Город золотых теней - Тэд Уильямс

Рядом простонала Ваала. Когда Пол обернулся к ней, она выдернула свою руку и, пошатываясь, шагнула назад. Ее глаза настолько широко раскрылись от ужаса, что Пол ясно увидел белки вокруг черных зрачков.

— Нет! — Она дрожала, как в лихорадке. — Нет! Я им не позволю снова схватить меня!

Пол протянул к ней руки, но она была уже вне пределов досягаемости. Он бросил взгляд на вновь прибывших, только что добравшихся до подножия трапа. Навстречу им шли Харли Браммонд и Джоанна, профессор отстал всего на несколько шагов.

— Вернись, — позвал он Ваалу. — Я помогу тебе…

Она расправила крылья, отошла от палатки и резко ими взмахнула. Они громко хлопнули в воздухе. Ваала сделала новый взмах, потом еще несколько, и ее ноги оторвались от красного песка.

— Ваала!

Пол бросился к ней, но она поднялась уже футов на шесть и продолжала взлетать. Крылья распростерлись шире, ловя слабый пустынный бриз, и она поднялась еще выше.

— Ваала!

Пол подпрыгнул, бессильно протягивая к ней руки, но она уже была маленькой и далекой — сравнение пришло к нему непонятно откуда: как ангел на вершине рождественской елки.

— Пол, куда она летит? — Похоже, Гэлли воспринял все это как игру.

Ваала быстро приближалась к холмам, ее движения обрели уверенность. Глядя, как она улетает все дальше и дальше, Пол ощущал, что его сердце превращается в камень. Толстяк и худой о чем-то спорили с профессором, почти срываясь на крик. Они излучали жуткую неправильность — даже быстрый взгляд на них теперь наполнял Пола ужасом, который, должно быть, и побудил Ваалу улететь. Пол развернулся и бросился вниз по склону к дальнему краю лагеря.

— Пол! — услышал он приглушенный расстоянием крик Гэлли. Остановившись, Пол побежал обратно к мальчику.

— Беги ко мне! — крикнул он.

Каждый зря потраченный миг казался вечностью. Его прошлое, вся история его жизни быстро уносилась к холмам, а в долине его ждало нечто зловещее. Гэлли смотрел на него, ничего не понимая. Пол принялся отчаянно махать руками. Когда мальчик наконец бросился к нему, Пол развернулся и помчался к стоящим на якорях кораблям.

Он уже забрался на палубу ближайшего, того самого, на котором они прилетели, когда подбежал Гэлли. Пол перегнулся через борт и втащил его на палубу, потом бросился к штурвалу.

— Да что ты делаешь? И куда полетела леди?

Бэгуолтер и остальные наконец заметили, что что-то происходит. Джоанна, прикрыв одной рукой глаза, указывала другой на Ваалу, превратившуюся теперь в бледное пятнышко на фоне голубого неба, но Харли Браммонд уже во весь дух бежал к кораблю. Пол заставил себя вглядеться в панель красного дерева с органами управления. Там было много бронзовых рычажков. Пол щелкнул одним. Где-то внутри корпуса заверещал звонок. Пол ругнулся и щелкнул подряд всеми остальными. Палуба под ногами запульсировала.

— Проклятье, ты что задумал? — заорал Браммонд. Его отделяло от корабля всего два-три десятка ярдов, и Харли быстро сокращал это расстояние крупными тигриными прыжками. Выражение раздраженного удивления на его лице быстро сменилось яростным, и он уже нашаривал на поясе саблю.

Пол крутанул штурвал. Корабль дрогнул и стал подниматься. Браммонд достиг пятачка, где тот стоял, и подпрыгнул, но не дотянулся и упал, подняв облако пыли. К нему уже бежали, размахивая руками, двое прибывших.

— Не будьте дураком, Джонас! — крикнул профессор Бэгуолтер, сложив ладони у рта. — Вам незачем… — Его голос сильно ослабел, потому что корабль резко набрал высоту.

Пол посмотрел вверх. Ваала стала точкой на горизонте, летящей над иззубренной цепочкой холмов.

Лагерь за кормой быстро удалялся. Корабль качнулся и дернулся, откликаясь на попытку Пола расшифровать назначение рычажков управления, потом резко накренился. Гэлли заскользил по полированному полу кокпита, но в последний момент ухватился за ногу Пола. Навалившись на штурвал, Пол сумел более или менее выровнять корабль, но тот шел нестабильно, и его сильно потряхивало в более ветреных небесах над холмами.

Ваала немного приблизилась, и Пол ощутил мгновенное удовлетворение. Они догонят ее и улетят втроем. А вместе они решат все загадки.

— Ваала! — крикнул он, но та была еще слишком далеко и не услышала.

Когда корабль пролетал над вершиной холма, внезапный порыв ветра снова бросил его в сторону. Пол вцепился в штурвал, но корабль клюнул носом. Новый порыв заставил его завертеться, и Пол потерял управление. Гэлли вцепился за его ногу, вопя от ужаса. Пол давил на штурвал, пока его суставы не пронзила боль, но корабль вертело, как падающий лист. Сперва навстречу им бросилась земля, потом они стали падать в небо, затем снова на землю. Пол на мгновение заметил внизу извивающийся темной змеей Великий канал, но тут что-то ударило его по голове, и мир взорвался искрами.

СЕТЕПЕРЕДАЧА/МУЗЫКА: Запрет на «опасные звуки».

(Изображение: молодая женщина в барокамере госпиталя.)

ГОЛОС: После серии травм и одного смертельного случая во время последнего концерта парик-группы «Будешь ли ты меня любить, когда мне вырвут сердце» озабоченные устроители музыкальных фестивалей запретили использование звуковых установок, которые действуют вне диапазона человеческого слуха. Запрет был вызван тем, что американские и европейские страховые компании отказались возмещать ущерб, нанесенный здоровью людей в случаях, когда использовались «опасные звуки».

(Изображение: клип «Твое пылающее лицо стало моим горящим сердцем».)

ГОЛОС: «Будешь ли ты меня любить…» и другие известные парик-группы принимают ответные меры. Они объявили бойкот США и Европе, заявив, что не позволят бюрократам и чиновникам вмешиваться в стиль их артистического самовыражения.

Рени не нравилось, когда отец дулся на нее. Но в данный момент она решила не обращать внимания на его капризы.

— Папа, я должна пойти туда. Ради Стивена! Неужели для тебя это неважно?

Длинный Джозеф потер лицо мозолистыми ладонями.

— Конечно, важно, девочка. Ты же не будешь говорить, что я не забочусь о нашем мальчике. Но все эти компьютерные забавы кажутся мне огромной глупостью. Я не понимаю, как ты собираешься вывести брата из комы с помощью какой-то игры.

— Папа, это не игра! — Рени посмотрела на отца. Он изменился, но в чем именно, она не могла понять. — Ты боишься за меня?

Он фыркнул.

— Что? Бояться, что ты ляжешь в ванну, наполненную дурацким желе? Я уже говорил тебе, что об этом думаю.

— Папа, я могу провести там несколько дней — возможно, даже неделю. Ты должен относиться к этому спокойно и с пониманием.

Ее терпение подходило к концу. Зачем она вообще завела разговор на эту тему? Что он ей даст, кроме печали и сердечной боли?