Имперские войны. Цена Империи. Легион против Империи - Александр Мазин

Вопрос: где разместиться даже на одни сутки? Несколько тысяч легионеров плюс лошади, плюс припасы и амуниция…

Черепанов уже совсем собрался повесить это дело на Трогуса, но тут подоспела неожиданная помощь. Префект претория Гай Фурий Тимесифей выразил желание помочь – предоставить «бунтовщикам» преторианские ресурсы. А кроме того – пригласил Черепанова с супругой, а также легата Алексия (тоже с супругой) – отобедать сегодня у него в доме.

Геннадий, было, напрягся… Но вскоре выяснилось, что вторжение катафрактариев в императорскую резиденцию как раз и сделало Тимесифея префектом претория, ибо прежний префект был отстранен как раз сегодня утречком. За то, что допустил непорядок. На взгляд Черепанова – глупость. Коней на переправе не меняют. Но по факту – плюс. Потому что Тимесифей получил новую должность не просто за красивые глаза. Вернее, за красивые глаза, но не свои, а Фурии Сабинии Транквиллины, дочери свежеиспеченного префекта. Девушка пленила юного Гордиана, и семьи уже практически сговорились насчет брака. Кроме того, сегодня император впервые по-взрослому вылез из-под столы[194]матери и проявил характер. Следовательно, влияние на политику окружения императрицы заметно ослабеет (отставленный префект претория – из креатур мамочки), а влияние будущего тестя, соответственно, возрастет. Словом – мир, дружба, жвачка.

Так что уже к полудню всё более-менее утряслось. Коршунов (легат) получил мешок денег – для раздачи подчиненным и себе, любимому, а Черепанов – подготовленные купчие на Корино имущество. Осталось только заверить всё, как положено, подписать и получить еще один сундук денег.

Формальности Геннадий передоверил супруге, а сам, вместе с Алексеем, отправился в пока еще не проданный дом – позаботиться о похоронах Фульмината (этим занялся Алексей), а заодно учинить суд и расправу. Бывший клиент покойного тестя Онагр выявил предателя. Им оказался раб-управляющий. «Работавший» на одного из кастратов императрицы. Приятная новость: тот, кому непосредственно стучал предатель, оказался лысым гадом, которого сбросил с лошади Коршунов. Гад падения не перенес – скоропостижно окочурился.

– Что будем с ним делать, домин? – спросил Онагр. – Сразу распять или сначала немного помучить?

– Горло перережь – и в клоаку его! – велел не склонный к садизму Черепанов. – У меня к тебе вопрос, Онагр: нет ли среди твоих знакомых хорошего ювелира?

* * *

Ужин в доме префекта претория благородного Гая Фурия Сабина Аквилы Тимесифея прошел не без сюрпризов.

Главным из них было присутствие на пиру самого императора.

Гордиан Пий Август прибыл, что называется, «без чинов».

И основное внимание уделял не хозяину, а его дочери: чудесной девушке лет тринадцати-четырнадцати. Ну так это и понятно: дочка была намного симпатичнее папаши.

На пиру собрался весь «цвет». Одних только сенаторов – штук двадцать. Два консуляра. Три жреца-понтифика …

Подавали всякие изыски, вроде павлиньих язычков. Блюда поражали не только вкусом, но и дизайном. Один из десертов был исполнен в виде Римской империи – с деликатесами, распределенными согласно провинциям.

Сестра Августа Корнелия Преста была великолепна. То, что украшало ее голову, вполне можно было бы использовать в качестве рекламы любого дизайнерского концерна. Или ювелирного. Если бы не золотая сеточка, множество шпилек и булавок, феерическая конструкция обрушилась бы при легчайшем движении головы. Но золотая канитель, сдобренная звездочками алмазов, оказалась достаточно прочной, и башня блистала. Вообще же количество украшений на Черепановской блондиночке было просто невероятно. Коршуновская Настя со своими «жалкими» браслетами-драконами, изумрудными сережками парфянской работы и антикварной брошью-камеей с охотящейся Дианой, выглядела бы сущей золушкой, если бы не чудесные китайские шелка, на которые местная знать глядела с нескрываемой завистью.

– Генка, что это за ювелирная лавка? – по-русски спросил Коршунов, кивнув на Корнелию.

– Мы тут сделку провернули, – сказал Черепанов. – Сменяли Корину недвижимость на непреходящие ценности. Вот на эти самые. Пусть девочка покрасуется. Когда еще ей в светском обществе блистать доведется.

– Тоже верно, – согласился Коршунов. – И идея интересная. Может, наше золотишко тоже на брюлики обменять? Для экономии веса?

– Проснулся! – насмешливо произнес Черепанов. – Нашу наличку я еще в Сирии в камешки обратил! Там они, кстати, и дешевле. Золота у нас теперь – самый минимум. Пуда два. Ну и «дорожные чеки» от местных банков. Эти мы в Аквилее обналичим. Частично. А частично – в Томах и Херсонесе. Так что, Леха, если захочешь нацепить на свою красавицу полкило самоцветов – только скажи! Лучшие камушки из Индии. Голубые сапфиры не желаешь?

– Ей не нужно! – Коршунов поймал Настин взгляд, улыбнулся в ответ, нежно: – Всё, что нам нужно, Генка, это любовь!

– All you need is Love! – пропел Черепанов и оба рассмеялись.

– Домой хочу, – вдруг сказал Коршунов. – Домой. Понимаешь?

Рим они оставили только через два дня. Ранним утром, аккурат в день Праздника Юпитера Капитолийского. Недосчитались четырнадцати человек. Ждать и искать не стали. Среди пропавших не было ни одного германца. А задержись они с выходом хотя бы на полдня – и увязли бы в атмосфере главного национального праздника.

К вечеру они были уже в пятидесяти милях от столицы. На третий день заночевали в окрестностях Ариминума[195].

Утречком, без остановок, миновали Равенну. Погода благоприятствовала. Дорога удобно ложилась под копыта лошадей, верховых и вьючных. Варвары радовались и орали бодрые варварские песни, внушая трепет оказавшимся в зоне слышимости гражданами Италии. Не-варвары (а таких в Первом Германском было процентов двадцать) тоже были в прекрасном настроении. Презентованное Принцепсом жалование Коршунов поделил и раздал подчиненным, так что теперь пояс каждого оттягивал мешок с несколькими сотнями денариев. Еще он посоветовал всем при случае поменять денарии на ауреи. И нести легче и ценность золота – неоспорима. А нынешние денарии… Серебра в иных меньше, чем меди.

В Равенне они узнали и об ушедших с обозом когортах. Они проследовали через город три дня назад. То есть в скорости передвижения немногим уступали катафрактариям.

До назначенной в Аквилее встречи оставалось примерно три дня пути. Если не возникнет проблем…

В Италии боевых легионов нет. Если недруги в Риме вовремя подсуетились и отправили гонцов к доверенным легатам в провинциях, то перехватывать их будут, скорее всего, не до, а после Аквилеи. Легионы стоят в Паннонии. Вдоль Дуная-Данубия. Не меньше четырех. В скольких из них легатами – креатуры императрицы и ее клики? Правда, у Черепанова есть предписание от самого принцепса… Но его еще надо успеть предъявить. И насколько уже распространились слухи, что бойцы Первого Германского под завязку набиты сирийским и парфянским золотом? А слухи такие, если верить Онагру (а зачем ему врать?) начали расползаться по Риму в первый же день после незаконного вторжения коршуновских катафрактариев…