Бремя империи - Александр Афанасьев

Картина…

Снайперскому делу я учился у полковника от артиллерии Сухорукова. Этот старый, ничем не приметный вояка – среднего роста, среднего телосложения, с простым, обветренным, морщинистым лицом и тихим голосом – был совсем не тем, кем казался. Он был Мастером – именно так, с большой буквы «М». На всю русскую армию он был единственным тренером – так его все называли, не инструктором, а тренером – такого уровня. Безусловно, он был одним из самых опасных людей на Земле…

Учеников он выбирал сам – комплектовал смешанные группы, ездил по училищам, присутствовал на различных соревнованиях, присматривался. Подбор группы – это была его личная прерогатива, в этом ему никто не указывал и никто не препятствовал, если он просил перевести к нему кого-то для обучения. Как он отбирал людей, непонятно, единственно, что я понял во время годового обучения, – он старался отбирать тех, кто тренировался в стрельбе с детства и занимался стрелковым спортом. Остальное – то была тайна Мастера…

«Палитра» и «Картина» – это были выражения, которым он учил нас. Для того чтобы нарисовать картину, художнику нужны кисть и краски на палитре. Кисть – это твоя винтовка, без нее ты – мишень. Палитра – это подручные материалы – другие люди, живые или мертвые, другое оружие, бронетехника, развалины – все окружение, в общем. Используя все это, ты должен нарисовать картину – нечто такое, что введет вражеского снайпера в заблуждение и заставит его раскрыться, демаскироваться, выстрелить в пустоту. Картина – это то, что позволит тебе остаться в живых после выстрела твоего оппонента и выстрелить в ответ.

Разница была только в том, что плохой художник не получит денег за картину. Снайпер, плохо, неубедительно нарисовавший свою картину, получит билет на тот свет…

Итак – картина…

На мысль меня натолкнули именно эти проломы сразу через несколько стен. Очень уж удачно были расположены – можно было стрелять как бы «с разных уровней», через несколько стен.

Одна из кукол будет снайпером. То есть – мной. При таком освещении ночью что-то просечь – нереально. У куклы даже винтовка будет – та самая «драгуновка», которую я нашел.

Выстрелом были пробиты четыре стены, первая – буквально вывалена. Прямая линия огня через эти проломы – как раз то, что мне нужно. Около первой стены куклу класть нельзя – положим около второй, замаскируем. А я засяду либо у третьей, либо у четвертой…

Но нужно время на то, чтобы написать картину. Снайпера нужно отвлечь.

– Бобр, ответь Ворону.

– Бобр на приеме!

– Шумни немного.

– Принял!

Куклу расположил, как и говорил, во второй с края комнате, замаскировав у пролома, – пришлось даже сбитую с петель дверь подкладывать, чтобы натурально было. К кукле пристроил штурмкарабин – какой снайпер без винтовки? Пристроил так, что казалось – снайпер залег и целится – а к спусковому крючку тонкую веревку привязал, саму винтовку укрепил, чтобы из рук хотя бы не вылетела. Еще одну веревку привязал к левой руке – чтобы пошевелить куклу, если нужно. И еще одну – к маскировочной накидке, которую я снял с себя. Со своей винтовки я снял глушитель – пока он мне не нужен…

Игра началась…

С винтовкой я выполз в коридор, устроился около одного из проемов и выстрелил – просто так, никуда не целясь, для того, чтобы сообщить – я здесь. Не знаю – возможно, даже ответный выстрел будет, правда, откуда – я его не увижу. Может, снайпер раскроется и его Чижик – птица вольная – со своими приголубят. Всякое может быть…

Выстрела не было.

Ждать… Сразу делать второй ход нельзя – ждать и только ждать. Привалившись к исклеванной пулями стене и положив руку с пистолетом на колени, я замер. Минута текла за минутой – медленно, как течет из банки свежий золотистый мед…

На какой-то момент мне почудилось, что я опять слышу тот самый выстрел, прислушался – ничего…

Пора…

Второй ход был хитрее – тут я уже рисковал жизнью. Переползя в другую комнату, я на мгновение показался из-за укрытия – и выстрелил снова. На сей раз, кто наблюдал за развалинами – тот должен был видеть. Не меня – движение… Серую тень, мелькнувшую в истерзанном доме напротив.

Есть!

Ответный выстрел – четкий удар пули о штукатурку. Он здесь, он никуда не ушел. Он меня ждет. Время третьего и последнего хода. Но сначала – пусть помаринуется, пусть – понервничает…

Выждав почти полчаса, я перебрался на третью и последнюю позицию. Вся хитрость состояла в том, что я находился как бы за спиной куклы – она лежала во второй от конца здания комнате, я занимал позицию – в третьей. Я мог стрелять в том же направлении, что и кукла. Надел на свою винтовку глушитель – теперь он мне понадобится.

Кто говорит, что куклы не умеют стрелять?

Спрятавшись за стеной, я нащупал кончик веревки и резко дернул – в комнате громыхнуло, штурмкарабин выстрелил. И вышел на позицию сам, целясь из своей винтовки в развалины напротив. Затаив дыхание, потянул за вторую веревку – с куклы поползла вниз маскировка, которой я ее накрыл. Третья веревка – кукла пошевелилась. Искореженное здание напротив медленно плыло в зеленом аквариуме ночного прицела….

Есть!

Словно искра – всего лишь бесформенное, чуть более светлое пятно – и искра. Пуля прошла через куклу, с отчетливым шлепком ударилась в стену, за которой я скрывался, – и я выстрелил в ответ, целясь по бесформенному серому пятну.

Трижды, раз за разом…

– Бобр, ответь Ворону. Я иду к тебе, не стреляй!

Ответа не было…

Обратный путь казался короче – может, потому что знаком. Крикнув перед зданием «Ворон», я нырнул внутрь…

Тело у самой стены, накрытое чем-то подручным, что нашли в этом здании. Проступающее бурое пятно на ткани, там, где по силуэту должна быть голова…

– Кто?

Никто не ответил. Огляделся…

Эх Чижик… Птичка певчая…

В звуки боя вплетался новый звук, солидный и грозный – пока едва слышимый, но с каждой секундой нарастающий слитный рев вертолетных турбин…

Десантная группа, высаженная с вертолетов, ушла вперед, вертолетные пушки с сумасшедшим визгом вгрызались, крошили здания, где находились боевики, небо изрыгало огонь. Десантные вертолеты, опасаясь «стингеров», ушли, штурмовые работали с предельно малых, буквально прячась за остовами полуразрушенных зданий, принимая на себя шквальный огонь еще уцелевших террористов. Шло деблокирование здания МВД.

Осторожно, подсвечивая себе фонариком, я поднялся по лестнице – снайпер мог поставить растяжки для защиты своей позиции. На всякий случай я даже шерудил длинной, найденной у дома палкой впереди себя, прежде чем наступить. Мало ли…

Вот. То самое место. Комната, одна из стен которой, выходящая на улицу, вывалена взрывом. Бесформенное пятно маскировочной накидки в углу комнаты. Едва заметный, замотанный в маскировочную ленту толстый ствол мощной винтовки. Небольшая черная лужица крови на полу. Держа на изготовку пистолет, палкой откинул маскировку…