Желание - Трейси Вульфф

Потому что любовь Хадсона ко мне безгранична.

Хадсон подходит к магической стене, которую возвела Мэйси, но прежде чем он успевает выйти за нее, у входа в пещеру приземляется Джексон. Он хватается за стену, и Мэйси впускает его.

– Джексон, что с тобой? – вскрикивает она, протянув руку, чтобы поддержать его.

Однако Хадсон оказывается рядом раньше, он обхватывает рукой талию брата, но у Джексона подгибаются ноги.

– Гребаный Сайрус, – бормочет он.

– Что с тобой? – спрашиваю я, вглядываясь в него, и вижу след от укуса на его шее.

– Нет, нет, – стону я, глядя на Хадсона. – Не говори мне, что Сайрус укусил его. – Но так оно и есть. Это видно сразу. Это то, чего я боялась – вечный укус.

– Что же нам делать? – потрясенно выговаривает Мэйси, глядя на нас троих. – Как нам это исправить?

– Это невозможно исправить, – рычит Хадсон, дрожа почти так же, как и его брат. – Клянусь богом, я убью его. Я убью этого сукиного сына.

– Может быть, я смогу… – Я застываю, глядя то на Джексона, то на Флинта, видя, что сбываются худшие мои страхи.

– Спаси его, – говорит мне Джексон, и голос его срывается от боли.

Я помню эту боль, помню, каково мне было, когда яд Сайруса распространялся по моему телу. Мне хочется обнять Джексона, забрать у него эту боль, но я не могу сделать даже этого. Не могу сделать ничего. Мне остается только смотреть, как он умирает.

– Ты слышала меня, Грейс? – Джексон хватает меня за руку. – Возьми ее всю. Возьми из меня все и спаси Флинта.

– Нет. – Я качаю головой, и по моему лицу катятся слезы. – Нет, Джексон, нет. Не проси меня это сделать. Я не могу. Я…

– Послушай меня, – выдавливает он. – Мы оба знаем, что я уже мертв. Просто я еще не перестал дышать. Возьми все, что во мне осталось, все, до чего ты сможешь дотянуться, и используй это, чтобы спасти Флинта.

– Джексон, я…

– Пожалуйста, Грейс. – Он сжимает мою руку так крепко, как только может. – Я умоляю тебя. Сделай это ради меня. Пожалуйста.

Мой желудок восстает, и мне опять кажется, что сейчас меня вырвет.

Сколько раз у человека может разбиться сердце?

Я готова сделать все, о чем бы Джексон меня ни попросил, но не это. Я не могу убить его. Только не Джексона. Прошу тебя, Господи. Только не Джексона.

Должно быть, он видит ответ на моем лице, видит, что я откажусь, потому что теперь и в его глазах стоят слезы. Хадсон пытается опустить его на землю, но он хватается за меня левой рукой.

– Грейс, – говорит он, и его голос звонок и властен, как никогда. – Если я что-то для тебя значил, если ты любила меня, ты исполнишь мою последнюю волю.

Я перевожу глаза на Хадсона и вижу, что он тоже убит горем – так же безутешен, как и я сама. Но когда наши взгляды встречаются, он кивает. Я понимаю, что это будет правильно, но я чувствую такую злость – злость на Хадсона, на Джексона, на всю эту гребаную вселенную, – потому что делать это будут не они. И не им придется жить с этим до конца своих дней.

– Хорошо, – шепчу я и мешкаю секунду – одну драгоценную секунду, – убирая волосы Джексона с его лица. – Я сделаю это.

– Спасибо, – шепчет он и убирает руки.

– Положи его рядом с Флинтом, – приказываю я и, когда Хадсон делает это, встаю между ними на колени.

Затем кладу ладонь на его запястье и спрашиваю:

– Ты готов?

Он кивает, глядя на меня с мольбой в глазах.

– Не оставляй меня, хорошо?

– Что?

– Когда дело будет сделано, когда Флинт будет исцелен… я знаю, что не имею права просить тебя о чем-то еще, Грейс, но пожалуйста, я не хочу… – Он стыдливо закрывает глаза. – Я не хочу умереть в одиночестве.

Прежде мне только казалось, что мое сердце разбито, теперь же оно раскалывается пополам.

– Тебе незачем беспокоиться из-за этого, – обещаю я. – Я никуда не уйду.

За моей спиной рыдает Мэйси, а у Хадсона такой вид, что ясно – он готов разорвать своего отца на куски, – что я полностью одобряю.

Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох и готовлюсь убить первого парня, которого полюбила.

Секунду спустя его энергия начинает вливаться в меня, и моя татуировка светится так ярко, что я едва могу смотреть на нее. В нем столько силы – столько мужества, – что через несколько секунд татуировка начинает двигаться, извиваться и светиться все ослепительнее.

Другой рукой я касаюсь Флинта, вливая в него силу Джексона, делая это так, как не могла делать прежде. Раньше, забирая силу у Хадсона или Джексона, я брала только ту ее часть, которая лежала на поверхности. Но сейчас, проделывая это с Джексоном, я беру ее из глубины, и энергия, выходящая из него, проходящая через меня и входящая во Флинта, куда мощнее всего того, что я направляла прежде – кроме разве что магической силы Реми.

Я чувствую, как Джексон слабеет, как огонек жизни в нем начинает тускнеть, и мне хочется закричать. Хочется послать к чертям весь мир. Но обещание есть обещание, поэтому я продолжаю делать свое дело.

И вижу, как раны Флинта зарастают, как восстанавливаются его мышцы. Возможно, мне все-таки удастся залечить его ногу.

Должно быть, Джексон тоже чувствует, что жизнь в нем угасает, потому что он смотрит на Хадсона и говорит:

– Заботься о ней как следует, не то тебе будет являться мой призрак.

По глазам Хадсона я вижу, что мысленно он кричит, как и я, но когда он отвечает, его тон звучит шутливо:

– Вряд ли существуют привидения-вампиры.

Джексон фыркает:

– Ну ты же меня знаешь. Я во всем готов быть первым.

– Это точно, – говорю я, когда до меня доходят его слова. Не поэтому ли он напал на Сайруса в одиночку? Потому что он слышал то, что я сказала Хадсону?

– Прости меня, – шепчу я, и на этот раз мне не удается сдержать рыдания. – Мне так жаль.

– Тебе не за что просить прощения, – отвечает он. – Я люблю тебя, Грейс. Люблю себя слишком сильно, чтобы позволить тебе выбрать меня. – Он сжимает мою руку. – И так было всегда.

– Джексон… – Мой голос срывается.

– Довольно. – Я вижу в его глазах бурю чувств. – А теперь поспеши. Забери у меня все, пока это не сделал укус этого ублюдка.

Хадсон кладет руку на его плечо.

– Я люблю тебя, брат, – шепчет он, но Джексон уже слишком обессилел, чтобы отвечать.

Затем с яростью тысячи солнц, горящей в его глазах, Хадсон встает и подходит к краю скального образования, на котором мы находимся.