Смертельные игры - Роберт Крайс

— Надеюсь, вы сможете мне помочь, — ответил я. — Собираюсь перебраться в этот район и хотел бы обсудить возможность получения ссуды на покупку дома.

Карен одарила меня теплой профессиональной улыбкой:

— Давайте зайдем в мой кабинет и все обсудим.

— Давайте.

Ее кабинет оказался очень уютным и современным: с полированным рабочим столом, ухоженными растениями и удобными стульями, на которых сидели люди, пришедшие сюда по делу. Сидели и смотрели на нее. На низкой тумбе для папок, между двумя выходящими на парковку окнами с матовыми стеклами, стояла кофеварка фирмы «Тошиба», а на стене за столом висели фотографии в рамках, дипломы и сертификаты. На снимках весьма официального вида мужчины и женщины вручали Карен какие-то значки и официальные бумаги. Некоторые из них украшали стену. «Первая премия Новой Англии за заслуги в банковском и фондовом деле». «Премия за вклад в работу Ассоциации родителей и учителей». Премия Ротари клуба. Лицензия на совершение сделок с недвижимостью, вставленная в рамку, висела прямо под дипломом Государственного университета Нью-Йорка, степень бакалавра, финансы.

«Хи-хи. О, Питер, я, что ли, взаправду должна?»

Степень была получена два года назад. Я удивленно посмотрел на Карен и, кажется, даже улыбнулся. Да, много воды утекло с тех пор, как она гримировалась под официантку.

— Хотите кофе? — спросила она.

— Нет, спасибо.

Карен обошла стол, села, сложила перед собой руки и улыбнулась:

— Итак, чем я могу вам помочь?

Я встал и закрыл дверь.

— В этом нет необходимости, — сказала она.

Я оставил дверь закрытой и вернулся на свое место.

— Будет лучше, если она останется закрытой, — произнес я. — Боюсь, я пришел к вам под надуманным предлогом.

Она слегка нахмурилась, пытаясь понять, о чем я говорю.

— Я не собираюсь сюда переезжать и покупать дом, — сказал я. — Я частный детектив. Из Лос-Анджелеса.

Карен на мгновение застыла, левое веко ее задрожало. Затем на ее лице появилась вымученная официальная улыбка. Женщина склонила голову набок. Удивленно.

— Боюсь, я вас не понимаю.

Я достал сложенную фотографию девятнадцатилетней Карен Шипли, загримированной под официантку, развернул и положил перед ней на стол.

— Карен Шипли, — констатировал я.

Она наклонилась вперед и посмотрела на снимок, но в руки брать не стала.

— Извините. Меня зовут Карен Ллойд. И я не понимаю, о чем вы говорите.

— Ваш бывший муж Питер Алан Нельсен нанял меня, чтобы я вас нашел.

Она тряхнула головой, затем карандашом подтолкнула ко мне фотографию и встала:

— Я не знаю человека по имени Питер Алан Нельсен и никогда не была в Лос-Анджелесе.

— Да ладно вам, Карен, — откликнулся я.

— Извините. Но если вы не собираетесь вступать в деловые отношения с нашим банком, думаю, вам следует уйти.

Она обошла стол, открыла дверь и осталась стоять около нее, держась за ручку. Джойс Стебен посмотрела на нас из-за своего стола, а женщина с голубыми волосами забрала деньги у кассира.

Я взял фотографию со стола, посмотрел на нее, а затем — на женщину, стоявшую у двери. Это была одна и та же женщина. Нет, я не спятил.

— Десять лет назад вы и Питер Алан Нельсен развелись. Вашего агента звали Оскар Кертисс. Вы жили в доме на Бичвуд-драйв, принадлежащем женщине по имени Мириам Дичестер, почти год, а затем сбежали, не заплатив за три месяца. Через двадцать два месяца после этого вы прислали ей перевод на четыреста сорок два доллара и восемнадцать центов. На нем стоял штамп почтового отделения этого города. Ваша девичья фамилия Шипли. Затем вы стали Карен Нельсен, а теперь превратились в Карен Ллойд.

Она с такой силой вцепилась в дверную ручку, что жилы у нее на руке надулись и выступили, словно струны, как будто она пыталась удержать не столько дверь, сколько конструкцию, которую сооружала много лет и которая могла в любой момент рухнуть. Веко снова задрожало.

— Извините, не понимаю, о чем вы говорите.

— Не понимаете?

Она снова нацепила профессиональную улыбку, но на сей раз у нее получилось не слишком удачно.

— Извините.

Я помахал в воздухе фотографией.

— Это не вы?

Очередная вымученная улыбка.

— Нет. Мы, конечно, похожи, и я понимаю, что это вполне могло ввести вас в заблуждение.

Я кивнул. Снаружи женщина с голубыми волосами убрала деньги в простой белый конверт, засунула его под блузку и вышла. Джойс Стебен разговаривала по телефону. Охранник продолжал читать Тома Клэнси.

Никто не собирался броситься мне на помощь. Впрочем, я на это и не рассчитывал.

— Питеру ничего от вас не нужно, — заявил я. — Он не намерен вмешиваться в вашу жизнь и жизнь вашего сына. Он просто хочет с ним познакомиться. Мне показалось, что это искреннее желание. Вы ничего не выиграете, если будете продолжать упорствовать.

Она даже не шелохнулась.

Я развел руками.

— Карен, вы попались.

Она чуть заметно пожала плечами и тряхнула головой.

— Надеюсь, вы найдете ту, что ищете. Я серьезно. А теперь, извините, мне надо работать.

Она не пошевелилась, я тоже. Снаружи чернокожий мужчина в бейсболке с надписью «Нью-йоркские янки» подошел к оператору, а Джойс Стебен повесила трубку и начала что-то писать на желтом официальном бланке. Где-то в глубинах маленького здания включилась система отопления, и в комнату стал поступать теплый воздух.

— Если вы считаете мои заявления голословными, позовите охранника и велите ему меня вывести, — предложил я.

Карен Шипли прищурилась в надежде, что левый глаз перестанет дергаться. Костяшки пальцев руки, которой она держалась за дверь, побелели. В кабинете повисла мучительная пауза. Затем она облизала губы кончиком языка.

— Мне жаль, что вы зря потратили время, но ничем не могу вам помочь, — произнесла она.

Я сделал глубокий вдох, затем выдохнул и кивнул:

— Карен Ллойд.

— Да. Так меня зовут.

— Никогда не были в Лос-Анджелесе.

— Никогда.

— Не знаете Питера Нельсена.

— Прекрасно понимаю, что могло вас ввести в заблуждение. Я действительно очень похожа на девушку на снимке.

Я снова кивнул. Чернокожий мужчина закончил свои дела и вышел, оператор подошла к столу Джойс и села. Тоби Нельсен подскочил к окну кассы, потянулся за карандашом и снова исчез. Карен Шипли стояла как вкопанная, сдвинув ноги, правая рука на дверной ручке, левая — опущена. Левая рука покраснела, словно от сильного прилива крови. Я сложил фотографию, убрал в карман и встал.