Мои калифорнийские ночи - Анна Джолос

Рид

От Кэмерона я возвращаюсь лишь под утро. Не могу спокойно спать дома, зная, что девчонка там, за стеной. Слишком велика вероятность того, что меня понесёт, и я прибью её к чертям собачьим…

Лучше не рисковать. От греха подальше.

Принимаю душ. Последние двое суток выдались крайне тяжёлыми. Всё навалилось в одну секунду, так что теперь не разгрести. Бесконечная чёрная полоса началась с месяц назад и никак не желает сменяться белой…

Прохладные капли бьются о кожу, бодрят и не дают расхандриться окончательно. Тело и разум постепенно приходят в норму, но спать всё ещё хочется адски.

Как раз прикидываю, успею ли поспать хотя бы час, но неожиданно в комнате застаю её.

Какого чёрта здесь делает…

*****, беги отсюда, дура

Сидит на подоконнике, уткнувшись лбом в поджатые колени. Медленно раскачивается из стороны в сторону.

Хмуро разглядываю полуголую девчонку. Замечает меня, поднимая голову. Опускает ноги на пол и нервно потирает ладонями ткань коротких хлопковых шорт.

Я молча вытираю волосы полотенцем, пока она пялится на меня, открывая и всё так же бесшумно закрывая рот. Наверное, хочет что-то сказать. Но в итоге, так ничего и не произносит.

В воздухе повисает знакомая гнетущая тишина, и это точно не приведёт ни к чему хорошему.

— Зачем пришла? — интересуюсь я, бросая полотенце на кровать.

Она отвечает не сразу. Смотрит на меня так, будто давно не видела. Запоздало стесняется, когда натыкается на мой выражающий недовольство и нетерпение взгляд.

— Хотела узнать, как дела у Картера и Роуз, — её голос и правда звучит очень взволнованно. — Я очень за них переживаю…

Выглядит сонной и измученной. Выходит, тоже не спала сегодня ночью.

— И повод для этого действительно есть, — киваю и подхожу к ней.

Смит сразу начинает нервничать, обеспокоено потирая левую ладонь. А когда наклоняюсь, чтобы забрать свою zippo, которая лежит слева от неё, замирает и кажется, даже перестаёт дышать.

Я в этот момент нарочно медленно тяну руку к зажигалке и при этом внимательно отслеживаю её реакцию.

Если податься немного вперёд, то наши лица коснутся друг друга.

Смущённо опускает глаза. Ресницы трепещут.

Дрожит. Трясётся как маленький, трусливый заяц, которого догнал большой и злой серый волк.

Да собственно всегда так и было. Но она всё равно по привычке вздёргивала кверху нос, смело и остро язвила, демонстрируя, что ничуть не напугана. И тем самым заставляла уважать её.

Я забираю пачку сигарет и зажигалку, нарочно проделывая этот «манёвр» в опасной близости от неё. В нос тут же ударяет этот её одурманивающий запах, который исходит от копны диких, неукротимых завитушек. Какие-то бешеные мандарины-апельсины или что-то в этом духе.

Меня тут же скручивает. Клянусь, даже дышать больно… но я всё равно как мазохист растягиваю эти секунды.

Поджигаю сигарету и всё ещё стою слишком близко. Так близко, что опять ненужные вещи лезут в мою больную голову. Желание придушить её и уложить под себя — по силе примерно равны.

Вот зачем ты пришла, бестолковая?

Я снова начинаю закипать от рвущейся наружу злости. В последнее время наши встречи наедине кончаются херово. Почти всегда дракой и взаимными оскорблениями. А сегодня так тем более ничего хорошего не жди, если брать во внимание последние события.

Но Дженнифер Смит как-то не особо настроена на войну. В нерешительности поднимает глаза и жадно ловит мой взгляд, направленный на её пухлые, потрескавшиеся губы.

— Это её мать, верно? — тихо выдаёт своё предположение.

— Да, — отвечаю ей, и она качает головой, отчего несколько непослушных кудряшек падают на лицо.

Я с трудом подавляю в себе глупый порыв протянуть ладонь и убрать их назад. Намотать на кулак волосы этой стервы и заставить громко молить о пощаде.

— Почему он в тюрьме?

Я молчу.

— Рид…

Выдёргивает меня из моих мыслей, в которых, если честно, нет ничего хорошего. Рассеянно моргает, изучая моё лицо. А я пробегаю взглядом по её стройному телу и когда возвращаюсь к глазам, понимаю, что стал ненавидеть ещё больше. За то, что заставляет чувствовать всё то дерьмо, которому раньше не было места в моей жизни. И за то, что я всё ещё думаю о ней. Постоянно. Каждую грёбаную минуту.

— Скажи, пожалуйста, Рид. Я не могу связаться с Роуз, она не берёт трубку уже сутки…

Я затягиваюсь и выдыхаю дым, режущий лёгкие. Пытаюсь выкинуть из головы недвусмысленные картинки с её участием.

— Ты ведь был в полиции вчера…

— Элис повесила на Картера похищение. Плюс в машине нашли наркоту, — стряхивая пепел, неохотно отвечаю я. Странно, что Ричи ещё не растрепал.

Её глаза широко распахиваются, и в них мелькает тень недоверия и страха.

— Пакет ему не принадлежит, Смит, — сурово замечаю я. — Картер никогда не был связан с этим.

Она облегчённо выдыхает.

— Что же нам теперь делать?

Я смотрю на всплывающий вдалеке огненный диск солнца. Знать бы… Ситуация хуже некуда, и решаема ли она — пока не ясно.

— Те твои друзья… из полиции… они могут помочь? — с надеждой спрашивает она, намекая на парней, которые пришли на помощь в той истории с подстреленными мною мексиканцами.

— Нет, — оставляю окурок в пепельнице и засовываю руки в карманы.

Она следит за каждым моим движением. Это неимоверно бесит и раздражает.

— Что-то ещё, Смит? — сердито интересуюсь я, непрозрачно намекая на тот факт, что ей пора.

— Не терпится выставить меня за дверь? — злится, делая шаг навстречу.

Испепеляет меня своими глазищами так, словно надеется выжечь во мне дыру.

— В точку, — невозмутимо соглашаюсь я, глядя на неё сверху вниз.

Какая она всё-таки мелкая. Почти на голову ниже.

От обиды и досады непроизвольно закусывает нижнюю губу. Я иду к шкафу и достаю чистую футболку. Надо валить отсюда, иначе всё закончится очень плохо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Рид, мы можем спокойно…