📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРазная литератураНиколай II. Дорога на Голгофу - Петр Валентинович Мультатули

Николай II. Дорога на Голгофу - Петр Валентинович Мультатули

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 182 183 184 185 186 187 188 189 190 ... 264
Перейти на страницу:
Княжна Анастасия притворилась мертвой, и ее также добили штыками и прикладами. Сцены расстрела были так ужасны, что брат, по его словам, несколько раз выходил на улицу, чтобы освежиться. Кто именно участвовал в расстреле, брат не говорил. Помню, что он упоминал о каких-то латышах и говорил, что стреляли не красноармейцы, а какие-то главные, приехавшие из совета. Этих главных было пять человек»{1160}.

Этот рассказ Якимова в пересказе его сестры весьма интересен, так как сильно расходится и с показаниями Медведева, и с рассказом Клещева и Дерябина, который сам Якимов привел при допросе его Соколовым. Коренным образом меняется роль Якимова в злодеянии. Из рассказа Агафоновой получается, что он был как минимум его свидетелем, если не участником. Тогда логично сделать вывод, что Якимов, с целью отвести свое участие в убийстве, мог придумать весь рассказ Клещева и Дерябина, дабы объяснить следователю, откуда он мог узнать об убийстве. Это кажется правдоподобным, так как слова Клещева, что он через закрытое окно слышал, о чем говорил Юровский, весьма малоправдоподобны. Но при дальнейшем сопоставлении показаний Якимова и показаний Агафоновой ситуация представляется более сложной и запутанной. Якимов сообщал Агафоновой детали, которые не совпадали с его пересказом слов Клещева и Дерябина. Так, он сообщил, что, когда Царскую Семью отвели в полуподвальную комнату, ей сообщили, что в Екатеринбург придет враг и что поэтому они должны быть убиты. Кто сообщил, Якимов Агафоновой не рассказывал. В «рассказе Клещева — Дерябина» Якимов говорит, что Царской Семье сказали следующую фразу: «Николай Александрович, Ваши родственники старались Вас спасти, но этого им не пришлось. И мы принуждены Вас сами расстрелять». При этом он четко говорит, что эти слова были сказаны Юровским. В рассказе Агафоновой присутствуют детали убийства. Например, о том, что Демидовой было нанесено 32 раны, что Великая Княжна Анастасия притворилась мертвой и ее добили штыками. Между тем как у Клещева — Дерябина говорится просто, что Демидова, вероятно, металась, а Великую Княжну Анастасию докололи штыками. Имеются существенные различия и в описании количества убийц, и в том, кто именно принимал участие в убийстве. Так, в рассказе Агафоновой Якимов утверждает, что убивали не красноармейцы, а какие-то главные, приехавшие из совета, которых было пять человек. В рассказе же Клещева — Дерябина утверждается, что стрелял точно Никулин и несколько «латышей». Если Якимов присутствовал при расстреле, то зачем ему понадобилось менять свои показания? Положим, что, умолчав о точном количестве нанесенных ран Демидовой, об обстоятельствах убийства Великой Княжны Анастасии Николаевны, он стремился избежать излишней детализации, которая могла бы выдать его участие в убийстве. Но совершенно непонятно, зачем ему понадобилось умалчивать о «пяти главных из совета» и о Никулине? Что это давало Якимову? Ровным счетом ничего. Наоборот, если бы он повторил то, что он говорил Агафоновой про участие «старших» и о Никулине, он тем самым косвенно выгораживал бы охранников Ипатьевского дома, в числе которых был и он сам. Упоминание же русских из Чрезвычайки, которые закололи Великую Княжну, да непонятных «латышей» только могли вызвать подозрение у следователя в его неискренности, что, кстати, и произошло. Соколов, у которого был на руках протокол допроса Агафоновой, начал расспрашивать Якимова о некоторых расхождениях между только что полученными от него показаниями и разговором с сестрой. Якимов категорически отрицал, что сказал сестре о своем участии в убийстве, заявив, что, по-видимому, сестра сделала об этом ошибочное заключение из-за его внешнего крайне расстроенного вида. Якимов заявил, что все, что он сообщил, это рассказ с чужих слов. Якимов также заявил, что количество нанесенных Демидовой ран было не 32, а только 30, как ему об этом сообщил Дерябин. На самом деле, как мы видели из пересказа Якимовым слов Клещева-Дерябина, ни о каких ранах те Якимову не сообщали. Между тем, кто бы ни являлся первоисточником сведений о количестве ран, нанесенных Демидовой, они, эти сведения, представляются весьма странными. Для того чтобы с такой точностью установить количество причиненных Демидовой ранений, надо было внимательно рассматривать тело либо самому сознательно наносить эти удары. Из рассказа Клещева-Дерябина и из рассказа Агафоновой видно, что ни Клещев, ни Дерябин, ни сам Якимов ни внимательно осматривать тело, ни наносить удары не могли; первые — потому что находились вне комнаты убийства, а второй — из-за того, что непосредственного участия в этом убийстве не принимал. Получается, что либо Якимов солгал в обоих случаях, и в разговоре с сестрой, и на допросе следователя, либо он действительно услышал о ранах с чужих слов, либо он мог сам примерно сосчитать эти раны, но уже только после убийства. Последнее нам представляется наиболее вероятным.

Еще одни показания охранника М. И. Летемина: «16-го июля я дежурил на посту № 3 с 4-х часов дня до 8 часов вечера (у калитки внутри двора) и помню, что, как только я вышел на дежурство, б. Царь и его семья возвращались с прогулки; ничего 466 особенного я в этот раз не заметил.

17 июля я пришел на дежурство в 8 часов утра; предварительно я зашел в казарму и здесь увидел мальчика, состоявшего в услужении при царской семье (Леонида Седнева). Появление мальчика меня очень удивило, и я спросил: «Почто он здесь?» (почему он здесь). На это один из товарищей — Андрей Стрекотин, к которому я обратился с вопросом, только махнул рукой и, отведя меня в сторону, сообщил мне, что минувшей ночью убиты Царь, Царица, вся их семья, доктор, повар, лакей и состоявшая при царской семье женщина.

По словам Стрекотина, он в ту же ночь находился на пулеметном посту в большой комнате нижнего этажа и видел, как в его смену (а он должен был дежурить с 12 часов ночи до 4 часов утра) сверху привели вниз Царя, Царицу, всех царских детей, доктора, двоих служителей и женщину и всех их доставили в ту комнату, которая сообщается с кладовой.

Стрекотин мне объяснил, что на его глазах комендант Юровский вычитал бумагу и сказал: «Жизнь ваша кончена». Царь не расслышал и переспросил Юровского, а Царица и одна из царских дочерей перекрестились.

1 ... 182 183 184 185 186 187 188 189 190 ... 264
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?