Патрология. Период Древней Церкви. С хрестоматией - Михаил Легеев

все же учение Спасителя, будучи Божией силой и Божией «премудростью» (1 Кор 1:24), действует всецело своими собственными средствами и не нуждается ни в какой другой помощи; и если присоединить к нему философию, то оно не сделается действеннее. Но так как философия обессиливает все нападки софистов, так как она устраняет тайные сети, расставляемые истине, то мы назвали ее оградой и стеной, окружающей виноградник. (2) Истинное учение, принимаемое верой для душевной жизни, столь же необходимо, как хлеб для жизни телесной. Что же касается предварительного образования, то оно скорее напоминает закуску или десерт. «В конце обеда, – говорит фиванский поэт Пиндар, – приятен обильный десерт». (3) Напротив, Писание говорит: «Незлобивый, уразумев, станет хитрее, а мудрый приобретет познание». «Говорящий сам от себя, – сказал Спаситель, – ищет славы себе, а кто ищет славы пославшему его, тот истинен и нет неправды в нем» (Ин 7:18) (4) Поэтому лжив тот, кто, присвоив достояние варваров, хвалится им как своей собственностью; наряжаясь в одежды истины, он печется лишь о своей славе и грешит против истины. Именно таких Писание называет ворами. Ибо сказано: «Сын мой, не будь лжецом, ибо ложь ведет к воровству». (5) Кроме того, украденное вором, будь то золото или серебро, сочинение или учение, никогда не становится его собственностью. И хотя краденое заключает в себе часть истины, о смысле ее они лишь догадываются, будучи вынуждены к тому неопровержимой логикой. Только истинный наставник сумеет открыть им подлинный смысл.

Книга вторая

IV. Без веры невозможно ни знание, ни научение

<…> (13, 3) Что же до веры, то она не останавливается на гипотезах, слагающихся на основе чувственных впечатлений, но, пролагая себе путь сквозь них, спешит к неложному и утверждается в истине. (4) Если же кто скажет, что знание рационально доказуемо, то мы напомним ему, что первоначальные принципы никакому объяснению не поддаются, ибо не познаются они ни искусными методами, ни разумным рассуждением. Ведь рассудок имеет дело только с изменчивым, искусство же имеет дело скорее с изготовлением, нежели умозрением. (14, 1) Только благодаря вере можно прийти к постижению начала всех вещей непосредственно. <…>

(14, 3) Весь смысл науки состоит в доказательствах. Вера же, напротив, есть особенный дар, который позволяет ее обладателю взойти от вещей недоказуемых к универсальной простоте, которая не является материей, никак не связана с материей и не подвластна ничему материальному.

(15, 1) Неверующие, говоря словами Платона, кажется «все готовы стащить из мира невидимого на землю, буквально хватая руками деревья и камень. Ограничивая все творение лишь чувственно воспринимаемым, они существующим считают только то, что допускает прикосновение и осязание. Сущность и вещество для них – одно и то же. <…> (2) Но те, кто вступает с ними в спор, защищаются от них как бы сверху, откуда-то из невидимого, решительно настаивая на том, что только умопостигаемые и невидимые идеи являются истинным бытием».

(3) «Вот Я сотворю новое (Ис 43:19), – говорит Логос, – не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку» (1 Кор 2:9). И все это могут видеть, слышать и понимать ученики Господа новым зрением, новым слухом и новым сердцем, говоря, слушая и действуя под влиянием Божественного Духа.

(4) Наряду с настоящей монетой зачастую имеет хождение и поддельная, которая способна обмануть глаз неопытный, однако не обманет менялу, ибо он умеет различать и отделять подлинное от подделки. Только меняла может сразу указать несведущему новичку, какая монета фальшивая. Почему? Потому, естественно, что учился у банкира и знает это дело. (5) Аристотель говорит, что вера – это научное суждение, утверждающее, что нечто является истиной. Следовательно, вера важнее, нежели знание, и является его критерием.

(16, 1) Догадка, или неосновательное предположение, есть подделка под веру, и не более чем льстец, выдающий себя за друга, или волк, прикинувшийся сторожевым псом. Наблюдая тот факт, что плотник только в результате упорного труда становится хорошим мастером, а кормчий в силах управлять кораблем только после того, как он освоит науку судовождения, мы понимаем, что для того, чтобы достигнуть мастерства, одного желания недостаточно. Необходимо также послушное ученичество. (2) Послушание же Логосу, которого мы назвали нашим учителем, состоит в полном доверии Ему без сопротивления, ибо кого можно противопоставить Богу? Доверие, таким образом, оказывается откровенным знанием, гносисом, а откровенное знание открывается в вере, соединившись с ним подобием нераздельного союза. (3) Даже Эпикур, удовольствие ставящий выше истины, считает, что вера есть предвосхищение рассудочного суждения. Это предвосхищение он понимает как внимание, направленное на «схватывание» очевидного, за которым следует четкое уяснение предмета. Без предвосхищения подобного рода, поясняет он, невозможно ни исследование, ни сомнение, ни мнение. Без него невозможен даже спор. (17, 1) В самом деле, как без предвосхищения результата распознать в найденном искомое. Ведь именно на основе предвосхищения формируется суждение. (2) Именно благодаря предвосхищению ученик ухватывает то, чему его учат, и именно поэтому он становится человеком, послушным истине. «Блажен говорящий в уши слушающих» (ср. Смр 25:9), и поистине блажен человек послушания. (3) Поэтому внимательное слушание равнозначно пониманию. Итак, если вера есть не что иное, как рассудочное предвосхищение смысла того, что сказывается, то есть так называемое внимание, или восприимчивость, или обучаемость, то никто не в силах достичь знания без веры, ибо никакое знание невозможно без предвосхищения.

(4) Тем самым лучше всего доказывается неоспоримая истинность пророческого слова: «Если не уверуете, то не уразумеете» (Ис 7:9). Гераклит Эфесский, лишь переиначивая это изречение пророка, говорит: «Не надеясь на безнадежное, не узнаешь неисследимого и недоступного». <…>

VI. Вера, раскаяние и знание

(25, 1) «Господи, кто поверил слышанному от нас?» – говорит Исаия (Ис 53:1) «Вера от слышания, а слышание от слова Божия», – говорит апостол (Рим 10:17). (2) «Но как призывать того, в кого не уверовали? Как веровать в того, о ком не слышали? Как слышать без проповедующего? И как проповедовать, если не будут посланы? Как написано: Прекрасны ноги благовествующих благое!» (Ис 52:7; Рим 10:14–17) (3) Видишь, как веру, возникающую из слышания и усвоения проповеди апостольской, апостол возводит к слову Господа и Сына Божия? Но разве не является слово Божие само по себе доказательством? (4) Для игры в мяч одного игрока, ловко бросающего мяч, недостаточно. Необходим также и другой игрок, в нужный момент его подхватывающий так, чтобы, в соответствиями с правилами игры, занятие это носило обоюдный характер. Точно так же и обучение возможно только при наличии благорасположенности. В этом случае вера слушателей, будучи сама по