Столетняя война. Том II. Испытание огнем - Джонатан Сампшен
Шрифт:
Интервал:
В какой-то степени принц смог восполнить недостаток средств, опираясь на свои английские владения, особенно в Чешире и северном Уэльсе. В весьма примечательной степени эти владения управлялись вместе с Аквитанией как единое лордство. Принц взимал налоги со своих подданных в Англии, чтобы финансировать свои расходы в юго-восточной Франции. Он заложил там свои обычные доходы, продавая аннуитеты в больших масштабах. Он нанимал чеширцев на службу в Аквитанию в качестве администраторов, латников и, прежде всего, конных лучников, оплачивая первоначальные расходы, а иногда и ежедневное жалованье из своих английских поступлений. Внутри герцогства Аквитания чиновники принца делали все возможное, чтобы увеличить его местные доходы. Новая золотая монета должна была приносить не только прибыль, но и престиж, так как девальвация серебряной монеты в военное время продолжалась. Доходы домена, не связанные с чеканкой монет, резко возросли, хотя и с низкой базы: в пять раз в Сентонже и почти в столько же в Пуату. Во многом это было достигнуто за счет интенсивного управления, которое само по себе было дорогим, а также непривычным и непопулярным среди жителей Аквитании. Фруассар, несомненно, разделял предрассудки своих аристократических хозяев, когда отмечал толпу "сенешалей, бальи, мэров, казначеев, интендантов, сержантов и всех прочих чиновников", которых подданные принца привыкли ассоциировать с его правительством[894].
Однако самым значительным новым ресурсом стало налогообложение. Даже в разгар военного кризиса 1340-х годов английское правительство в Аквитании так и не смогло ввести систему регулярного налогообложения. Принц был смелее. Он созывал более или менее ежегодные ассамблеи представителей населения для введения фуажа, несмотря на то, что герцогство находилось в состоянии мира и что деньги требовались для оплаты обычных расходов на его двор и управление, что обычно не считалось надлежащей целью чрезвычайных налогов. Первый фуаж был назначен ассамблеей представителей в Периге в конце июня 1364 года по очень высокой ставке 3 шиллинга 4 пенса с домохозяйства. Другой, по ставке вдвое ниже, был санкционирован ассамблеей в Периге в сентябре следующего года. В первые восемь лет после прибытия принца в Аквитанию прямое налогообложение составляло около 36% его местных поступлений. Эти налоги вызвали на удивление мало оппозиции. Однако молчаливое согласие подданных принца, вероятно, скрывало большие различия в их отношении друг к другу. В сословиях герцогства преобладали новые провинции, которые привыкли к регулярному налогообложению по высоким ставкам во времена Валуа, чего никогда не было у гасконцев. Также представляется вероятным, что, как и в большей части южной Франции, выдача субсидий контролировалась городами, в то время как естественные противники налогообложения обычно находились среди знати, которая хотела сохранить за собой возможность собирать налоги в своих владениях. В отсутствие документации все это является лишь предположением. Ясно лишь то, что даже без учета военных расходов, к 1366 году принц достиг высшего предела того, что можно было получить от своих подданных, не вызвав серьезных политических трудностей[895].
* * *
Принц был главным инициатором англо-кастильского договора 1362 года, но внешне он был безразличен к судьбе Педро I и ничего не сделал, чтобы остановить вторжение своих подданных в Кастилию. Фруассар записал, что в окружении принца было много враждебно настроенных к королю Кастилии людей, многие из которых считали его тираном, убийцей и другом неверных, который заслуживает лишения короны[896]. Разделять такую точку зрения было бы вполне в соответствии с мировоззрением принца. Отношения Англии с иберийскими королевствами традиционно оставались в ведении правительства в Бордо, но в середине 1360-х годов стратегическая опасность воцарения в Кастилии союзного Франции короля, похоже, была лучше осознана в Вестминстере. Последовательность событий определенно указывает на то, что английская политика проводилась именно там. Осенью 1365 года Педро I послал одного из своих советников, магистра Ордена Калатравы, в Англию, чтобы призвать Эдуарда III на помощь по договору. Педро I, очевидно, понимал трудности, связанные с его дурной репутацией за рубежом, и значительная часть инструкций посла была посвящена различным способам, с помощью которых можно было бы исправить положение. Эдуард III был либо переубежден, либо безразличен к к репутации кастильского короля. В обход полномочий своего сына он назначил коннетабля Аквитании, сэра Джона Чандоса, и еще двух уполномоченных (одним из которых был сам Хью Калвли), чтобы остановить вторжение своих английских и гасконских подданных в Кастилию вместе с Бертраном дю Гекленом. К тому времени, когда этот приказ достиг Гаскони, было уже слишком поздно: большинство из них находилось на пути в Сарагосу. Но жест был сделан, и за ним последовал другой. В феврале 1366 года Арно Аманье, сеньор д'Альбре, прибыл в Бургос, чтобы поддержать Педро I несколькими отрядами гасконцев. Но он пробыл там недолго, потому что считал, что планы кастильского короля отбиться от рутьеров обречены на провал, о чем и заявил открыто. Он предположил, что рутьеров можно подчинить, если им достаточно заплатить, и что это может быть дешевле и выгоднее, чем сражаться с ними. Но Педро I отверг эту идею, и сеньор д'Альбре в гневе вернулся в Гасконь как раз в то время, когда кампания начиналась[897].
Похоже, что вскоре после бегства Педро I из Бургоса английское правительство поручило принцу перейти к более решительным мерам. Фактический процесс принятия решения неясен. Камергер принца, сэр Нил Лоринг, приехал в Англию весной 1366 года. В середине апреля письма принца достигли Вестминстера. Из дальнейшего хода событий можно предположить, что оба события были связаны с развивающимся кризисом в Кастилии. По стечению обстоятельств Парламент должен был собраться 4 мая 1366 года. И хотя в официальном протоколе
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!