Екатерина Великая. Портрет женщины - Роберт К. Масси

в одиночестве провела два месяца в камере размером одиннадцать на шесть дюймов. 5 октября 1793 года ее посадили в телегу и провезли через улицы Парижа на гильотину.

Телеги продолжали двигаться по улицам Парижа. Массивное лезвие поднималось и опускалось по сорок, пятьдесят, шестьдесят раз в день. Напуганные политики отправляли на гильотину друг друга, чтобы самим избежать казни. Сотни человек были казнены из-за личной вражды или зависти соседей; их преступления заключались лишь в том, что они находились «под подозрением». Среди жертв оказались двадцать крестьянских девушек из Пуату, у одной из которых был новорожденный ребенок – она укачивала его, сидя на мостовой во дворе Консьержери в ожидании казни. Поэт Андре Шенье был отправлен на гильотину лишь потому, что его ошибочно приняли за его брата. Затем, узнав об ошибке, Коммуна казнила и брата. Антуан Лавуазье, ученый, попросил небольшую отсрочку от казни, чтобы закончить эксперимент. «Революции не нужны ученые», – таков оказался ответ. Одним из осужденных, был восьмидесятилетний маршал герцог де Муши, чья пожилая жена не понимала, что происходит. «Мадам, мы должны идти, – спокойно сказал он ей. – Господь так желает, так давайте исполним его волю. Я не покину вас. Мы умрем вместе». Когда их вывозили из тюрьмы, кто-то крикнул: «Мужайся!» Де Муши ответил: «Мой друг, когда мне было пятнадцать я рисковал жизнью ради моего короля. В восемьдесят я должен идти на эшафот за моего Бога. Я не такой уж и несчастный человек». Французские эмигранты и беженцы рассказали эту историю Екатерине.

Террор достиг своей кульминации и стал постепенно стихать. 13 июля 1793 года Марат был заколот у себя в ванной Шарлоттой Корде. 5 апреля 1794 года Робеспьер послал на гильотину Дантона. Три с половиной месяца спустя, 27 июля 1794 года голова Робеспьера упала в корзину. После смерти Робеспьера кровавый Террор подошел к концу. На смену ему пришла Директория, а затем и Консульство. Молодой армейский генерал Наполеон Бонапарт стал первым консулом в 1804 году, после чего короновал себя как император. Войны, начатые революционной Францией, продолжились при Наполеоне и в общей сложности продлились двадцать три года. С падением Наполеона бывший граф Прованса, старший из выживших братьев Людовика XVI, вернулся во Францию и взошел на трон как Людовик XVIII. После него трон унаследовал его младший брат граф Артуа, который стал королем Карлом X. А затем трон занял последний король Франции – Луи Филипп. Все эти короли оказались ничуть не лучше доброжелательного, нерешительного Людовика XVI, который был плохим монархом, но до конца оставался верен своей стране, с достоинством перенеся заключение, и пошел на смерть смело и без сожалений.

Самым ярким символом Французской революции стала гильотина. Казни Людовика XVI и Марии Антуанетты оставили глубокий культурный след в сознании людей, а созданный Диккенсом образ мадам Дефарж, которая вязала у подножия безжалостной машины, сделал этот символ еще более зловещим.

Изначально гильотина была создана для того, чтобы на практике доказать идею о том, что смертная казнь применялась для лишения человека жизни, а не для причинения ему страданий. Прежде чем она унесла жизнь своей первой жертвы в 1792 году, осужденные во Франции нередко умирали мучительно: их ломали на колесе или разрывали на части лошадями. Чаще всего дворян обезглавливали с помощью меча или топора, а простолюдинов вешали. Но палачи иногда оказывались недостаточно квалифицированными, мечи или топоры – тупыми, а петли часто душили медленно, и задыхающаяся жертва долго извивалась в воздухе. Гильотина должна была сделать смерть осужденного более гуманной; ее изобретатель доктор Жозеф Гильотен так описывал ее действие: «Механизм падает внезапно, головы отлетают, кровь брызжет, человек умирает». Кроме того, гильотина считалась более справедливым орудием, так как предназначалась для всех осужденных, независимо от их происхождения. В любом случае гильотина служила долго. Она использовалась в имперской Германии, в Веймарской республике, а также в нацистской Германии, где между 1933 и 1945 годом было гильотинировано шестнадцать тысяч человек. Во Франции она оставалась главным орудием смертной казни до 1977 года. Через четыре года после этого смертная казнь во Франции была отменена.

Является ли гильотина более гуманным способом казни, чем топор, петля, электрический стул, расстрельная команда или смертельная инъекция в медицинском, политическом или моральном значении – вопрос спорный. Наиболее эффективным решением проблемы был бы повсеместный запрет на вынесение государством смертной казни. Пока общественность разных стран борется за это, стоит задать второй вопрос медицинского или научного свойства: в действительности ли смерть на гильотине мгновенна и безболезненна? Некоторые считали, что это было не так. Приводился аргумент, что поскольку лезвие быстро разрезало шею и спинной мозг, оно не соприкасалось с головным мозгом, а потому не приводило к мгновенной потере сознания. Если это правда, можно ли считать, что некоторые жертвы осознавали, что с ними происходит? Свидетели гильотинирования описывали моргающие веки, движения глаз и губ. В 1956 году патологоанатомы проводили эксперименты с головами казненных на гильотине заключенных, объясняя реакцию голов на свое имя, произнесенное вслух, или на боль от укола булавкой, лишь случайными сокращениями мышц или анатомическими рефлексами; работа мозга была тут совершенно ни при чем. Разумеется, шок от перерубания позвоночника, а также резкое падение кровяного давления должны были приводить к очень быстрой, если не мгновенной потере сознания, но что происходило в эти секунды?

В июне 1905 года уважаемому французскому врачу позволили провести эксперимент с только что отрубленной головой заключенного по имени Лангвиль. Он писал, что «сразу же после отрубания головы… спазмы стихли… Тогда я громко и резко сказал: «Лангвиль!» И увидел, что веки медленно приподнялись… это было спокойное, хорошо различимое и нормальное движение… Затем глаза Лангвиля уставились на меня, а зрачки четко сфокусировались… На меня смотрели абсолютно живые глаза… Несколько секунд спустя глаза закрылись… Я снова произнес его имя, и опять веки поднялись, и глаза посмотрели на меня, возможно еще более пристально, чем в прошлый раз. Потом веки снова закрылись… [и] больше уже не двигались».

Что ощущали (если такое вообще возможно) отрубленные головы Людовика XVI, Марии Антуанетты, Жоржа Дантона, Максимилиана Робеспьера и десятков тысяч других, умерших на гильотине? Этот вопрос так и останется без ответа.

71

Инакомыслие в России. Финальный раздел Польши

Французская революция оказала сильное влияние на Екатерину. Императрица не только была напугана деградацией, унижениями и жестокостью, которые сопровождали уничтожение французской монархии, но боялась, что революционная лихорадка может распространиться дальше. Она считала, что должна предпринять меры и защитить себя, и Россия пережила результат серьезного изменения в ее взглядах, прежде полных свободомыслия. В политической и военной сфере ее страх перед тем, что она называла