Любовник для Курочки Рябы - Дарья Калинина

— Это тут ты гуляла сегодня в самую жару? — спросила я у Юльки.

— Нет, мне кажется, что по другому маршруту, — пробормотала подруга. — Нов темноте трудно сказать. Хотя никаких поворотов я не помню. Там был родничок.

— Вы гуляли по маршруту номер один, — услышав нашу беседу, сказал Грек. — Он ведет к роднику. А эта тропинка, по которой идем сейчас мы, ведет к пещерам. А если обогнуть пещеры, то начнется самая трудная часть пути. Она занимает почти два часа. Но зато ведет к искусственному водопаду. Поверьте, это самое красивое место на нашем острове. И оно стоит затраченных усилий, чтобы на него взглянуть.

— Надеюсь, Ксюта не пошла к водопаду, — пробормотала Мариша. — У меня уже ноги подкашиваются.

Я тоже ощущала дрожь в коленках. И вдобавок меня пошатывало.

— Осторожней! — внезапно крикнул Грек. — В этом месте нужно быть особенно внимательными. Мы сейчас проходим по подобию каменной арки, которую сделала для нас природа. Если бы сейчас был день, то мы бы смогли насладиться замечательным зрелищем.

— А она высокая? — с дрожью в голосе спросила у него Юлька. — Я имею в виду, эта арка, она высокая?

— Метров десять, — пожал плечами Грек. — В самом высоком месте. А в ширину метра два. Так что если не подходить к краям-то все будет в порядке.

И он посветил вниз. Лучше бы он этого не делал. Оказалось, что мы стоим как раз в этом самом высоком месте, а под нами громоздятся острые и не очень острые камни. Мне стало нехорошо, потому что я представила, как, случайно оступившись, я лечу вниз.

— Там что-то белеет, — внезапно подал голос Игорь.

— Наверное, опять туристы намалевали краской какое-нибудь послание будущим поколениям! — с досадой воскликнул Грек. — Сколько ни просишь, ни штрафуешь, ни ругаешь, все напрасно. Прокрадываются тайком в горы и пишут всякую ерунду.

— Нет, — возразил Игорь. — Это не похоже на надпись.

Скорее, просто белое пятно.

— Значит, какой-то растяпа пролил на камни ведро с краской, — сказал Грек и еще раз посветил в ту сторону фонариком.

Мы тоже посветили. И в совокупном свете наших фонарей стало ясно, что на камнях вовсе не надпись, не рисунок и не пятно.

— Ксюта! — воскликнул Артем. — Боже мой! Это она!

Она там!

— Стой! — рявкнул Грек и схватил рвавшегося в пропасть Артема. — Так ты ее не вытащишь. Нужно спуститься с арки и зайти сбоку. Пойдемте, я знаю кратчайший путь.

Но в этот кратчайший путь он взял Игоря и почему-то Маришу. Дрожащего и рыдающего Артема он оставил на наше с Юлькой попечение. Артем немедленно прижался к Юльке. Прогнать всхлипывающего страдальца у Юльки не хватило мужества. Так мы сидели и ждали, пока Грек со своими помощниками доберется до тела Ксюты.

— Мариша, ну что? — крикнула я, когда мы увидели, что все трое добрались до Ксюты и Игорь с Греком уже возятся возле тела. — Она жива?

— Она жива? — подал голос Артем. — Мариша, ответь?

Но Мариша в ответ лишь покачала головой. Признаюсь, у меня сердце прямо упало в желудок. И стало там холодно-холодно.

— Еще ничего не ясно! — крикнула нам Мариша.

— Она ранена! — затрепыхался Артем. — Пустите меня к ней.

— Подожди, — остановила я его. — Смотри, они ее уже подняли и несут сюда. Там слишком узкая тропка, ты будешь им мешать.

Но как только Грек с Игорем появились на дорожке, по выражению их лиц сразу стало ясно, что Ксюта мертва.

— Должно быть, она оступилась с арки и разбилась, — сказал Грек. — Она, должно быть, страдала головокружением после первого падения. И ей вообще не стоило вставать с кровати.

А уж идти в горы и подавно.

— Но зачем-то она пошла, — пробормотала Юлька.

Грек и Игорь понесли тело Ксюты к отелю. Артем и сопровождавшая его Юлька отправились с ними. А мы с Маришей задержались. Вернее, задержала меня Мариша.

— В чем дело? — спросила я у нее.

— Подожди, пока они отойдут, — прошептала Мариша. — Нам нужно поговорить.

Мы дождались, пока голоса четверых сопровождавших Ксюту стихнут, и я спросила:

— Ну что?

— Нам нужно еще раз осмотреть место, где нашли Ксюту, — сказала Мариша. — Завтра утром.

— А ты поняла, что с ней? — спросила я.

— Грек говорит, у нее сломана шея, — ответила Мариша. — И хотя, конечно, он не врач, я считаю, что он не ошибается. В конце концов, не так трудно понять, сломана у человека шея или нет.

— Б-р-р! — вздрогнула я.

— Но я не верю, что это несчастный случай, — сказала Мариша.

— Почему? — еще больше похолодела я.

— Вот смотри, что я нашла в пальцах Ксюты, — произнесла Мариша.

И в свете фонарика я увидела клочок бумаги. Основная часть записки была оторвана, но на оставшемся клочке было видно несколько слов: «…часов к каменной арке…» Вот и все, что сохранилось от записки, которая вытащила больную Ксюту ночью из постели к скалам.

— Теперь по крайней мере понятно, почему она потащилась сюда, — сказала я. — Кто-то очень дорогой Ксюте послал ей эту записку. И она не смогла устоять.

— Похоже, тут дело идет о большой любви, — сказала Мариша.

— Или о больших деньгах, — цинично добавила я.

— В общем, сейчас темно, и нам все равно ничего не разглядеть, — сказала Мариша. — Завтра утром приедет полиция и нас сюда больше не пустят. Значит, нужно встать так рано, чтобы оказаться тут с первым лучом солнца и осмотреть все до приезда полиции.

— Ладно, — вздохнула я. — А Юльку посвятим?

— Конечно, — кивнула Мариша. — Во-первых, она наша подруга. А во-вторых, мы живем в одном номере. Когда утром начнем собираться, она обязательно проснется и пожелает узнать, куда это мы собрались. Так что лучше рассказать все заранее.

И, обговорив наш план на завтрашнее утро, мы тронулись следом за ушедшей вперед процессией. Куда Грек определил погибшую Ксюту, мы не видели. Но так как, проходя мимо кухни, мы застали там небывалую для этого времени суету, то поняли, что для Ксютиного тела Грек готовит одну из морозильных камер, где раньше хранились свиные и телячьи туши.

— Не могу думать, что бедная Ксюта будет лежать там одна в холоде, — расплакалась Юлька.

— Лучше бы радовалась, что не составляешь ей компанию, — ответила Мариша. — А впрочем, можешь пойти и посидеть с ней всю ночь.

Но идти и сидеть остаток ночи у холодильника Юлька не стала, потому что с ног валилась от усталости. Мы все валились с ног. И поэтому, поставив будильник на пять утра, мы все улеглись спать.