Пророчество без букв - Юлия Цезарь

и, встав перед Гинтаром, протянул руку. Король морских был зол, но… показалось ли Гину, что в этих глазах промелькнула и какая-то… скорбь?

— Прошу прощения, — опустила голову Валанди, страшась гнева царя, взвизгнула и прижалась к Гинтару, когда он резко приблизился к ним.

— Но… Валанди, разве записи не у Зака?

— Тогда в ваших же интересах его найти, — сильнее рассердился Гайзил. У нас с сиренами договоренность — они не трогают нас, а мы не вмешиваемся в их дела.

— Он не отдал их тебе? — удивилась Валанди. — Камень мне передал почти сразу.

Ей совсем не нравилась перспектива опять идти одной к сиренам, да и ещё против Зака.

— Пытался, но я не взял. Он их заслужил по всем правилам, я не достоин их хранить у себя.

Гайзил фыркнул на его «геройство». Но паре больше ничего не сказал. Его дело зачаровать записи, а бегать за ними он не собирался.

— Я буду здесь, — лишь сказал он. — Буду ждать столько, сколько нужно. Но вы должны что-то решить.

— Приплыли, — Валанди тоже не оценила благородный поступок туманного. Она глубоко вздохнула, прежде чем принять решение. — Ты останешься здесь, а я пойду искать тех двоих.

— Это приемлемо, — кивнул морской. — Более опасности нет на Хэтоге. По крайней мере для женщин.

— Даже спорить не будешь? — Валанди удивилась пуще прежнего. Отходя от морского короля, она попыталась развеять неприятное впечатление шуткой. — Куда ты дел моего Гинтара, который ни за что не отпустил бы меня одну?

Туманный вымученно улыбнулся, но приобнял девушку, на что послышалось ещё одно фырканье от короля. Теперь понятно, от кого у Каи эта нелюбовь к межрасовым связям.

— Милая. Там сейчас где-то сирены могут уже взять Зака под контроль. Если Кая на острове — а я в это верю — она может его выследить. Может напасть на сирен, но они могут приказать Заку её атаковать. Мне стоит говорить, кто выйдет победителем? — конечно же он боялся отпускать её одну. Маги могут прознать, что их план провалился, они могут ещё чего наслать на Валанди, но у него просто не было выбора. И он сам сейчас был не в том состоянии, чтобы бороться против сирен. Один раз у Валанди получилось его спасти, но получится ли во второй?

— Хорошо, тогда не будем медлить, — она нежно провела по щеке Гинтара ладонью, посмотрела на него с капелькой грусти и ласково улыбнулась. — Отдыхай пока, тебе нужно восстановить силы. Обо мне не беспокойся.

========== 25. Он обещал еду. Я за то, чтобы он остался ==========

Закнеыла вместе с Каей выкинуло на берег, и он тут же обнял девушку, стоило почувствовать твердую землю под ногами. Успокаивал ее и не отпускал, пока она не трансформировала руки обратно в эльфийские. Он бегло осмотрел Каю на предмет ранений и неожиданно замер, услышав тихую песню.

Лунную всю трясло не то от холода, не то от пережитого страха, но внутри будто всё скрутило, и то и дело казалось, что её вот-вот вырвет водой, и будет рвать несколько часов. Но постепенно ей становилось лучше в руках Закнеыла, тем более, когда она поняла, что лежала на земле. Пока он осматривал её, оборотень прикрыла глаза и готова была провалиться в сон. Было плевать, где они, кто они. Хотелось отдохнуть. И Заку нужно отдохнуть — это он грёб всё время с тушей на руках.

А песня так убаюкивала…

Неважно, куда их выбросило. Пусть жители — уж плевать, на берегу какого города они оказались — продолжат петь, а они с Заком отдохнут. Обняв и не замечая напряжения в его теле, она уткнулась в него носом и, подрагивая, попыталась уснуть.

Но чем дольше звучала песня, тем сильнее Зак терял себя, в сознании оставался только зов. Одинокий и печальный, он должен идти на него, должен спасти поющих… Спасти королев.

Не замечая, что на его руках что-то было, Закнеыл поднялся, медленно повернулся к центру острова и пошел.

Если бы не холод, Кая бы так и уснула, состояние уже было слишком вымотанным, чтобы обращать внимание на присутствие или отсутствие кого-то, но сырость, мокрая одежда, отсутствие тепла…

— Закнаэл, ты куда? — не поднимая головы спросила лунная. — Останься.

Но он не услышал, ничего не ответил. Это и заставило её мозг работать. Оборотень приподнялась, огляделась: берег, впереди дикие заросли, как на туманных островах, но… их же не могло прибить обратно. И лишь сейчас она поняла, что это была за песня. Именно в сторону, откуда она доносилась, пошёл звёздный.

— Зак, нет, стой! — сорвавшись на глухой крик, Кая вскочила на ноги и, обогнув его, встала прямо напротив, выставив вперёд руки. — Не смей, слышишь? Это сирены, понимаешь? Я тебе не прощу!

— Но я должен, они зовут меня, — Зак нахмурился, не понимая, почему она его останавливает. Разве она не хочет помочь им? — Они так прекрасны. Мои королевы.

Но слова его расходились с действиями. На каком-то подсознательном уровне животные инстинкты звёздного кричали об опасности, и хоть разум его уже помутился, тело все ещё сопротивлялось. Он остановился, снял пояс с мечами и протянул его Кае, явно намекая, чтобы она его обезоружила, а ещё лучше — связала.

— Т-ты спятил? — она и не подозревала, что эти слова настолько сильно ударят. Он назвал каких-то чудищ своими…

И как он о них говорил… Как о ней самой! Это было больно, больнее всех укусов оборотней, которые она получала. И поняла, что, если она увидит его с другой, просто сойдёт с ума. Большего предательства не сможет вынести, не позволит! Лучше убьёт сама. Эти мысли и фантазии опечалили сначала, но через несколько секунд, смотря в черные глаза, Кая разозлилась. После всех его слов, после обиды за сакодку, она и сама ему не позволит смотреть на других даже под магией. Нахмурившись в его манере, Кая пояс-то приняла, но в ватных руках он тут же упал под весом клинков.

— Сделаешь к ним шаг, я перегрызу тебе горло, — прошипела оборотень, резко сделав к нему шаг и схватив за грудки. Хотелось прорычать эти слова в его лицо, но получалось лишь в грудь.

— Я должен, — но ноги отказывались слушать мозги. Он смотрел то вдаль, то вниз на Каю, и не понимал, что с ним происходило. Песня звала его вперёд, но сердце заставляло оставаться на месте. Он оскалился на лунную, хотел зашипеть и убрать с дороги, но что-то глубоко внутри остановило. Глаза его вспыхнули красным, звёздный внятно заговорил. — Кая, выруби меня.