Шедевр - Элис Броуч

Три жука расположились вокруг кухонного стола — на самом деле это был прямоугольный розовый ластик. Мама уставила стол фольговыми тарелочками со всякими вкусностями. Тут были и мелкие соцветия брокколи, только что сваренные миссис Помпадей на ужин, и два кубика сыра чеддер, которые Уильям уронил за обедом, и хрустящая куриная кожица, и кусочек лимонной корки, и ломтик жареного картофеля, и мятная конфетка с дырочкой на десерт.

Марвин проглотил все до крошки, да еще ухитрился с набитым ртом рассказать родителям о Дюрере и о пропавших «Добродетелях». И о том, как он копировал «Мужество». И о «музейной краже», которую задумала Кристина.

Изумленные родители, забыв про еду, слушали сына.

— Поразительно! — покачал головой Папа, когда Марвин закончил рассказ. — Музейные сотрудники сами крадут у себя рисунок, надо же!

— Не настоящий рисунок, — снова объяснил Марвин, — а мою копию.

— Уверена, у тебя получился прекрасный рисунок, — ласково улыбнулась Мама. — Хотела бы я на него посмотреть. Но человечья жизнь такая сложная. Зачем красть то, что не сможешь ни продать, ни даже повесить у себя дома?

Марвин задумался. Все-таки он мог понять этих воров.

— Просто чтобы иметь эту картину. Потому что она такая красивая… и можно любоваться, когда захочешь.

— По-моему, это совершенно бессмысленно! — вздохнула Мама. — И к тому же дурно.

— Сами себе создают проблемы, — согласился Папа.

— Как я рада, что ты наконец дома! Выбрось всю эту историю из головы.

— Я не могу, Мама.

— Что значит «не могу»?

— Кристине Балкони, той женщине из музея, нужен Джеймс, чтобы нарисовать копию «Мужества». По-настоящему хорошую копию… А это значит, что Джеймсу нужен я.

— Еще один рисунок? Ни в коем случае! — решительно покачала головой Мама. — Нет, милый, нет! Это слишком опасно.

— Мама права, — сказал Папа. — Нам с самого начала не нравилась вся эта история. Вспомни, мы и от первого рисунка хотели избавиться. А теперь во что ты ввязываешься? Это страшный риск для всех нас.

— Но…

— Марвин, я знаю, тебе хочется помочь Джеймсу, — мягко сказала Мама. — Ты сделал все, что мог. Пусть дальше сами справляются.

— Ну что ты, Мама, — возразил Марвин. — Ты просто не понимаешь. Джеймс не умеет рисовать. Он рассчитывает на меня.

Мама крепко взяла Марвина за лапку и повела в спальню.

— Я понимаю одно — эта история слишком затянулась. Сплошной обман, хоть и хитро придуманный. Для благой цели или нет, все равно это неправильно. Не зря же говорят: «Лишь слово лживое скажи — завязнешь в паутине лжи»[2].

У Марвина глаза на лоб полезли.

— Мама, «паутина» — это же про пауков!

— Ничего, про жуков так тоже можно сказать… Ты помогаешь Джеймсу обманывать. Дважды не ночевал дома, тебя могли ранить, даже убить. Хватит, милый! Пора спать. У тебя был трудный день.

— Но, Мама…

— Спокойной ночи, малыш, сладких снов. — Мама поудобнее устроила его на ватном шарике, поцеловала в жесткую спинку и ушла.

Марвин никак не мог заснуть. Лежал на боку и смотрел в стену. Сегодня понедельник. Джеймс должен идти в музей в среду после школы. Марвин представил себе, как мальчик томится перед чистым листом бумаги и не знает, что делать. Разве можно его подвести? Что такое дружба? Готовность помочь в трудную минуту. Беда друга — твоя беда.

Марвин вздохнул. Если ничего не придумается к среде, Джеймс пропал.

Зимний сад на балконе

Утром Марвин заспался — очень уж устал за последние дни. А когда проснулся, увидел возле постели Маму.

— Мы с Папой решили сводить тебя на прогулку — проветришься, выбросишь вчерашнее из головы. Эдит, Альберт и Элен идут с нами. Устроим пикник на балконе, мы давненько там не были. Это тебя подбодрит. Уборщицы приходят в девять, так что поторапливайся.

У Помпадеев был зимний сад — застекленный балкон, уставленный цветущими растениями, — единственная возможность для жуков выбраться на природу. А это всегда приятно, особенно зимой. Экзотическая зелень и сладкий аромат цветов позволяют на время забыть о холоде и темноте за окнами квартиры. Для однодневной экскурсии далековато, но по вторникам две девушки приходят убираться, и жуки научились подъезжать до балкона, прицепившись к днищу пылесоса. Уборка всегда начинается с кухни, а потом — сразу балкон, потому что пол и там и там плиточный, для него нужна специальная насадка.

В обычное время перспектива провести день в зимнем саду привела бы Марвина в восторг, ведь для жучиной молодежи балкон — настоящий парк развлечений. Но сегодня это только отвлекало от более важных дел.

— Ладно, — угрюмо буркнул Марвин, по-прежнему занятый мыслями о Джеймсе и рисовании.

— Марвин, пожалуйста, развеселись. Будет здорово! Ешь скорее, сегодня на завтрак бекон. Джеймс, должно быть, промахнулся мимо мусорного ведра, очищая тарелку. Смотри… вот и Элен.

Мама вернулась на кухню, а Марвин скатился с кровати, протер глаза и заметил в дверях любопытную кузину.

— Марвин! Не могу поверить! Ты был в музее? Почему без меня? Потрясающе! Страшно небось? Жу-у-утко страшно! Эта тетка тебя стукнула, да? Хорошо еще, что не раздавила. А если бы она приняла тебя за комара? Бах — и ты покойник!

— Знаю я.

— Жаль, меня там не было! Хочется мир повидать! Так и проторчишь всю жизнь на одном месте. Надое-е-ело!

Марвин ее понимал. Безопасность, конечно, хорошая штука. Но скучная. Вечно пропускаешь самое интересное. Небольшой риск не помешает, внесет в жизнь разнообразие. Только небольшой, подумал Марвин.

Он торопливо проглотил завтрак. И все семейство жуков — Марвин, Элен, тетя Эдит, дядя Альберт, Мама и Папа — выползли из-под мойки и отправились к посудомоечной машине. Там они обычно дожидались попутного пылесоса. Притаившись, они наблюдали, как уборщицы заканчивают пылесосить кухонный пол. Пока две девушки собирали чистящие средства, шесть жуков рванули к пылесосу, вскарабкались на пыльное колесико и юркнули в укрытие — под тяжелый металлический корпус. Папа и дядя Альберт с трудом тащили битком набитую корзинку для пикника — кончик пальца желтой резиновой перчатки, перевязанный обрывком бечевки.