Убийство в бухте ангелов - Ольга Коле

Вдруг он увидел женщину, переходящую дорогу, и резко затормозил, но машина еще некоторое время продолжала нестись. Женщина, услышав визг тормозов, отпрыгнула на обочину. Правда, в этом стремительном прыжке она поскользнулась и упала.

– Мадам! Мадам, вы в порядке? – Марат выскочил из машины и подбежал к ней.

– Нет, я не в порядке, вы чуть не задавили меня! – с вызовом ответила Ирэн.

Марат посмотрел на нее, и в его памяти совершенно не вовремя всплыло название вещества, которое источают кипарисы.

– Фитонциды, – уверенно произнес он.

– Вы пьяный?

– Нет-нет, простите. Давайте я помогу вам встать.

«Где-то я ее видел», – подумал он.

– Давайте нет! Лучше найдите мою сумку, она должна быть там.

– А вы чего такая дерзкая? Вы ночью перебегали дорогу без светоотражающих элементов, и еще и не по переходу. Вы сами виноваты! Что вы здесь делаете посреди леса?

– Я здесь живу, вообще-то. Где хочу, там и хожу.

– Что, прямо на дороге живете?

Ирэн не нашлась, что ответить, потому что, строго говоря, она здесь не жила. Она приехала сюда посмотреть еще раз на свой новый дом, в который, возможно, никогда не въедет.

– Да, прямо на дороге. Я бомж, – уныло пошутила она.

– Для нищенки у вас хорошая сумка. Вот, держите, она немного запылилась. Проверьте, что ничего не выпало. – Марат протянул ей сумку.

– Спасибо.

Ирэн обратила внимание, как красивы его руки: крепкие и крупные ладони, длинные, но не тонкие пальцы, широкие запястья. Их взгляды встретились, и Ирэн увидела, что и сам мужчина очень привлекателен: темные волосы, тонкий орлиный нос и твердый взгляд. Про людей с таким взглядом говорят, что у них есть стержень. Стержень же этого мужчины был наверняка из молибденового сплава, не меньше. От него веяло уверенностью, страстью и жаждой жизни. Тот самый коктейль ощущений, который так быстро сводит с ума.

– Ну ладно, до свидания, – наконец произнесла Ирэн. – Если из-за меня вы помяли фару, не звоните, я все равно не возмещу.

«Господи, что я несу?» – промелькнуло у нее в голове.

– Ха-ха! Ладно, договорились. Может, вас подвезти куда-нибудь?

– Нет, знаете, ночью сесть к красавцу-мужчине в машину – это очень похоже на начало триллера. Пожалуй, все же нет.

«Что за бред? Просто закрой рот, что ты несешь?» – опять приказала себе Ирэн.

– До свидания! – еще раз сказала она незнакомцу и нырнула на тропинку, ведущую к ее старой машинке.

Следующим утром, собираясь на работу, Ирэн услышала звонок в дверь и отправилась открывать.

– Анна! Спасибо, что пришли так быстро! Проходите, – поприветствовала она гостью. – Знаю, это вас не касается и вы не обязаны мне помогать, но мне бы пригодилась любая информация.

– Я пришла из уважения к покойной хозяйке. Я до сих пор не могу поверить в то, что произошло.

– Да, это ужасно.

– Ее родители уже знают? Когда они приедут?

– Их уже должны были оповестить. Я хотела позвонить ее маме, но телефон, который у меня был, похоже, уже устарел – не отвечает.

– Это ужасное горе для родителей, – поддакнула Анна. – Но что вы хотели от меня? Я ничего не знаю, я уже говорила жандармам.

– Дело в том, что я одолжила Катрин большую сумму денег, как раз перед тем, как… Совсем недавно. Для меня это огромные деньги, и мне нужно хотя бы попытаться их вернуть.

«Вот невезение! Огромные деньги, и хозяйку убивают. Какой шанс, и все мимо меня», – с сожалением подумала Анна, а вслух сказала:

– И вы думаете, они где-то спрятаны?

– Или спрятаны, или потрачены. Не знаю. Вы не могли бы рассказать все, что знаете о моей подруге? Все-таки вы ее видели чаще, чем я, может, слышали какие-то разговоры. Она снова начала писать картины, хотела их все-таки выставлять?

– Ох, мадам, я ведь и правда не знаю. Прихожу – она рисует себе. Я стирку взяла и пошла стирать. Что там она хотела с ними делать, мне неизвестно.

– А мужчины? Может, с кем-то вы ее видели, кто-то приходил к ней или звонил? Попробуйте вспомнить.

– Ну мужчины были какие-то, но кто именно, я не знаю. Иногда звонили, конечно, цветы присылали. Но никого постоянного, если вы понимаете, о чем я.

– А мужчину на желтой машине вы видели с ней когда-нибудь? Ярко-желтая такая низенькая машинка. Спортивная, – с надеждой уточнила Ирэн.

– Нет, такой не помню. Может, и парковался где-то внизу, но я же целый день то с пылесосом, то с тряпками по дому хожу. В окно и времени нет выглянуть.

– Да-а-а, понятно, – разочарованно ответила Ирэн. Похоже, Анна и впрямь ничего нового не скажет.

– Мадам, простите, можно мне чашечку чая с сахаром? У меня гипогликемия, нужно выпить что-то сладкое, а то что-то мне совсем плохо, – не моргнув глазом, соврала она.

Всего двух минут отсутствия Ирэн хватит, чтобы подбросить ей то, что она принесла.

Ирэн уже собралась выходить, когда в дверь снова позвонили. Наверное, Анна что-то забыла.

– Мадемуазель Дюпри, капитан жандармерии Николя Фонтен. Мы получили информацию, что в вашем доме находятся важные улики по делу. Пожалуйста, пройдите куда-нибудь, чтобы не мешать.

– У вас есть ордер на обыск?

– Мы можем получить его в течение часа, а пока забрать вас в участок. Или не терять время и сразу приступить к обыску.

Ирэн знала, что они ничего не найдут, поэтому согласилась.

– Ну пожалуйста, ищите. Только здесь ничего нет.

Сержанты начали осматривать каждый сантиметр ее дома, не очень заботясь о том, чтобы соблюдать порядок.

– А нельзя поосторожнее? – не выдержав, попросила Ирэн спустя несколько минут.

– А мы уже нашли все, что хотели. Ирэн Дюпри, вы задерживаетесь в связи с новыми уликами по делу, – сообщил капитан Николя Фонтен, держа в руках шарф Катрин и завернутый в него нож.

– Это не мое! Где вы это взяли? Это не мое!

– Мы нашли это в вашей сумке. Вам придется поехать с нами в участок.

Ирэн не могла поверить.

– Это не мое! В какой сумке? Это не мое!

Лейтенант Жаклин Дюпри застегнула холодные, тяжелые наручники у нее на руках, и Ирэн подумала о том, какой позор ее ждет, если увидит кто-то из соседей.

Все происходящее казалось плохим спектаклем – непонятным, страшным и бессмысленным. Участок, в который она еще вчера пришла, чтобы дать показания, из обычного муниципального строения превратился в угрюмое, холодное и страшное место.