Сказка четвертая. Про детей Кощеевых - Алёна Дмитриевна

после нее он проведет ночь в городе и немного отдохнет, прежде чем лететь обратно. Тем более оставалась пусть небольшая, но все же вероятность, что встреча эта продлится или будет не единственной. Демьян все пытался ее представить, но никак не получалось. Волнение нарастало. Надо было на что-то отвлечься.

Ноги несли вперед. Демьян разглядывал город и людей, сделал несколько фото, отослал их Юле… Есть не хотелось. И даже кофе не хотелось. Он купил бутылку воды и довольно быстро с ней расправился. Рюкзак оттягивал плечи. Время тянулось непозволительно медленно.

За час до назначенного срока Демьян не выдержал, снова сел в автобус и за десять минут доехал до нужной остановки. Еще минут тридцать бродил вокруг дома. И в конце концов решил, что уже можно.

Дом был самый обыкновенный. Кирпичный, десятиэтажный. Тот, с кем он искал встречи, жил на восьмом этаже. Минуя лифт, Демьян поднялся по лестнице, стараясь игнорировать одышку. За последние годы он набрал в весе — резкое прекращение тренировок с отцом и успокоительные вкусняшки на ночь не прошли даром. Он записался в бассейн и ответственно посещал его раз в неделю, но это мало помогало. А вот Юля как была, так и осталась стройной и подтянутой, и он часто шутливо обижался и говорил, что непонятно, у кого из них ведьмовская кровь, на что Юля неизменно ласково называла его «мой мишка» и гладила по кудрям. Что ж, хоть волосы пока что его не покинули. Вот, кстати, прямо сейчас можно будет узнать, сколько ему еще радоваться их присутствию.

На последних ступеньках у нужного этажа Демьян задумался о том, что количество посещений бассейна все же стоит увеличить, а количество съедаемых на ночь конфет подсократить. И вообще нужно брать пример с жены. За прошедшее время Юля здорово поработала над собой: все-таки обратилась к психологу, разобралась в себе и в своем прошлом. Это отразились на ее поведении и самочувствии, и еще на гардеробе. Он остался несколько экстравагантным, но из него пропала вся детскость. А еще на перестала красить волосы и явила миру их истинный каштановый цвет. В общем, пора было тоже браться за себя. Но кое-что Демьян в этом направлении уже сделал. Например, наконец-то подал документы на очно-заочное отделение психологического факультета, о чем думал уже очень давно. Больше он не собирался никого упускать. А ведь скоро дети подрастут…

Переведя дыхание, он огляделся и сразу же увидел нужную дверь. Отступать было некуда. «Дыши», — напомнил себе Демьян. И позвонил.

За дверью раздались шаги, потом заскрежетали замки, а затем она открылась и перед ним предстал он сам, только на тридцать лет старше, но зато с почти не тронутыми сединой кудрями. Вот и ответ.

Перед Демьяном стоял его биологический отец. И Демьян не ошибся, когда полагал, что внешностью пошел в него, а не в мать.

— Здравствуйте, — поздоровался он, вспомнив о правилах приличия. — Я прошу прощения, что на десять минут раньше…

— Здравствуй, — медленно кивнул мужчина. Он выглядел пораженным, и Демьян не мог его в этом обвинить.

Он сам почти пять лет решался на то, чтобы написать ему. И так бы и не решился, наверное, если бы Юля не настояла. Он пытался представить, что сам бы испытал, если бы к нему пришел какой-нибудь парень и заявил, что он его сын. Смятение, удивление, недоверие…

«Здравствуйте, — написал он в письме. — Вы меня не знаете, но вы знали мою маму — Киру Авдееву. Мне бы хотелось с вами о ней поговорить. Это возможно?»

Его отца действительно звали Юрием.. И его маму он вспомнил быстро. Демьян объяснил, что она давно умерла, и теперь он собирает воспоминания о ней у ее друзей и знакомых. Юрий согласился на встречу. Только он давно жил в другом городе, у него была своя семья. Демьян долго решался показаться ему, и все думал: а может он его и не признает, и удастся просто поговорить и разойтись. В досье, что передал ему отец, были фото, но вот теперь, увидев его в живую, Демьян понял, что скрыть ничего не выйдет.

— Вот значит как… — пробормотал Юрий, разглядывая его.

— Мне от вас ничего не нужно, — быстро выпалил Демьян, запережевав, что тот заподозрит у его визита корыстные мотивы. — Я правда просто хочу поговорить о маме.

— Ну, проходи, — сказал Юрий и пропустил его внутрь.

Это была самая обыкновенная квартира. Юрий проводил его в гостиную, показал на диван возле журнального столика, сам сел в кресло. Возле стены стоял сервант, одну из ниш в нем занимал большой террариум, в террариуме на ветке спала игуана. Демьян с трудом оторвал от нее взгляд и снова перевел его на Юрия. Это было странное ощущение. Он знал, что этот человек дал ему жизнь и половину генов, но при этом не испытывал к нему ничего кроме простого интереса.

— Сколько тебе лет? — спросил Юрий.

— Тридцать девять.

Тот что-то прикинул про себя, потом вздохнул.

— Почему Кира ничего мне не сказала? — спросил он.

— Мама родила меня для себя. Она была влюблена в вас и именно от вас хотела ребенка.

Было тяжело совсем не упоминать Агату, но сестра не высказала никакого интереса к их отцу и всей этой ситуации в целом. Несколько лет назад она просто покивала на его рассказ о содержимом конверта, и не стала ни о чем спрашивать, больше никогда не поднимала эту тему, и Демьян решил, что так будет лучше. Иначе пришлось бы слишком много объяснять. Но он не злился на Агату за ее безразличие. Она слишком отдалилась от мирской жизни, и он скорее удивился бы ее интересу к этому вопросу. А вот дочка у нее, кстати, тоже родилась кудрявая.

— Когда она умерла? — спросил Юрий, прерывая его размышления.

— Когда мне было пять лет.

— А потом?

— Потом меня растила бабушка. Но она тоже умерла. И я попал в детдом. Но оттуда меня забрала хорошая семья. Так что у меня все нормально.

Юрий покивал.

— Я знаю, когда она забеременела, — задумчиво сказал он, наверное, больше себе, чем ему. — Она приходила ко мне потом еще раз, через четыре года, но я уже был женат. Мы поговорили, и больше я ее не видел. Быть может, она хотела рассказать мне, но передумала… Я все еще женат,