Приходи в прошлое - Лия Тихая

а потом героически «не суметь спасти», — пожала плечами демоница.

— Вы лжёте, — я не поверила ни одному её слову.

Слишком нежным был он со мной, слишком честным. Он улыбался мне искренне и нежно, он открыл мне свою душу. Меньше всего Лекс хотел мне навредить. Потому что любил так же сильно, как и я его. Потому что моя семья и правда стала для него родной.

Возможно, будь Лексиан холоднее, вспомни я меньше о наших отношениях, я бы и поверила этой странной даме, почему-то пытающейся настроить меня против любимого. Но не теперь. Не тогда, когда я видела, как яростно он меня защищает, как привязан он к моим родителям и моему брату, ко мне.

— И в этом вся проблема. Любовь — это слабость. Ты ещё юна и не понимаешь, что с нами делают все эти сопливые чувства, — демоница вдруг стала агрессивнее, почти выплёвывая слова. — И для того, чтобы он стал сильным достойным правителем, ему нужно от тебя избавиться. Я помогаю ему в этом. Когда-нибудь он это оценит.

Она вдруг оказалась слишком близко ко мне, схватила, удерживая, заставляя смотреть в свои глаза. Я будто увязла в этой темноте, медленно заполняющей не только моё сознание, но и лёгкие. Дышать стало трудно, воздух словно стал раскалённым. Огонь волновался во мне, беснуясь, так и норовя выплеснуться наружу, но, не в силах найти выход, он лишь обжигал меня изнутри.

— Не сопротивляйся, дитя. Подчинись, и тебя ждёт быстрая, безболезненная смерть, — усмехнулась женщина, обнажая острые клыки.

— Идите к чёрту, — прохрипела я. — Я обещала, что буду сопротивляться до последнего. Ему обещала.

Демоница распахнула глаза шире и принялась душить меня обеими руками. Внезапно огонь всё же вырвался наружу, обжигая её, заставляя вскрикнуть и отстраниться. Я упала на мигом пожелтевшую траву, глубоко дыша, стараясь набрать как можно больше воздуха в лёгкие. Деревянный гребень больно вонзался в кожу голову. Нащупав его в волосах, я вытащила его и поняла, что он раскололся на три части.

— Мелкая противная дрянь! — закричала женщина не своим голосом, срываясь на визг, от которого закладывало уши. — Я всё равно тебя уничтожу! Я добьюсь своего! Ты ещё увидишь!

Деревья медленно расступились, из-за туч выглянуло солнце, а воздух перестал быть таким спёртым. Я с улыбкой взглянула в голубое безмятежное небо. Демоница исчезла, и в сон пришло умиротворение.

* * *

Проснулась я до неприличия поздно. Солнце заглядывало в комнату даже через задёрнутые золотистые занавески, в свете его ярких лучей выглядящие скорее оранжевым. Где-то в груди ворочалось приятное чувство из далёкого детства. Словно я снова стала маленькой девочкой, у которой нет никаких забот, кроме прогулок и игр со старшим братом.

Я с удовольствием потянулась, чувствуя, как расслабляются мышцы, наслаждаясь прокатывающимся по ним теплом. Вставать ужасно не хотелось. Дрёма ещё не слетела с меня, заставляя полусонное сознание тешить себя мыслью о том, как хорошо было бы проваляться в постели весь день. Ну, или хотя бы ещё пару часов, чтобы потом встать, никуда не торопясь позавтракать и приняться за какой-нибудь любовный роман о девочке из глуши, приехавшей в столицу на заработки, и снявшей проклятие с прекрасного принца… кажется, я уже читала что-то такое раньше.

Но вместо того, чтобы попытаться вспомнить название книги, я уцепилась за мысль о прекрасном принце. Лекс! Я подскочила, быстро умылась холодной водой в умывальне и принялась одеваться. Платье схватила первое попавшееся. Сейчас было совсем не до прихорашиваний. Нужно было срочно найти Лексиана и рассказать ему о сегодняшнем сне. Что-то внутри подгоняло меня, заставляя торопиться.

Я сунула обломки и правда расколовшегося гребня в карман, и собиралась было выбежать из комнаты, когда меня посетило видение, заставившее резко затормозить, схватиться за стену в поисках опоры.

Девушка, до странности похожая на меня, прижалась к Лексу, потянувшись за поцелуем, а потом вонзила кинжал в его спину. Светлая ткань лёгкой рубашки тут же окрасилась алым и Лексиан рухнул на землю.

Я вынырнула в реальность, пытаясь отдышаться. Руки нервно дрожали. Толкнув дверь, я пулей вылетела из комнаты. Что бы ни значило это странное видение будущего, шанс предотвратить его ещё был, так что нужно было торопиться. Всё происходило в оранжерее, значит мне срочно надо туда.

Запнувшись о подол юбки, я чуть кубарем не полетела вниз по ступеням, но вовремя восстановила равновесие и помчалась дальше. Надо спешить. Обдумать всё можно будет и потом. Сейчас надо бежать не останавливаясь, чтобы спасти, уберечь любимого от этой странной, совершенно нелепой смерти. Бегом. Быстрее. Ещё быстрее.

Я миновала лестницу и вылетела во двор. Здесь бежать стало уже не так просто. Земля была неровной, и пару раз я чуть не подвернула ногу, но в тот момент меня это совершенно не волновало. Воздуха не хватало, сердце стучало где-то в горле, но я продолжала нестись вперёд.

Первым, что я увидела, влетев в оранжерею, были светлые волосы Лексиана, та самая белая рубашка из моего видения. Даже сейчас, в спешке, у меня промелькнула мысль о том, что он выглядит просто восхитительно. Только потом я обратила внимание на стоящую рядом с ним девушку, точь-в-точь похожую на меня. Она мило улыбалась, держа за спиной кинжал. Тот самый, которым, как я знала, собиралась убить Лекса.

— А ну стоять, гадина! — заорала я во весь голос. И Лексиан, и моя копия посмотрели на меня ошарашенно. — Брось оружие, скотина, чёрт тебя дери!

Лекс, быстро сориентировавшись, выхватил у самозванки кинжал и, откинув тот подальше, схватил за шкирку, хорошенько встряхнув. Девушка вдруг ойкнула совершенно не женским голосом, и мне вспомнился парень из охраны, который умел накладывать иллюзии.

— Скидывай личину, живо, — приказал Лекс, ещё раз хорошенько встряхнув того, кто пытался выдать себя за меня.

— Пошёл ты, — голос был излишне хриплым, явно чтобы избежать разоблачения.

— Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, — лицо Лексиана было преисполнено мрачной решимости, и меня это отчего-то напугало.

Нет, конечно, я не верила в то, что он может так хладнокровно убить кого-то. Особенно без необходимости. Он ведь даже того бандита не убил, хотя мог бы и никто бы его не осудил, сделай он это в честной