Битва на Калке - Виктор Поротников

Святослав расхохотался, закинув голову назад.

— Князь киевский об этом знает? — нахмурился Владимир Рюрикович. — С огнем играет Мстислав Удатный!

— Покуда Мстислав Романович разомнет свои старые кости да, кряхтя, на коня взберется — солнце уже будет высоко, — сказал Святослав. — В жару воевать несподручно, дядя. К тому же татары улизнуть могут, ищи их потом среди этих холмов и оврагов!

Владимир Рюрикович в тягостном раздумье кусал ноготь. Видя его колебания, Святослав покинул шатер и, перебрасываясь шутками со смоленскими боярами, вскочил на коня. Святослав галопом умчался к своей дружине, которая ожидала его на склоне холма под желто-черным стягом с изображением архангела Михаила.

Смоленские воеводы гурьбой ввалились в шатер к своему князю.

— Неужто, княже, мы в стороне останемся? — промолвил рыжебородый Премислав. — Неужто уступим всю славу волынянам и галичанам?

— Стыдно, княже, без добычи домой возвращаться, — вставил черноглазый Смага. — Половцы вон, как воронье, полетели клевать стан татарский! Половцы своей доли не упустят, а мы чем хуже, князь?

— Надо подымать полки, поспешать следом за Мстиславом Удатным! — прозвучал еще один нетерпеливый голос.

Владимир Рюрикович, бледный от происходившей в нем внутренней борьбы, нервно теребил свою короткую бороду.

— Мстислав Удатный главенство взял в нарушение уговора, — проговорил он, шагая по шатру взад-вперед. — Не по совести он поступает, гордыня разум ему помутила! Коль поддержу я его в этом неблаговидном деле, то Мстислав Романович никогда мне этого не простит.

Бояре окружили Владимира Рюриковича плотным кольцом.

— А мы с Мстиславом Романовичем добычей поделимся, он и подобреет, — сказал находчивый Смага. — Ей-богу, князь, обидно забраться в такую даль и ни с чем домой вернуться!

— Коль Мстислав Удатный закусил удила, он разнесет татар в пух и прах! — заметил кто-то из бояр. — О битве этой опосля былины слагать будут!

— Решайся, князь! — твердил воевода Премислав. — Победа над татарами теперь важнее княжеских склок.

— Будь по-вашему, бояре, — махнул рукой Владимир Рюрикович. — Пусть трубачи дадут сигнал к битве! Выступаем вслед за Мстиславом Удатным!

На востоке сквозь рваные тучи пробивалась слепящая взор розово-голубая полоска раннего рассвета. Светало быстро — контуры возвышенности за рекой Калкой, тянувшейся с севера на юг, обозначили неровную линию горизонта, там смыкались в туманной дымке лазоревые небесные краски и темно-зеленая поверхность холмистого гребня.

Мстислав Романович, выйдя из шатра, вдохнул полной грудью бодрящий утренний воздух. Его рассеянный взгляд задержался на склонах далеких холмов за рекой, там происходило какое-то движение, скакали не просто отдельные всадники, но целые конные отряды слаженно двигались, подчиненные чьей-то воле, переваливали через гребень возвышенности и исчезали, будто таяли в утренней дымке. По большим прямоугольным стягам можно было сразу определить, что это двигаются на юг русские полки; у половцев знамена были треугольной формы.

«Что за чертовщина! — мысленно выругался великий князь. — Кто поднял полки ни свет ни заря! Кто там верховодит без моего ведома?!»

Задыхаясь от гнева, Мстислав Романович послал слугу за гридничим, но тот уже сам спешил к нему с растерянным лицом.

— Беда, великий княже! — выдохнул гридничий, склонив голову. — От смоленского князя прибыл гонец с известием: обнаружен главный татарский стан. Мстислав Удатный взял все стоящие за Калкой полки под свою руку и решил, не мешкая, ударить на татар. Половецкую конницу галицкий князь пустил впереди. Владимир Рюрикович просит тебя, княже, забыть обиду в сей грозный час и вести киевлян на битву с татарами.

Мстислав Романович побагровел и длинно выругался.

— Что делают черниговцы? — после долгой паузы спросил он.

— Стоят на месте, — ответил гридничий, — но трубы у них в стане гудят вовсю. Не иначе, черниговцы к сече изготовляются.

— Воевод собери да поживее! — бросил гридничему Мстислав Романович и грузно зашагал обратно в шатер.

Было 31 мая 1223 года.

Злой рок уже навис над русскими полками…

В стане черниговцев царил переполох, никто толком не знал, что происходит. За рекой было видно движение галицких, волынских, луцких и смоленских полков — войска спешно выстраивались на зеленой равнине и длинными колоннами тянулись по склону возвышенности на юго-восток. Туда же мчалась половецкая конница, топот копыт которой грозным гулом висел в чуткой утренней тишине.

Вскоре от смоленского князя прибыл гонец, который устами Владимира Рюриковича стал звать Ольговичей заступить ногой в стремя и поддержать Мстислава Удатного и идущих за ним князей в час решительного натиска на татарскую орду.

Ольговичи собрались на совет в шатре Мстислава Святославича.

— Разыскал-таки Мстислав Удатный курень татарский! — восклицал Михаил Всеволодович, потрясая увесистым кулачищем. — Вот шельмец! Не зря его Удатным кличут.

И было непонятно, радуется или досадует Михаил Всеволодович.

— Мстислав Удатный уговор порушил, главенство войском на себя взял! — возмущался Мстислав Святославич. — Наглец желает захапать и славу и добычу! Что делать станем, братья? Смоленский князь зовет нас поддержать Удатного.

— А киевский князь что поделывает? — спросил старший сын черниговского князя Всеволод Мстиславич.

— Киевляне стоят на месте, — ответил Мстислав Святославич. — Великий князь держит совет со своими воеводами.

— Ну и мы с места не сдвинемся, — пожав плечами, проговорил Всеволод Мстиславич.

— Да что вы такое говорите, братья! — воскликнул курский князь Олег Святославич. — Мы вышли на сечу с татарами, но до сечи у нас дело пока не доходило. И вот пришел момент схлестнуться со всей силой татарской, а мы сидим и рядим, что делать? Седлать коней надо и двигать на татар!

— Без повеления великого князя? — откликнулся на это Мстислав Святославич, нахмурив брови.

— Без повеления, — твердо промолвил Олег Святославич. — Я бесславно возвращаться в Курск не хочу. Что я сынам скажу и жене: мол, другие сражались с татарами, а я за речкой отсиживался!

— Олег верно молвит, — сказал Михаил Всеволодович. — Глупо останавливаться, когда до победы остался один шаг. Надо поднимать полки и не оглядываться на великого князя. Коль промедлим, братья, то останемся без славы и без добычи!

В шатре поднялся шум. Из семерых князей Ольговичей за немедленное выступление ратовали пятеро и лишь двое — Мстислав Святославич и его сын Всеволод — настаивали на согласовании своих действий с киевским князем. Было решено послать гонца к великому князю, дабы разузнать, собирается ли Мстислав Романович идти на татар, и если нет, то что он вообще намерен делать.