Другие. Возрождение - Тесс Хаген

от себя не спрячешься. Когда-нибудь ты всё вспомнишь, всё доброе и светлое, что с тобой случалось.

Она только вздохнула, и я решил отнести её в спальню. Пусть отдохнёт. Льё задерживался, да и будет лучше, если Ада не узнает во сколько он придёт и что расскажет.

Я устроился на кровати, лениво пролистывая соцсети — давно не заглядывал туда, птичка за это время успела сбегать в душ и вернулась в одном только полотенце. Конечно, было бы неплохо продолжить начатое в машине, но уверенности в желаниях Ады у меня не было. Ей трудно, гораздо труднее чем мне или Льё, потому что мы давно смирились со всем, даже с тем, о чём не могли подумать.

Ада скинула полотенце и перебирала вещи в шкафу, наверное искала пальто, похожее на то, что было у Льё. Он хранил его очень давно и всё никак не решался выкинуть. Когда-то оно принадлежало его единокровному брату, тоже экзистенциалисту. Отношения у них не ладились, отчасти из-за того, что я достался именно Льё, хоть это и по праву — лучшая сущность сильнейшему. Может, от отчаяния, может, от вечного чувства соперничества, этот мелкий экзистенциалист влез в конфликт между людьми, да ещё и в буфере, и применил силу. Да-а-а. Сложный был момент, мы пытались как могли исправить ситуацию, но поплатились изгнанием. А брат — жизнью. Хотя, он сам так решил. Мне кажется, что Льётольв до сих пор винит себя, правда никогда в этом не признается.

— Ден! — голос Ады вывел меня из задумчивости, я отбросил телефон и взглянул на неё: помню, это лёгкое летнее пальто первым вытащил из её шкафа, когда собирал вещи. Насыщенного тёмно-бордового цвета, с крупными стилизованными застежками на груди, длинное, с золотыми крошечными языками пламени по подолу.

— Ты великолепна, птичка.

— Жаль, некуда его выгулять. В форме не люблю появляться на заданиях… Хотя, — она призадумалась, туманно глянув поверх меня в окно, — для битвы с вашим супер-влиянием подойдёт. Красиво. Броско.

— Нравится тебе красоваться, — улыбнулся я.

— А почему нет? Если есть, что показать? — Ада выставила голую ногу вперед, уперев её в кровать. — Мне кажется, я схожу с ума от происходящего.

— Кажется, кому-то просто надо отвлечься, — я поднялся, схватил её за талию и увлёк на кровать.

— И ты, конечно, знаешь, как?

— Ещё бы, — теперь мне ничего не мешало идти к намеченной цели. Я провел рукой по её бедру, забираясь выше, откровенно обозначая свои желания.

— Хочешь опять получить обвинения в озабоченности?

— Да плевать. Что поделать, если когда ты рядом, я не могу себя контролировать.

— Будто я могу, — Ада перелезла через меня и упала в подушки.

Только я попытался добраться до неё, как в прихожей громко хлопнула дверь — похоже вернулся Льё. Он что-то бубнил, шумно сбрасывал обувь, дергал не в ту сторону дверь в ванную, гремел посудой на кухне и даже умудрился что-то разбить. Мы с Адой молча смотрели друг на друга, пока она не прошептала:

— Пойди, поговори с ним. Что-то произошло…

Мне совершенно не хотелось сейчас видеть Льё, а тем более говорить с ним, но это безобразие нужно было прекратить. Он и так умудрился превратить мою квартиру в чёрти что.

Света ни в прихожей, ни на кухне не было. Льётольв ползал около окна, собирая с пола осколки, не жалея своего костюма.

— Эй, — позвал я.

— Что? — буркнул он.

— Свидание не удалось?

— Фениксы поработали с ней.

— Сильно?

— Неаккуратно. Этот тупица Герша похоже давно следил за мной, как я не додумался сразу, в чём там дело. По подобию Сёртуна он стирал свои отпечатки в её памяти, только оставлял подделку. Если бы я сосредоточился и присмотрелся чуть лучше, — Льё двинул кулаком в стену. — Моих следов он точно не нашёл, во всяком случае тех, о которых я переживаю.

— М-да… Думаешь, Сёртун догадывался о твоих планах?

— Скорее, он хотел воспользоваться моими наработками и забрать силу себе.

— Он же Феникс, Льё. Не вышло бы.

— Не будь так уверен, Денеб. Вспомни, тогда… С братом.

— Тогда Сёртуну помогали! Сейчас ни один экзистенциалист не пойдёт на такое!

— Ну да… Таких отморозков как мой брат не осталось. Только я… — он сел на пол и взлохматил волосы. — Какой идиотизм! Потерять стольких людей, близких людей! У меня брат, у него вся команда… И вернуться к тому же самому! Это какая-то насмешка судьбы, Ден. Только теперь на кону жизни тех, кто в сотни раз мне дороже.

— Кстати об этом, — я сел рядом с ним. Конечно, я обещал Адочке ничего не говорить Льё, но в новых обстоятельствах её безопасность должна быть на первом месте.

— Что ещё?

— Сначала скажи, что теперь с Майей будет?

— Я наплёл ей о том, что везу картины на выставку, и пригласил поехать с нами. Завтра утром она будет тут. Надеюсь, за пару дней мы управимся с делами и…

— И?

— Влияние почти сформировано, медлить нельзя. Не знаю, с кем ещё может быть связан Герша, и что он натворит, если мы не уничтожим эту гадость.

— А сила?

— Не хочу. Просто поедем, все вместе разберемся с влиянием и всё, — он поднял крупный осколок и подбросил его в руке. — Говори, что у тебя.

— У меня Ада.

— И? — Льё посмотрел на меня так пристально, что по коже побежали мурашки.

— Кажется, мы действительно перешли какую-то грань. Которую никто и никогда не преодолевал.

— О чём ты?

— В ней моя частичка, — как можно спокойнее попытался сказать я, но дыхание спёрло. Впрочем, Льётольв тоже перестал дышать и с силой схватил меня за руку.

— Как вы поняли? — выпалил он. — Так не бывает!

— Значит, бывает. Она светится, Льё. Поблескивает.

— И что делать?

— Если бы я знал.

— Марсель в курсе, что у вас особенные отношения. И видел нас рядом, спокойную Аду. Он понимает, что я совершил для этого. Мы должны сделать всё, чтобы до неё никто не добрался, слышишь?! — он поднялся и схватил меня за рубашку.

— Тогда забудь о влиянии. Это слишком рискованно. Нужно затаиться, уйти на дно, наблюдать. И беречь птичку.

— Нет. Если мы не покажем нашу силу, то рано или поздно всё закончится слишком плохо. Нужно ставить жирную точку, а потом начинать новое предложение. Иначе история снова повторится, как повторяется сейчас.

— Как знаешь, я с тобой до последнего. Но если нужно будет выбрать…

— Мы оба выберем Аду.

Буфер. Москва. Ада

Ден и Льё разговаривали уже довольно долго. Мне хотелось пойти