Троцкий и заговор в Красной Ставке - Сергей Войтиков

Полевой штаб Реввоенсовета Республики (ПШ РВСР) был сформирован на основе Штаба Высшего военного совета — РВСР и Оперативного отдела Наркомвоена (Оперода) осенью 1.918 г.[178] под руководством генштабиста Георгия Ивановича Теодори.

Теодори родился 18 октября 1887 г. в г. Евпатория, по национальности — грек. Образование получил в Николаевском кадетском корпусе (1904), Михайловском артиллерийском училище (1906). На военной службе находился с 1904 г. Офицер 2-го Финляндского стрелкового артиллерийского дивизиона. Участник войны в Галиции на Юго-Западном фронте, контужен в спину[179]; на 1917 г. — обер-офицер для поручений штаба 46-го корпуса, 4-го Финляндского стрелкового парково-артиллерийского дивизиона, штабс-капитан; старший адъютант в Генштабе.

По воспоминаниям генерал-лейтенанта А.С. Лукомского, в условиях начавшегося слома старой армии, «в Петрограде в Военном министерстве с первых же дней революции выделилась группа молодых офицеров Генерального штаба (прозванных „младотурками“), которые, желая выделиться и выдвинуться в период революции, начали проповедовать необходимость ломки „старых, отживших и революционных“ отношений между офицерами и солдатами; требовали введения всюду комиссаров и комитетов, уничтожения погон и т. д.»[180]. При Керенском Теодори попал на 3-месячные подготовительные курсы второй очереди военного времени при Императорской Николаевской военной академии (выпуск состоялся в мае 1917 г., Теодори по успеваемости занимал примерно 61 позицию из 233, т. е. закончил по 1-му разряду, хотя и не попал на мраморную доску)[181]. После окончания курсов Теодори назначили начальником отделения оперативного отдела штаба Петроградского района. Занимавший в 1917–1918 гг. должность начальника штаба Петроградского ВО Ф.И. Балабин на допросе в ОГПУ в 1931 г. показал: «Я лично ушел из штаба Петроградского ВО после неприятности со своим помощником, на почве личных отношений. Мои помощники — офицеры 6-месячных курсов Генштаба, выразили мне порицание за высокомерное обращение, говорили, что за глаза я называю их недоносками и т. д. Условия службы создаваясь очень тягостные…»[182]. Этим помощником был Георгий Теодори. На следующем допросе Балабин охарактеризовал выпуск 1917 г. более подробно. Здесь же он дал предвзятую, но довольно точную характеристику Георгия Ивановича: «П.А. Мей, Теодори, Колесников и несколько других сотрудников моего оперативного отделения, все молодые генштабисты, окончившие ускоренный курс академии в 1917 году, малознающие (? — С.В.), малоопытные, с сильно развитым духом критики в отношении старых генштабистов — особенно Теодори, демагогические выпады которого ясно показывал и… стремление сделать быструю карьеру; самолюбивый, настойчивый, он являлся безусловным идеологом сплоченной группы своих товарищей, подчеркивал эту сплоченность и, когда считал это нужным, выступал с протестами от сомкнутого фронта своих товарищей-единомышленников»[183]. Весной 1918 г, как установил А.Г. Кавтарадзе, выявился «острый конфликт между генштабистами, окончившими академию в мирное время, и выпускниками ускоренных курсов. Некоторые из старых генштабистов пренебрежительно относились к выпускникам ускоренных курсов…»[184]. Ряд генштабистов, занимавших высокие армейские посты, подчеркивал недостаток опыта выпускников подготовительных курсов и старшего курса академии, причисленных к корпусу офицеров Генштаба еще в сентябре 1917 г. За «аттестованных» таким образом Балабином генштабистов Т.О. Косача и В.Ф. Тарасова вступился Теодори, уволенный за это со службы. Ключевым событием стало состоявшееся 30 апреля 1918 г. заседание причисленных к Генштабу сотрудников Северного участка и Петроградского района Завесы, на котором собравшиеся решили твердо отстаивать свои права, признав «случай с Теодори» «общим делом»[185] — это момент самоидентификации выпуска, лидером (или «идеологом», по выражению Ф.И. Балабина) которого стал Теодори.

15 февраля 1919 г. Теодори заявил своему начальнику Семену Аралову: «Я с трудом и большими усилиями сохранил выпуск в феврале и марте 1918 года, спаял его за лето». При этом генштабисты ускоренных курсов вступили в конфликт со старыми военными специалистами (в т. ч. генштабистами), но завоевали доверие Главкома Иоакима Вацетиса, в результате представители выпуска 1917 г. заняли ответственные должности на фронтах, но старому генералитету удалось убрать однокурсников Теодори «из главных управлений» военного ведомства, т. е. из центрального военного аппарата[186].

27 мая по приглашению заведующего Оперода московского большевика Семена Ивановича Аралова Теодори явился в Москву и стал консультантом (фактически — создателем) Оперода. По наблюдениям Вацетиса, «тов. Теодори был человеком весьма осведомленным и пользовался большим доверием у своего начальства. Отношения между начштаба Оперода Теодори и военным руководителем Высшего военного совета М.Д. Бонч-Бруевичем были весьма враждебные. Теодори и М.Д. Бонч-Бруевич работали как бы на противоположных склонах какого-то психологически непреодолимого вулкана. Кроме того, существовала еще следующая, весьма веская причина взаимной личной их неприязни. М.Д. Бонч-Бруевич по занимаемой им должности являлся представителем оставшегося в пределах РСФСР старого Генерального штаба, который он собрал в составе Народной армии, благодаря чему старый Генеральный штаб, проиграв мировую войну, ухитрился захватить в руки инициативу в военном строительстве Советской России и очутился во главе этого дела. Тов. Теодори стоял во главе молодых академиков, еще не переведенных в Генеральный штаб. Таких было мало — около 130 человек выпуска 1917 г. Надо сказать, что выпуск 1917 г. состоял из лучшего бывшего офицерства старой армии, из людей, отличившихся в боях и успевших приобрести большой боевой опыт»[187].

У Георгия Теодори была идея фикс — Большой Генеральный штаб, т. е. такой Генштаб, который будет играть значительную роль в политике и влиять на экономику. Попав в Оперод, Теодори начал перетягивать за собой верных однокурсников и соратников и расставлять их на ключевые посты в отделе. Ранее остальных в Опероде оказались Георгий Оттович Маттис (консультант организационно-учетного отделения с 23 июня по 8 июля, консультант Оперода не позднее чем с 9 июля)[188] и И.Д. Чинтулов (26 июня)[189]. Остальные пришли позднее: консультант Разведывательного отделения Б.И. Кузнецов — не позднее 1 августа[190]. Г.Я. Кутырев и И.Д. Моденов стали консультантом и помощником консультанта Оперативного отделения 1 августа[191], Т.С. Косач — консультантом при Оперативном отделении 7 августа. 15 августа Моденов стал вторым консультантом Оперативного отделения[192]. В.А. Срывалин был назначен помощником консультанта Отделения связи 7 сентября[193], В.Ю. Стульба — помощником консультанта Оперативного отделения с 13 августа[194]. Любопытно, что Чинтулов был назначен на основании телеграммы Льва Троцкого от 13 июня № 0729/591. Это свидетельствует о том, что отдельные генштабисты уже попали в поле зрение главы военного ведомства. С 6 по 15 июля консультант разведывательного отделения Оперода Ю.И. Григорьев находился в командировке «по делам службы в города Российской Советской Федеративной Республики»[195] (непонятно, как можно было организовывать разведку за столь короткий срок). 15 июля откомандировали консультанта Оперода Г.В. Семенова, «находящегося в командировке в Высшей военной инспекции в качестве сотрудника»[196]. Не позднее 3 октября А.В. Гиршфельд, Б.И. Кузнецов и Т.С. Косач были отправлены в командировку с Л.Д. Троцким[197]. 24 октября консультанты Отделения связи Г.Я. Кутырев и В.А. Срывалин переводились в Разведывательное отделение на должность консультантов, причем на последнего возлагалось временное исполнение обязанностей консультанта Отделения связи[198].