Спутница для кинозвезды - Андреа Лоренс

Стать первым любовником женщины – большая ответственность. В шестнадцать лет, когда постоянно одолевала похоть, он так не думал, но знал по крайней мере одну девушку, для которой первый раз оказался не слишком приятным из-за его тогдашних действий. Теперь он взрослый мужчина. Опытный любовник. Достаточно паршиво, что приобрел репутацию казановы из-за своих фильмов. При мысли о том, каким нужно быть сдержанным и деликатным с девственницей, у него сжималось в груди.

Судя по тону, Гретхен счастлива избавиться от бремени девственности. Он сделает ей одолжение. И он хочет ее. В этом нет сомнения. Но не будет ли эгоистичным заняться любовью с ней? Взять ее девственность, а потом вернуться в Лос-Анджелес. Ужасный поступок, даже по ее просьбе. При мысли об этом он чувствует себя последним пошляком.

Кстати, о пошлости. К нему пробиралась женщина в корсете и стрингах. За резинкой ее трусиков уже красовалось несколько банкнотов, загорелую кожу покрывали блестки, напоминая ему о собственной роли стриптизера в фильме. Из тех, которые он ненавидел. Фильмов, от которых Гретхен побуждала его отречься.

Танцовщица бурлеска накинула боа из перьев ему на шею, чтобы подтащить ближе. Сунув пару обязательных банкнотов ей в трусики, он снова показал на жениха. Это Марри заслуживает сегодня внимания. Не он.

Джулиан глянул на телефон проверить, нет ли сообщений. Не хотел, чтобы дома что-то случилось, зато это даст ему предлог уйти. Марри был его соседом по комнате в колледже, так что все знал о семье Джулиана и обо всем, что там происходит. К счастью, все хорошо, и к несчастью, только начало одиннадцатого. Наверное, слишком рано уезжать.

Он вздохнул и сунул телефон в карман. Наверное, рано. Кубинец даже не закончил сворачивать сигары.

И тут он поймал взгляд Марри. Друг улыбнулся и покачал головой.

– Иди, – проговорил он одними губами, после чего повернулся к грудастой блондинке, добивавшейся знаков внимания.

Ему и этого вполне достаточно. Он встал и пошел к двери, пытаясь выскользнуть незаметно. Почти побежал к микроавтобусу, радуясь, что они приехали не в лимузине. Сел за руль и послал сообщение Гретхен:

Пока мотор прогревался, он получил ответ:

Он хотел. Сунул телефон в карман и направился в часовню. Маленький зеленый седан Гретхен был единственной машиной на парковке. Очевидно, все уже разъехались по домам.

Он сразу направился в бальный зал на ее поиски. Но не увидел. Зато дело ее рук было видно сразу. Со вчерашнего дня комната абсолютно преобразилась. На столах стояли стаканы, лежали приборы. В центре некоторых столов – серебряные канделябры. Остальные украшали тонкие серебряные вазы или маленькие серебряные чаши. Повсюду свечи. Высокие белые деревца переливались хрусталиками. Не хватало только цветов.

– Вот подожди, когда включат маленькие прожекторы и зажгут свечи, – пообещала Гретхен, подходя сзади с коробкой в руках. – Это будет волшебством.

– Держу пари. Ты очень талантлива.

Она фыркнула и поставила коробку на край сцены, где будет играть оркестр. На ней все еще было кокетливое фиолетовое платье, в котором она приходила на обед, правда, сейчас она ради удобства сбросила туфли и теперь ходила босиком.

– Ты очень добр, но это сервировка стола. Не Пикассо.

Джулиан пошел за ней, наблюдая, как она распаковывает крохотные подарки для гостей, чтобы разложить на столах. Она встала, он обнял ее сзади и прижал к себе. Мягкая податливость ее тела тут же вызвала эрекцию, и, казалось бы, разумный довод о том, что ему не следует быть с ней, мгновенно улетучился. Что, если он мог бы дать ей что-то, ничего не отнимая? Это потребует всей его сдержанности, но он так сильно хочет этого.

– Я много думал о нашем разговоре за обедом.

Гретхен тихо ахнула. Ему стало интересно, виной тому его слова или явная потребность в ней.

– И?.. – спросила она почти шепотом.

– И стал гадать.

Он уткнулся в ее шею, между фразами осыпая поцелуями нежную кожу.

– Ты сказала, что остаешься девственницей, но был ли у тебя раньше оргазм?

– Конечно, – усмехнулась Гретхен. – Пусть я девственница, но еще и взрослая женщина, вполне способная при необходимости удовлетворить свои нужды.

Теперь уже рассмеялся Джулиан. Она всегда удивляла его, особенно своей дерзкой честностью, даже отвечая на смущающие ее вопросы.

– Я говорю о мужчинах. Никто не дал тебе оргазма? – допытывался он.

– Нет.

– Я бы хотел это сделать.

Она вздрогнула, когда он снова коснулся губами ее шеи.

– Э-э-э. Прямо сейчас?

Совсем не идеальное место, но почему бы нет, черт побери?

– Да, прямо сейчас.

Его ладонь скользнула по ее талии, к низу живота и по бедру, под платье, чтобы ласкать обнаженную кожу. Но вдруг замерла.

– Если только не предпочитаешь подождать.

После легкого колебания Гретхен выгнула спину, еще сильнее прижимаясь к нему.

– Полагаю, двадцать девять лет ожидания – достаточно долгий срок, не так ли?

– Так.

Джулиан, не выпуская из объятий, повернул ее лицом к себе. Несмотря на смелые слова, почувствовал в ней тревогу. Она кусала губы, темные глаза одновременно бросали ему вызов и нервно поглядывали на дверь. Он представлял, насколько противоречива смесь ее эмоций, однако не позволит нервничать. Это обязательно случится сегодня!

Опустив голову, он поцеловал Гретхен. Она немного расслабилась и обняла его. Позволила языку дерзко скользнуть по его, отчего он тихо застонал. Доставлять наслаждение ей трудно, особенно когда она касается его вот так, но он сможет. Он полон решимости.

Джулиан обнял ее за талию, притянул к себе и заставил отступать к сцене. Как только ее икры уперлись в деревянное возвышение, усадил на край. Оторвался от ее губ и встал перед ней на колени. Глаза Гретхен широко раскрылись, когда он положил ладони на ее голые колени.

Не сводя с нее взгляда, он потихоньку раздвигал ее ноги, пока не встал между ними. Скользнул руками по бедрам и поднял подол платья, обнажил ноги. Ее мышцы мгновенно напряглись, поэтому он сменил тактику. Хотел, чтобы она полностью расслабилась. Поцеловал ее снова, отвлекая ласками губ и языка, одновременно спуская с ее плеч бретельки платья, открывая бюстгальтер. Сжал одну грудь, медленно лаская и задевая сосок сквозь прозрачную черную ткань. Гретхен застонала ему в губы, и Джулиан, ободренный такой реакцией, снова наклонил голову и втянул ее сосок в рот.

Голова Гретхен откинулась. Крик наслаждения сорвался с губ, пронесся по залу музыкой для его ушей. Он продолжал ласкать его сквозь мокрую ткань, и она отвлеклась настолько, чтобы он сумел запустить руку под юбку. Оказалось, трусики сшиты из той же прозрачной ткани. Когда его пальцы коснулись самого чувствительного места, Гретхен охнула и подняла бедра.