Пятая рота - Андрей Семенов

«Духсостав» — это прислуга за все. Духи убираются в палатке, в каптерке, в парке, в столовой. Духов посылают по разным мелким поручениям. В зимнее время духи отвечают за то, чтоб в палатке было всегда тепло — носят уголь и топят печку. Духи веселят и развлекают дембелей и дедов, буде им сделается грустно. Словом, духам положено «летать» и «шуршать». Надо ли говорить, что и в наряды духи ходят гораздо чаще старослужащих? Обороняться духам не положено. Даже если ты мастер спорта по боксу, то с христианским смирением прими по правой и подставь левую во время очередной экзекуции. Поднять руку на старший призыв — тягчайшее преступление, граничащее со святотатством! Это настолько кощунственно, что никому из духов и в голову не приходит «дать оборотку» жестокому черпаку.

Отгадайте загадку: если послать восемь солдат грузить-разгружать или копать-перекапывать, а из этих восьми — шесть старослужащих, то, сколько всего солдат будет работать? Правильный ответ — два духа. Причем эти два духа выполнят весь объем работы, нарезанный для восьми человек за то же самое время, трудись они ввосьмером и еще успеют два раза перекурить.

Черпаки руководят духами. Черпаки еще совсем недавно сами были духами, их только вчера гоняли, били, угнетали, а они безответно выполняли всю работу: таскали уголь, топили печь, убирались, стирали, бегали по поручениям, рассказывали сказки, анекдоты и случаи из личной жизни на потеху старослужащим. Поэтому, черпаки знают всю духовскую работу очень хорошо. Целый год они постигали науку обустройства солдатского быта и теперь с готовностью преподают ее молодым. Через пинки и колотушки. Ни одно, даже самое малейшее нарушение, самая незначительная небрежность не в состоянии укрыться от ревнивого и бдительного ока черпаков. Вдобавок, впервые за последний год им негласно разрешено пускать в ход кулаки и этим своим правом черпаки пользуются чрезвычайно охотно и при любом случае. Черпаки — самые злые люди в Советской Армии. На них, на черпаках, Советская Армия и держится.

Злость черпаков обусловлена двумя обстоятельствами. Первое: будучи сами угнетенными еще совсем недавно, они отыгрываются на духах, стремясь восполнить вынужденную ущербность своего униженного и бесправного положения за целый год — первый год службы в Советской Армии. Угнетая вновь прибывших духов, черпаки восстанавливают тем самым утраченное и забытое самоуважение и утверждаются в глазах своего и старших призывов в новом своём качестве, качестве свободных и равноправных старослужащих солдат. И второе: черпаки — самый «оторванный от дома» призыв. Духи — те совсем недавно, всего несколько месяцев назад, были дома и ели мамины пирожки. Деды — эти скоро, через каких-то полгода будут дома. Вон, уже и парадки на дембель готовят. У дедов уже «горит свет в окошке» и «виден берег». О дембелях и говорить нечего: случайные люди в рядах Вооруженных Сил. У них уже сейчас полугражданская жизнь. Они могут себе позволить выйти на построение в тапочках или без ремня, а то и не выйти вовсе, сославшись на то, что живот болит или охота спать. Дембеля, считай, одной ногой уже дома. А черпаки… Год, самый тяжелый год службы, позади и впереди еще целый год! И никакого просвета впереди! Еще целый год подъемов, отбоев, тревог, построений, приемов пищи, караулов. Еще целый год в строю. Еще целый год войны. Еще целый год без девушек, без товарищей, с которыми дружны с детства, без дискотек, без городов, без троллейбусов, асфальта, парков, тенистых улиц и газировки. Еще целый год без дома, без мамы! А впереди на целый год — только выжженная пустыня и дикие горы без единой зеленой травинки. Как говорится, до хрена прослужил, и до хрена осталось. От такого положения вещей не то, что взбесишься, не то, что станешь злым — осатанеешь!

Деды — они добрее черпаков. Они уже вволю намахались кулаками, успели за полгода своего черпачества выместить зло и выпустить пар. Для них главный вопрос и смысл жизни — подготовка к дембелю. Как достать подарки для мамы и любимой девушки? Как лучше подогнать парадку? Как попасть в первую партию? Но все равно, они ревниво наблюдают за соблюдением солдатских обычаев и своих привилегий, и контролируют черпаков.

Армейский парадокс. Один из многочисленных парадоксов Советской Армии. Черпаки гоняют духов, не жалея ни своих кулаков, ни духовских грудных клеток. Казалось бы, должна возникнуть лютая ненависть и желание отомстить. Ан, нет! Духи, становясь черпаками, не мстят черпакам, ставшим дедами. Редкие исключения, правда, встречаются, но это лишь исключения, подтверждающие общее правило. Черпаки, объединившись с дедами, совместно угнетают духов.

Дембеля — высшая ступень солдатской иерархии. Они никого не угнетают. Для этого есть черпаки. И есть деды, чтоб смотреть за черпаками. Дембелям смотреть не за кем. У них уже подготовлены парадки, подарки родным и дембельские альбомы. Ничто земное не интересует их в полку. Ничто их более не держит в армии, кроме отсутствия в военном билете записи об увольнении в запас. Они уже все знают, все видели и ничем их не удивишь. Они одеты хуже всех в полку, так как износили отпущенные им Богом и Управлением тыла комплекты обмундирования и пары сапог. Поэтому, дембеля из толпы выделить проще простого: летом он в зимнем обмундировании и в сапогах, а зимой — в летнем обмундировании и панаме. Уважая пройденный ими славный боевой путь, в наряды и на операции их берут исключительно по доброй воле и личному пожеланию. Их уже как бы и нет в полку. Они уже гражданские люди, и упаси Боже духа обратиться к дембелю: «товарищ сержант». Беды не миновать. Можно и на кулак нарваться. К дембелям обращаются как к гражданским — по имени-отчеству.

На губе, понятное дело, в массе своей сидят дембеля. И от греха подальше, и чтоб не маячили, подрывая своим курортным видом дисциплину. Вообще, отношение к солдату со стороны офицеров, меняется со сроком службы, как спектр меняется от инфракрасного к ультрафиолетовому. Вновь прибывших духов офицеры встречают с распростертыми объятиями и с поистине отеческим радушием. Предлагают смелее бороться с дедовщиной и обещают свою помощь и поддержку в этой борьбе. А в случае неуставных взаимоотношений, проще сказать, если кто-то из молодых налетит на кулак черпака, просят докладывать им «хоть ночь-полночь». Но, хотя офицеры и тростят чуть ли не на каждом построении о том, чтобы духи докладывали о лютости дедов и черпаков — можете быть уверены, что офицеры первыми перестали бы уважать духа, который пришел бы и честно рассказал замполиту о том, что творится в палатке или землянке на самом деле.

После того, как дух становится черпаком, офицеры смотрят на него уже искоса: «а чего он отчебучит?». Фантазия солдатская не знает границ, и ожидать от черпаков можно чего угодно. Когда черпак превратиться в дедушку и его авторитет в роте возрастет до уровня заместителя командира роты по неуставным взаимоотношениям, на него уже смотрят как на явного, но еще не разоблаченного преступника. Деда обязательно нужно хоть раз макнуть на губу, чтоб не забывался и нюх не терял. Ну, а когда солдат становится никому ненужным дембелем, более того — вредным и всем мешающим дембелем, так как на его место могли бы придти трудолюбивые духи, — вот тогда его в роте терпеть уже решительно невыносимо! Губа создана для дембеля как конура для собаки. Туда, его! Сгноить мерзавца-дембеля!