из себя, молвив: «Упражнения в делании противуестественных, странных опытов оттого им таятся, что многие ученые почитают сии нелепости за невозможные, смеются и ругаются на тех, кто в сих изысканиях дерзает упражняться».

Кулибин был глубоко верующим человеком. Не удивительно потому его искреннее желание, как он выразился, сухою практикою подсластить православию, дабы все признали, какую часть от тленного тела составляет вечная душа. И механик в этом безнадежном деле преуспел. Во всяком случае, мы не можем не верить врачу, лексикографу, этнографу, почетному академику Петербургской Академии наук, автору знаменитого Толкового словаря живого великорусского языка Владимиру Ивановичу Далю (1801–1872), живо интересовавшемуся тайнами гроба роковыми, и после наблюдения в действии световых весов Кулибина, оставившего в дневнике такую запись: «Долгий спор разрешился в пользу умника не от времени – Кулибина. На площадку, поддерживаемую дюжиной тончайших пружин, поместили умирающего, вес которого предварительно определили гиревыми, весьма точными весами. Агония началась. Луч света, прошедши сквозь сфокусированные линзы, встал на оптической шкале. Все увидели, как отходящий не плавно, а рывками утратил около 30 граммов изначального собственного веса. Некоторые видели и серую дымку, приняв ее за душу умершего. Я того не видел, но отдаю должное изобретателю, много лет назад проделывавшему при жизни своей многочисленные такие опыты».

Позже Даль в письме астроному С.С. Стаднюку заметил: «Сопереживая предсмертным терзаниям Пушкина, я понял – вот здесь и надо изучать опытную мудрость, философию жизни, здесь, где душа рвется из тела. Увиденное здесь, не найдешь ни в толстых книгах, ни на шатких кафедрах».

Изобретатель-самоучка Иван Кулибин

Итак, Кулибин первым в России доказал существование души. В Великобритании этот эксперимент повторил, используя прецизионные весы, Артур Конан Дойл. В 30-е гг. минувшего столетия аналогичные опыты были проведены в США, Германии, Швейцарии, Франции, Польше. Разброс в весе душ оказался значительным – от 30 до 37 г. Пожалуй, прав был Конан Дойл, сказавший: «Взвешивающие приспособления настолько несовершенны, что реальный вес бессмертной субстанции пока определить не представляется возможным. Но величайший прорыв налицо. Собственными глазами можно увидеть, что душа человека – реальность, временно подчиняющаяся диктату смерти и устремляющаяся к бессмертному началу».

Современные достижения в оптике и электронике наконец-то позволили выполнить взвешивание души, претендующее на истинные значения. Американский физик Нэйтан Шуберг сконструировал кровать-платформу, снабженную демпферными устройствами, помещенными в вязкую среду – глицерин. Платформа снабжена лазерными источниками света, уголковыми отражателями, изотопными опорными генераторами отсчета времени, электронными шкалами, отображающими микроскопические колебания веса. Это сложное устройство, «перенося» с их согласия в мир иной обреченных больных, хоть и выполнили печальную миссию, однако позволили прийти к выводу – все человеческие души подвержены колебаниям веса от 2,53 до 8,36 г. Причем души женщин гораздо тяжелее душ мужчин.

– С чем связана эта привилегия, пока не знаю, – говорит Шуберг, – но фотоснимки, сделанные в инфракрасных частотах, показали, что души женщин существенно плотнее и идеально повторяют, в отличие от мужских, очертание прижизненных тел.

Воодушевившись успехами Нэйтана Шуберта, французский физиолог и врач Антуан Бриан вознамерился зафиксировать исход души из тела, так сказать, в динамике, добившись того, что кинокамеры включились синхронно с разрядами коронного электричества. Человеком, давшим согласие на участие в этом эксперименте, который газеты поспешили назвать безнравственным, была обреченная, стремительно угасающая жена ученого. Камеры и токоразрядники автоматически включались с интервалами в 0,01, 5, 10, 15 мин с момента смерти. Затем с интервалами в 1, 3, 9 ч. В начале опыта на пленке просматривалось желтоватое облачко, как бы поглаживающее остывающее тело и связанное с теменем покойной полупрозрачной нитью. Спустя 10 мин оно уже зависло под потолком комнаты, очень походило на вырезанную из желтой бумаги вибрирующую фигуру человека. Минуло 9 ч. Комнату наполнили золотистые «снежинки», постепенно растворяющиеся в воздухе. Но вот и они исчезли. Случилось невообразимое. Когда с усопшей сняли одежду, увидели на правом ее плече уменьшенный до размера почтовой открытки рисунок интерьера комнаты с реанимационной аппаратурой и медперсоналом.