Вихри Мраморной арки - Конни Уиллис

Потом была короткая пауза, и ядовитая реплика юной Элизабет:

— Ну, большое тебе спасибо!

В эту секунду Элизабет с силой оттолкнулась резиновым наконечником костыля от ледяного нароста на дорожке и плашмя повалилась на землю.

Минуту или чуть больше она ничего не видела и не слышала от боли. «Я сломала ногу», — подумала Элизабет и сжала кулаки, чтобы не закричать.

— Что с вами? — Тиб встревоженно опустилась на колени перед Элизабет, загораживая от нее остальных.

«Нет, нет, не ты!» — взмолилась про себя Элизабет. Несколько мгновений она боялась, что ее план не сработал и другая девушка ушла.

Но, как ни крути, девушка не была посторонней, это была сама Элизабет — добрая душа, которая спасает утопающих червяков. Она присела на корточки с другой стороны, потому-то Элизабет и не сразу ее заметила.

— Ой, ногу сломали? — сказала девушка. — Надо вызвать «скорую»!

— Не надо, все в порядке! — замотала головой Элизабет. — Помогите мне встать, пожалуйста…

Девушка по имени Элизабет Уилсон положила учебники на бетонную скамейку и опустилась на колени.

— Надеюсь, мы тут кучу малу не устроим, — улыбнулась она Элизабет.

К удивлению Элизабет, девушка была очень хорошенькой. Тиб всегда говорила ей об этом, но Элизабет не верила.

Девушка взяла Элизабет под руку с одной стороны, а Тиб — с другой.

— Снова опрокидываете на льду невинных прохожих? Сколько раз я вас предупреждал: прекратите эти жестокие забавы!

Таппер наконец присоединился к их компании. Он положил велосипед на траву, а сумку с «Таппервер» пристроил рядышком. Тиб и юная Элизабет — она сама — отступили назад, и Таппер опустился перед Элизабет на колени.

— В душе-то они неплохие девчонки, только вот пошутить любят, негодницы! Но подбрасывать людям под ноги банановую кожуру — это уж, знаете ли, слишком!

Таппер придвинулся так близко, что Элизабет ощутила на щеке его теплое дыхание. Она пристально посмотрела ему в лицо, боясь, что он тоже изменился; но нет, это был тот самый Таппер, которого Элизабет любила все эти годы.

— Обнимите меня за шею, голубушка, — скомандовал Таппер. — Вот так, хорошо. Элизабет, пора искупать грехи! Помоги-ка этой милой леди подняться…

Девушка сердито схватила книжки и хотела удалиться, буравя Таппера полным ненависти взглядом. Она посмотрела на Тиб, но та, согнувшись, подбирала с заледеневшей дорожки костыли. Из-за узкой форменной юбки и высоких каблуков она не могла присесть на корточки.

Вздохнув, юная Элизабет положила свои вещи на землю и подошла к Элизабет с другой стороны. Элизабет схватила девушку за руку и так сильно сжала, словно боялась, что она убежит.

— Я пошел на бал только потому, что Тиб меня попросила. Она помогла организовать вечеринку «Таппервер», так что я был у нее в долгу.

Элизабет подняла голову.

Таппер не смотрел на нее. Его взгляд был прикован к другой Элизабет — той, которая не отвечала на звонки, не подходила к окну… Его глаза лучились какой-то беззащитной и почти неуловимой нежностью, похожей на легкое дуновение весеннего ветерка.

— Я ей то же самое говорила, — поддакнула Тиб, положив костыли на лавку.

— Мне кажется, посторонним это совсем не интересно, — фыркнула Элизабет.

— Я хотел объяснить тебе на вечеринке, но эта идиотка Шарон Оберхаузен…

Тиб подошла к ним с костылями в руках.

— Когда он согласился помочь, я испугалась: вдруг ты подумаешь, что я собираюсь отбить у тебя парня? Я долго мучилась, но так и не решилась рассказать… Я ведь и правда пригласила его только потому, чтобы избежать воскресных дежурств! Не потому, что он мне нравится или еще что…

Таппер улыбнулся взрослой Элизабет.

— Я пытаюсь вести себя благородно и отдавать долги, а что получаю в ответ? Вот вы, вы бы разозлились, если бы я пригласил на танцы вашу подружку?

— Может быть. — Элизабет задрожала на холодном бетоне. — Но я бы вас простила…

— Вот видишь? — Таппер торжествующе посмотрел на девушку.

— Вижу, — нахмурилась она, а потом тут же улыбнулась. — Может, ты все-таки поднимешь несчастную женщину с тротуара?

— С удовольствием, солнышко! — радостно сказал Таппер, и Элизабет в мгновение ока оказалась на лавочке.

— Спасибо, — кивнула она, клацая зубами от холода. Тапер присел перед ней и осторожно ощупал колено.

— Чертовски сильно распухло… Вам есть кому позвонить?

— Нет-нет, мой муж будет здесь через минуту. Я подожду на скамейке.

Тиб достала из лужи листочки анкеты.

— Боюсь, их придется выбросить…

— Не важно, — покачала головой Элизабет. Таппер сгреб сумку с пластиковыми мисками.

— Слушайте, не хотите стать хозяйкой вечеринки «Таппервер»? Получите хорошую скидку на…

— Таппер! — возмущенно оборвала его Тиб.

— Оставь бедную женщину в покое! — поддержала подругу Элизабет.

Таппер энергично потряс сумкой:

— Оставлю, если вы пойдете со мной в «Сигма-Пси» и поможете разнести контейнеры для зелени.

— Я пойду, — расплылась в улыбке Тиб. — В «Сигма-Пси» живет один человек, с которым мне не терпится повидаться!

— Я тоже, — сказал Элизабет, обнимая Тиб за талию. — Что-то я не доверяю твоему вкусу в выборе бойфрендов… Джим Скейтс — еще тот мерзавец! Шарон тебе не рассказывала, как он поступил с Мэрилин Рид?

Таппер протянул Элизабет сумку с пластиковыми мисками и поднял с земли велосипед. Элизабет тут же пихнула сумку Тиб.

— Вам точно помощь не нужна? — озабоченно спросил Таппер. — Здесь не жарко, бр-р! Может, лучше подождете мужа в студенческом клубе?

Элизабет нестерпимо захотелось погладить его рукой по щеке. Хотя бы один раз!

— Все в порядке, — тихо проговорила она.

Троица развернулась и прошествовала к Фрейзер-холлу. Они сравнялись с Картер-холлом, сошли с дорожки и пошагали дальше по траве. Элизабет провожала их глазами до тех пор, пока они не исчезли из виду, и еще немного посидела на холодной скамейке. Она отчаянно ждала какого-нибудь знака, что действительно смогла их спасти, но ничего не произошло. Лодыжка перестала болеть. Как только Таппер прикоснулся к ней, боль исчезла без следа.

Элизабет все сидела и сидела на лавочке. Ей показалось, что на улице стало еще холоднее, но почему-то она больше не дрожала. Через некоторое время Элизабет поднялась и пошла домой, оставив костыли на скамейке.

В доме стояла жуткая стужа. Элизабет прибавила температуру и села у кухонного стола, не снимая пальто. Теплее не становилось. Наконец она вспомнила, что Пол еще утром отключил отопление. Элизабет завернулась в одеяло и устроилась на кушетке. Лодыжка больше не болела; правда, нога на ощупь была почти ледяной. К тому моменту, как зазвонил телефон, Элизабет едва могла шевелиться. Прошла целая вечность, прежде чем она добралась до аппарата и взяла трубку.