Дневная битва - Питер Бретт

Джардир посмотрел на него:

– Преимущества?

– Сейчас твой народ считает тебя истинным сыном Эверама. Даже чины вышептывают твое имя с благоговением и распространяют истории о том, как ты денно и нощно стараешься их защитить. Работа с ними в полях стала мастерским ходом.

– Я сделал это не для завоевания душ, – заметил Джардир.

– Не имеет значения, зачем ты это сделал, друг мой, – возразил Аббан. – После этого жеста и трупа князя алагай, пронесенного перед Дамаджи, за тобой пойдут и красийцы, и землепашцы.

– Куда?

– Да как же, на Лактон, – улыбнулся Аббан. – Урожай на полях чинов к востоку от Дара Эверама еще созревает.

Приближался рассвет, и принц-консорт ждал в пещере. Тьмы на поверхности еще хватало, чтобы ослепить скот, а мелкие трутни могли охотиться еще часами, но для принца подземников, который привык к кромешной тьме мозгового двора, небо светлело с тревожной скоростью.

Он ждал целенаправленно и до последнего момента намеревался призвать остальных лишь на исходе заключительной ночи Ущерба. Они будут вынуждены материализоваться вне пещеры и слабеть на подходе от света. Консорт окружил пещеру и щель в ее задней части могучими метками, сгустил тянувшуюся из Недр магию и гарантировал, что никто другой ее не Втянет.

Двое из шести мозговиков, которых он привел с собой на поверхность, уже мертвы, и вот умора – самые сильные, однако он счел разумным принять все меры предосторожности перед встречей с таким количеством собратьев и так далеко от сферы влияния королевы.

Избавиться от двух возможных соперников неплохо, но не стоило неудовольствия королевы, столь близкой к кладке. По сравнению с ним, остальные четверо выглядели героями, ибо сражались и истощали силы врага, тогда как его замыслы провалились. Приобретенные ими опыт и престиж вполне позволят занять место погибших соперников.

Когда четверка подоспела, он хорошенько Втянул из выходного отверстия, вобрал столько энергии, сколько смог удержать. Он не стал ее скрывать – пусть видят и боятся. Его хамелеоны сгрудились вокруг, зато перевертыши соперников остались вне пещеры, повинуясь простому запрету.

«Дневная звезда близко, брат», – помыслил один демон.

«Нам следует вернуться ко двору и доложить королеве», – согласился другой.

«Сначала мне», – прошипел консорт.

«Мы отчитались перед тобой», – возразил князь, направленный на север. Он был сильнее и старше. С момента выхода на поверхность его воля значительно возросла. Он хорошо скрывал ауру, но консорт распознал напряжение.

Повинуясь мысленному приказу, один хамелеон выбросил щупальце, схватил князя за горло и подтянул ближе. Консорт не шелохнулся, но собрался с силами. Если они ударят сообща, то сейчас.

Но остальные застыли. Они ненавидели консорта, быть может, больше, чем дневную звезду, но точно так же относились и друг к другу, и без гарантии победы никто не хотел рисковать жизнью.

Консорт ласково погладил князя по шишковатому черепу.

«Ты отчитался, но рассказал не все. Считаешь меня глупцом?»

Молодой мозговик дернулся, но куда ему тягаться с хамелеоном. Его череп запульсировал в попытке взять трутня под контроль, но консорт уступал волей одной королеве. Хамелеон сжал горло князя, и тот прекратил попытки вырваться.

«Что случилось ночью, когда умер твой брат?» – спросил консорт.

«Мы захватили объединителя», – признался князь, и его спутники зашипели. Принцы, посланные на юг, напряглись при его словах, и черепа их запульсировали: беседа.

«Тогда почему твой брат скончался, а объединитель продолжает убивать трутней и привлекать к себе на службу людей?» – осведомился консорт.

«Мы прошлись по сознанию, чтобы познать его силы, – помыслил князь, – но он сбежал и не попал к тебе, как мы хотели».

«Снова ложь?» – спросил консорт. Лишенные век глаза князя расширились, но он не успел воспротивиться, хамелеон мазнул когтем и вскрыл его череп. Консорт сунулся внутрь, вырывал клочья сознания и пожирал их, а остальные смотрели с ужасом и завистью, что смешались в их аурах.

Консорт ел, и воспоминания вкупе с волей князя переходили к нему; он моментально узнал все, что было изъято из сознания объединителя. Консорта чуть не переполнили блаженство и мощь. За минувшие тысячелетия он много раз пировал, поглощая сознания соплеменников, и неизменно испытывал головокружение от притока энергии. Снаружи выли и распадались хамелеоны князя.

Консорт посмотрел на второго князя, что принял участие в обмане. Тот стоял, обмерший от страха, и, без сомнения, гадал, разделит ли участь собрата.

«Ступай», – приказал консорт, и князь не стал испытывать судьбу, попятился, спешно покинул пещеру и утек в Недра, прихватив с собой хамелеона.

Два оставшихся князя неподвижно стояли и наблюдали, как консорт переваривает воспоминания их брата. Один облизнул зубы, глядя на расколотый череп.

Консорт был потрясен, когда узнал, что объединитель украл у него столько энергии, пожирая трутней. Он и понятия не имел, что скот с поверхности способен накапливать в телах магию Недр и может научиться Втягивать. Это казалось столь же невозможным, как философские дебаты в исполнении скального трутня, но факт оставался фактом.

И сейчас он знал ответ на вопрос, который выманил их на поверхность. Боевые метки похоронены в южных песках.

«Северный объединитель похитил толику нашей силы, но мне теперь известны его способности, – обратился он мысленно к другим. – Нет ничего такого, что мог бы он, а мы – нет. Нужно лишь приготовить правильную приманку, чтобы согнать его с великих меток».

«Такого глупого сознания не бывает», – подумал один князь.

«Этому дури не занимать, – заверил его консорт. – Он и близко не развит так, как считает, да еще привел нас к источнику своего взлета».

Он послал умозрительный образ затерянного города покойного объединителя.

«В следующем цикле мы отправимся туда и перетрем в порошок каждый камень, – помыслил консорт. – Я лично испражнюсь на труп объединителя, который доставил нам столько хлопот».

Мозговики выразили согласие, и консорт посмотрел им в глаза, дозволил увидеть себя во всей полноте власти.

«Откройтесь мне», – приказал он. При мозговом дворе он бы не осмелился на такое, но эти князья отлично знали, что больше не увидят двора, если ослушаются, и подобная участь куда лучше, чем предоставить свои сознания в пищу. Как один, они убрали барьеры и позволили консорту впитать их воспоминания о трех последних ночах.

Они находились на связи с их братом, когда появился наследник в проклятой Короне и вонзил в грудь князя свое злое Копье.

Консорт испытал озноб страха, пережив это событие. Северянин могуч, но не сильнее слабейшего из князьков. Наследник же совершил то, чего он боялся пуще всего, – выпустил на волю всю мощь артефактов.