Арабы. История. XVI–XXI вв. - Юджин Роган

— Кого вы считаете своим руководством — ваше дело, — ответил Бейкер. — Я ищу палестинцев с оккупированных территорий, не являющихся членами ООП, которые готовы вступить в прямые двусторонние двухэтапные переговоры на основе Резолюций 242 и 338 Совбеза ООН и принципа «земля в обмен на мир» и готовы жить в мире с Израилем. Есть ли здесь такие?

Бейкер посмотрел в лицо 11 присутствующим палестинцам, но те не стушевались.

— Мы должны напомнить вам, господин секретарь, что мы — народ, у которого есть гордость и достоинство. Мы не потерпели поражение, и это не Сафванская палатка, — сказал Саиб Эрекат, намекая на палатку у иракского города Сафван, где американцы обсуждали условия капитуляции Ирака после окончания войны в Персидском заливе.

Эрекат был профессором политологии в университете ан-Наджах в Наблусе.

— Не моя вина, что вы поддержали проигравшую сторону, — парировал Бейкер. — Вы должны были посоветовать своему руководству не ставить не на ту лошадь; это было глупо. И за это придется заплатить.

— Я согласился прийти на эту встречу только с одной целью, — вмешался Хайдар Абд аш-Шафи.

Врач и президент Медицинской ассоциации города Газы, Абд аш-Шафи был ведущим палестинским политиком на оккупированных территориях. В период с 1948 по 1967 год, когда сектор Газа находился под контролем Египта, он был спикером палестинского парламента в изгнании.

— Израиль должен прекратить строительство поселений на оккупированных территориях. Пока это продолжается, никакой мирный процесс невозможен. Я буду твердо настаивать на этом, — продолжил аш-Шафи.

— Начните переговоры, и они перестанут строить свои поселения, — ответил Бейкер.

— Пока они не откажутся от поселений, мы отказываемся вступать в переговоры, — хором ответили палестинские активисты.

Госсекретарь Бейкер понял, что переговоры уже начались и он нашел тех людей, которые смогут представлять палестинскую сторону на мирной конференции.

— Теперь поговорим о деле, — с удовлетворением сказал он{35}.

За первой встречей последовали шесть месяцев переговоров между американцами и палестинцами, которые в конечном итоге сформировали повестку дня конференции, состоявшейся в Мадриде в октябре 1992 года. Американцы приложили все силы, чтобы попытаться примирить почти непримиримые позиции израильтян и палестинцев и обеспечить успех инициированного ими процесса урегулирования.

Израильское правительство препятствовало американским мирным планам куда больше, чем палестинцы. Премьер-министр Ицхак Шамир и возглавляемая им правая коалиция «Ликуд» были настроены удержать оккупированные территории, особенно Восточный Иерусалим. С окончанием холодной войны в Израиль хлынули потоки евреев из Советского Союза, и израильское правительство решило использовать находящиеся под его контролем территории для размещения новой волны иммигрантов. Правительство Шамира активизировало строительство поселений в попытке убить двух зайцев — обеспечить жильем советских иммигрантов и застолбить за собой оккупированный Западный берег.

Но для палестинской стороны Восточный Иерусалим и еврейские поселения были принципиальными вопросами: если израильтяне не собирались уступать Восточный Иерусалим и отказываться от поселенческой активности на Западном берегу, обсуждать было нечего. Палестинцы рассматривали эти два вопроса как неразрывно связанные. «Израильтяне неслучайно стремились вывести проблему поселений и Восточного Иерусалима за рамки мирных переговоров, — размышлял Сари Нусейбе. — Проблема Восточного Иерусалима беспокоила меня больше всего. Борьба за Иерусалим фактически была борьбой за наше выживание как народа, не только потому, что это священный город, но и потому что Иерусалим был и остается центром нашей культуры, национальной идентичности и памяти — всего того, что израильтяне хотели искоренить, чтобы получить полную свободу действий в так называемой Иудее и Самарии [т. е. на Западном берегу реки Иордан]. Пока мы держались в Иерусалиме, я мог быть уверен, что мы сможем противостоять им и в других местах»{36}.

Администрация Буша симпатизировала позиции палестинцев и была явно раздражена непримиримостью Шамира. Тем не менее во многих отношениях Соединенные Штаты продолжали ставить израильские требования выше палестинских. Израильтяне настояли на том, чтобы ООП была полностью исключена из процесса и палестинцы были допущены к участию в конференции только в качестве младших партнеров в совместной иордано-палестинской делегации. Они также выдвинули условие, чтобы для участия в переговорах не был аккредитован ни один житель Восточного Иерусалима. Это означало, что некоторые из самых влиятельных палестинцев, в том числе Фейсал аль-Хусейни, Ханан Ашрави и Сари Нусейбе, не могли стать официальными участниками переговорного процесса в Мадриде. По предложению Арафата аль-Хусейни и Ашрави сопровождали официальную палестинскую делегацию во главе с доктором Абд аш-Шафи в качестве неофициального «консультативного комитета».

Несмотря на все ограничения, палестинская делегация в Мадриде состояла из самых красноречивых и убедительных делегатов, когда-либо представлявших национальные интересы палестинцев на международной арене. Пресс-секретарем делегации была назначена Ханан Ашрави. Уроженка христианской семьи, Ашрави училась в Американском университете в Бейруте и получила докторскую степень по английской литературе в Виргинском университете, после чего вернулась преподавать в Бирзейтский университет на Западном берегу реки Иордан. Обладая блестящим интеллектом и невероятной харизмой, Ашрави была полной противоположностью тому стереотипному образу террориста, который у многих на Западе ассоциировался с палестинским движением.

Приехав в Мадрид, Ашрави бросила все силы на то, чтобы завоевать благосклонность журналистов. Она понимала, как это важно для палестинской делегации, чтобы компенсировать ее слабую позицию за столом переговоров. Ашрави проявляла невероятную изобретательность, чтобы донести послание палестинцев до всего мира. Когда ей отказали в доступе в официальный пресс-центр, она начала проводить импровизированные пресс-конференции в общественных местах, собирая на них больше журналистов, чем любая другая делегация в Мадриде. Чтобы обойти строгие меры безопасности, введенные испанскими властями, она давала интервью в городском парке, где съемочные группы могли без ограничений использовать телевизионное оборудование. В один из дней она дала 27 пространных интервью международным телеканалам. Пресс-секретарь израильской делегации Биньямин Нетаньяху изо всех сил старался не отставать от харизматичной палестинки.

Еще одним важным вкладом Ашрави в Мадридскую конференцию стала приветственная речь, с которой Хайдар Абд аш-Шафи выступил от имени палестинской делегации 31 октября 1991 года. Достоинство, сквозившее в каждом жесте Абд аш-Шафи, его глубокий, красивый голос прекрасно соответствовали торжественному тексту, написанному Ашрави. «Мы собрались в Мадриде, городе с богатой историей, чтобы сплести ткань, которая соединит наше прошлое и наше будущее, — обратился он к собравшимся в конференц-зале израильтянам, арабам и представителям международного сообщества. — И вновь христиане, мусульмане и евреи стоят перед возможностью положить начало новой эпохе, основанной на глобальных ценностях демократии, правах человека, свободе, справедливости и безопасности. Из Мадрида мы начинаем путь к миру, путь к тому, чтобы сделать святость человеческой жизни нашим главным устоем и направить наши силы от стремления к взаимному уничтожению на достижение совместного процветания, прогресса и счастья»{37}. Абд аш-Шафи говорил от имени всех палестинцев — и тех, кто находился в изгнании, и тех, кто жил под оккупацией. «Мы собрались здесь в поисках справедливого и прочного мира, краеугольным камнем которого является свобода для Палестины, справедливость для палестинцев и прекращение оккупации всех палестинских и арабских земель. Только в этом случае мы, все вместе, сможем насладиться плодами мирного сосуществования: процветанием, безопасностью, человеческим достоинством и свободой». Это был блестящий дебют палестинской делегации, достойная заявка о себе на арене мировой дипломатии.