Ааргх - Андрей Олегович Белянин

— Малыш, ты не очень занят? Нам надо поговорить. — Довольно бесцеремонно вломившись в мой внутренний мир, граф Эльгенхауэр-младший присел рядом. — Не возражаешь?

— Гр-р, — кивнул я, захлопывая книжку. С хозяином принято быть вежливым. К тому же недавно он, как ни верти, руководил моим же спасением из Слепой реки…

— Как ты думаешь, мне идет больше голубой или розовый?

Я вытаращился на своего хозяина, не решаясь спросить, дыма какой травы он сегодня нанюхался.

— Понимаешь, мне нельзя появиться в столице одетым кое-как. Меня будут встречать друзья, аристократы, возможно, даже первые лица Империи, я уж не говорю про самого… Да-да, мы с Императором на короткой ноге, и, вполне вероятно, он лично выйдет принять нас у ворот, чтобы разобраться во всей этой таинственной истории…

Гр-р, я с еще большим трудом удержался, чтоб не потрогать его лоб — есть температура или уже даже на горячку все списывать поздно?…

— Ладно, понял, проехали… — Эшли опустил голову и заговорил уже иначе: — У меня плохие предчувствия, Малыш… Помнишь, раньше я говорил тебе, что после разгрома контрабанды ведьм мне нельзя возвращаться в столицу — меня убьют? Так вот, теперь я думаю, что они твердо решили убить меня здесь, в Приграничье. И дело не столько в тайной полиции или в том, кому она подчиняется, проблема в том, что даже на самом верху за меня, похоже, некому заступиться…

— А твой дядя?

— О да, дядя — великий человек… Мой отец погиб в Стодневной войне с мятежными кланами Блекории, когда мне было всего четыре года. Мама ненамного пережила его… Младший брат отца, как ближайший родственник, взял меня к себе и всегда был ко мне добр. Ну то есть тогда, когда ему удавалось выкроить для меня хоть какое-то время, ты же знаешь, как обычно заняты высокие аристократические чины…

— Он давно командует сухопутными войсками?

— С того момента, как умер отец. Дядя был его первым заместителем и верным соратником в боях. Я понимаю, куда ты клонишь, и мне не нравится, что на твои вопросы может быть два ответа…

— Жизнь сложная штука. — Я тоже опустил голову, пытаясь говорить медленнее и тщательно выбирая слова. — Мне жаль твоих родителей. И я не могу ничего плохого сказать о твоем дяде. Ты знаешь его лучше меня, да и если предположить худшее, то у него была тысяча шансов избавиться от тебя еще маленького. Смысл было тянуть? Но раз он не сделал этого до твоего совершеннолетия, то…

— Он и не мог этого сделать, — тускло откликнулся Эшли. — По законам Империи он был моим опекуном, а потому именно до моего совершеннолетия вел все дела моих поместий. Случись со мной что — и все земли отошли бы государству. Три года назад я вступил в права наследования…

— Гр-р…

— Да, теперь он мой полноправный наследник, так же как я его. Ты ведь это хотел услышать, не так ли?

Я не ответил. Не люблю подозревать людей заранее, но если главнокомандующий (по определению опытный военный и думающий политик) отправляет единственного племянника на фронтир расследовать таинственные исчезновения группы профессиональных разведчиков, а в охрану дает аж двух (!) продажных молодцов — от нехороших предчувствий сводит скулы…

— Знаешь, а я всегда любил его. Он был для меня героем, плохим рассказчиком сказок, чопорным военным, нудным педантом, вечным женоненавистником, но… все равно героем! Он богат, известен, одинок, привык довольствоваться малым и жить по-походному, он не стал бы избавляться от меня… Зачем ему это?

Действительно, зачем? Просто если забыть о нем, то единственным человеком, способным напрячь «черных плащей» и тайно оплатить услуги весьма могущественного мага, остается лишь сам Император. Естественно, по моему скромному разумению, я ведь не знаю всех столичных шишек… Но с другой стороны, кому еще мог помешать этот романтичный куренок и, главное, чем?! Сначала, как учил меня дедушка, по всем правилам надо выяснить цель и причину, потом — кому это выгодно, пересчитать, взвесить, максимально сузить круг и всех убить! Делов-то по большому счету…

Наш задушевный разговор прервало появление остроухого сына леса. Эльф бросил у огня большую черную птицу, смесь горлицы и ворона, жесткая как подметка, но все же съедобная перелетная тварь… Гномы не привередливы, могут стрескать даже неощипанной.

— Я видел широкую поляну, деревья по ее краям так изломаны, что больно смотреть. Словно бы их искрошила страшная тяжесть, опустившаяся сверху…

— Блуждающий замок, — догадливо ухмыльнулся Эшли. — Значит, Верховная не солгала, он был здесь. Но вернется ли снова?

— Думаю, да. — Эландер развернулся и приподнял ногу. На левом сапоге высокий каблук был почти наполовину срезан чем-то острым. — Я чуть было не попал в капкан. Те, кто оставляют такие зубастые ловушки, уж наверняка намерены вернуться за попавшей в них «дичью»…

Мы согласились, аргумент был убийственным.

Значит, останемся здесь по крайней мере до завтра. Хотя тот факт, что Верховная правильно указала последнее местонахождение Блуждающего замка, отнюдь не исключал ее сопричастности к возможному предательству. Ибо насчет капканов она не сказала ни слова, а ведь, судя по следам на эльфийском каблуке, одна такая «пасть» могла запросто лишить ноги любого из нас. Кроме меня, конечно, да и то неизвестно, в волчьи я попадал, а вот «челюсти» медвежьего вполне могли и сломать голень…

Туром и Нетуром меж тем довольно быстро произвели товарообмен с Эландером, сдав ему шесть новеньких стрел за одну непотрошеную птицу. Больше на нее никто не претендовал, в конце концов, мы-то хоть съели крысу, а родственники голодали уже больше суток…

Правда, мой хозяин-аристократ тайком сглотнул слюну, но к костру не подошел, честно дав возможность боевым товарищам разодрать полупрожаренную, подгорелую, жесткую птицу с колючими пеньками недоопаленных перьев. Лично я так сразу отошел в стороночку — полевая гномья кухня даже у ааргха может вызвать приступ тошноты одним своим видом…

Конечно, при очень уж привередливом разборе никто из нас не идеален — мои сородичи зубы не чистят и ноги не моют, а эльфы зимой сосульки сосут и спят в