Star Wars: Разбойный эскадрон - Майкл Стэкпол

За спиной раздалось пощелкивание и скрежет, потом затарахтел М3.

— Мастер Зрайи приносит глубочайшие извинения, но он не сумел уместить на предоставленном пространстве все значки, поэтому каждая красная отметка означает целую эскадрилью. То есть двенадцать машин.

Ведж с хмурым видом повернулся к дроиду:

— Ты полагаешь, что я понятия не имею, сколько машин составляют эскадрилью?

— Так точно, сэр. То есть никак нет, сэр. Разумеется, сэр…

Ведж не спускал с робота-секретаря мрачного взора и молчал.

— Прошу прощения, сэр, вы обязаны меня простить, потому что у верпинов счет основан на цифре шесть, тогда как люди, многие гуманоиды и некоторые другие расы имеют десятеричное счисление, и/или совмещенное с двенадцатеричным. Кстати, занимательный факт, коммандер, дюжина известна и верпинам, они называют ее «четыре кулака». Все дело в том, что…

Ведж прервал его словоизвержение нетерпеливым жестом:

— Тогда скажи Зрайи, пусть сгруппирует значки по дюжинам, а лучше всего по гроссам.

— Гроссам, сэр?

— Двенадцать раз по двенадцать, М3. Кореллианская мера счета, если тебе неизвестно.

— Сто сорок четыре?! — ужаснулся робот. — По четыре отряда?

— Или по сорок восемь кулаков, — мстительно добавил Ведж, — если на языке верпинов.

— О, сэр!!! — М3 в отчаянии оглянулся на бурого инсектоида, что наступал им на пятки. — Сэр, если бы я мог предположить!.. если бы я только знал, что вы бегло разговариваете на верпине!..

— М3.

— … я бы никогда не позволил себе…

— М3!

— … усомниться и предложить…

— М3!!!

— Слушаю вас, сэр.

— Заткни пасть. На верпине я в силу своих физиологических возможностей не сумею выговорить ни словечка, я просто умею считать. И будь так любезен, позволь мне завершить инспекцию.

Чтобы подавить в себе желание развинтить робота-секретаря на запасные части и в таком виде отослать адмиралу с выражением глубочайших соболезнований, пришлось сделать медленный вдох и такой же медленный выдох. Надо будет поинтересоваться у Скайуокера, как он справляется с Ц-3ПО? Стоп, ничего не выйдет. У меня нет сестры-близнеца, которая постоянно маячила бы неподалеку и отвлекала огонь на себя. Жаль.

Внимательный осмотр двигателей на правой плоскости медленно возвращал утраченное равновесие. Плавный изгиб стабилонов изгнал из души последние клочья мрака, а после любования на обтекатель механизма поворота крыла и тщательно подогнанный экстрактор Ведж вновь повеселел. Потом Антиллес изучил дефлекторные проекторы. Первое, что он затвердил во время первого знакомства с машиной (Спасибо тебе, Папа Галаман за науку!), это то, что самой важной деталью «инкома Т65» является дефлекторный щит. Именно он защищает пилота от многих неприятностей.

Тщательнее всего Ведж осмотрел спаренные лазерные пушки: сначала ту пару, что на правом крыле, потом ту, что на левом. Он даже покачал одну из пушек и почувствовал небольшой люфт: пушка шевельнулась прежде, чем обесточенный актуатор прекратил движение. Вот это просто праздник, чем больше свободы, тем веселее игра, да и лазеры послушнее.

— МЗ, переведи Зрайи, что я хочу знать калибровку…

Между представителем цеха небесных механиков и черным роботом-секретарем произошел обмен щелчками, писком и трелями. Напоследок техник-верпин саркастически скрипнул.

— Он говорит, что перекрестное расстояние двести пятьдесят стандартных метров, коммандер.

— Спасибо.

Помнится, для рейда на Звезду Смерти они специально выставили «перекресток» — точку, в которой сходятся все четыре лазерных луча, — почти на полкилометра. Самая подходящая дистанция, когда общаешься с орудийными башнями императорской погремушки. В ближнем бою, когда расстояние сокращается стремительно, а мишень проносится мимо на сумасшедшей скорости, «перекресток» лучше иметь поближе. Увеличиваются шансы попасть в противника. Не то, чтобы Ведж сомневался в собственной способности подстрелить ДИшку и за километр, но чем ближе, тем мощнее заряд, и тогда уж бьешь наверняка и с удовольствием.

Дула пушек, бликогасители, шлюзовые муфты и когерентные насадки… все в порядке. Поднырнув под плоскостью, Антиллес с трудом сдержался, чтобы не облобызать дюзы и хвостовое оперение «крестокрыла». Силовые пары, дефлекторные генераторы, приемная антенна дозорного локатора, обтекатели, тепловой экран — здесь тоже полный ажур. Хорошо бы снять кожух и сунуть нос внутрь, уж больно хочется знать, как поживают датчики и бандаж-уплотнение, но тогда Зрайи его наверняка придушит. Исследование левой плоскости и второй пары двигателей показало, что и там все в ажуре.

Поворотная стойка носового шасси лоснилась от масла, внутренние пилоны подвески представляли из себя произведение искусства, а соплом теплообменника можно было любоваться как статуэткой с Набу.

Осмотр завершился у узкой, вытянутой морды истребителя. Ведж не удержался, ласково потрепал машину по залатанному корпусу и отвесил почтительный полупоклон механику, ожидавшему приговора.

— Спасибо, — прочувствованно произнес он. — Птичка словно новая, если не лучше.

М3 перевел, запнувшись только на определении истребителя. Верпин в ответ зажужжал, вращая бусинками глаз. Ведж не понял ни слова; старший тех зацепил щетинистой суставчатой конечностью Антиллеса за рукав, а коготками второй лапы с энтузиазмом постучал собеседника по плечу. Будем считать, что инсектоид тоже доволен.

— М3, что ты ему наговорил?

— Только, что вы думаете, будто машина находится в изумительном состоянии по сравнению с тем металлоломом, в который вы ее превратили за время эксплуатации, сэр. Это очень высокая похвала для верпина. Зрайи говорит, что реставрация антикварных моделей — его страсть, и ему даже стыдно брать деньги за любимое дело, но его самка недавно отложила кладку, и ему надо будет кормить молодую поросль. А еще он говорит, что взял на себя смелость внести некоторые, совсем небольшие доработки. Он надеется, что вы высоко оцените его мастерство, когда обнаружите, что управление машиной в боевой обстановке доставит вам истинное удовольствие.

— Здорово!

Одно из двух, либо его честная физиономия выдаст его, либо все же удастся спрятать или хотя бы замаскировать свое истинное отношение к улучшениям, сделанным не в меру ретивым механиком. Вернины обожали все чинить, а их необычное зрение позволяло им обнаруживать дефекты без специального оборудования. А еще они были известны пристрастием вносить всевозможные улучшения во вверенные им корабли, они могли бы в этом деле потягаться с кореллианами. Сам страдающий той же болезнью Антиллес не видел в том ничего дурного, но среди пилотов ходили страшные истории о том, как «один приятель моего приятеля знал того самого парня из эскадрильи имярек», который так и не сумел отыскать какую-то часть управления, потому что верпин-тех улучшил конструкцию, начисто забыв об особенностях зрения гуманоидов.