Блондинка или брюнетка? - Фиби Конн

— Да, я так думаю. — Бьянка наконец взглянула на него, и Эван увидел, что ее прекрасные изумрудные глаза наполнились слезами. — Думаю, что если бы он захотел убить тебя, то легко мог бы сделать это.

Откинувшись на спинку стула, Эван в изумлении уставился на Бьянку — она говорила с такой уверенностью. Проклятие, как ему хотелось спросить, что ей известно о смерти Чарльза! Но он не решался сказать жене, кто он такой и зачем прибыл в Венецию. Прежде Эван не сомневался, что убийца — Паоло Саммарезе. Но неужели убийца Чарльза — ее отец? Что ж, скоро он это узнает. Венецианский корабль может в любой момент появиться на горизонте.

— Я полагал, раз твой отец — советник дожа, то он всего лишь дипломат, не более. Разве я ошибался?

— Да, он опытный дипломат, но мы ведь говорили о другом…

— О да, конечно. Но неужели твой отец мог бы желать моей смерти?

— Я бы не позволила ему убить тебя, Эван, — ответила Бьянка и неожиданно улыбнулась. — И потом, я уверена, что он отказался от меня. Так что ему нет до нас дела, и я не боюсь, что стану вдовой.

— Будем надеяться, что ты не станешь вдовой, моя дорогая. — Эван поспешно допил чай. Ему не терпелось подняться на палубу, но он медлил. — И вот что, Бьянка… Тебе не следует покидать каюту. Впредь ты будешь ждать меня здесь. Я не хочу, чтобы ты одна ходила по палубе. Ты можешь оступиться, упасть, подвернуть ногу… лучше я сам буду сюда спускаться, чтобы проводить тебя на прогулку. Кстати, сегодня чудесный день. Уверен, что тебе не хочется сидеть здесь в одиночестве.

Бьянка поставила чашку на поднос и, поднявшись, взяла накидку.

— Да, я хотела бы проводить время на палубе, с тобой. Если только я не буду помехой.

— Конечно, не будешь, — ответил Эван со смешком и поцеловал жену.

Он повернулся к двери, но Бьянка придержала его за рукав.

— Я бы хотела поговорить с тобой о Тимоти.

— А что с ним такое? — спросил Эван, нахмурившись.

— Утром тебя здесь не было, и мне пришлось попросить его помочь мне одеться. Надеюсь, ты не осуждаешь меня за это? Я ведь не знала, когда ты вернешься. — Прежде чем Эван успел ответить, она продолжила: — Он сказал мне, что ты заботишься о его овдовевшей матери и маленьких братьях. Это правда?

Эван в смущении кивнул:

— Да, я помогаю им, как могу. Я не допущу, чтобы семьи погибших в бою матросов просили милостыню на улицах.

— Значит, есть и другие? — спросила Бьянка. — Значит, ты помогаешь не только семье Тимоти?

Эван предпочитал не распространяться о подобных вещах, но он понимал: если Бьянка узнала о семье Тимоти, то узнает и об остальных.

— Да, я многим помогаю. Но я ведь состоятельный человек, Бьянка, поэтому готов поделиться с вдовами и сиротами.

— Да, конечно. А кто сейчас отвечает за Тимоти, ты или капитан Саммер?

Эван не задумываясь ответил:

— Я, а что?

— Тимоти нужна новая одежда. Его также нужно подстричь. Более того, я сомневаюсь, что он преуспел в учении, так что ты должен найти ему учителя.

Насмешливо глядя на жену, Эван спросил:

— Неужели твое желание иметь детей так велико, что ты решила заодно усыновить и Тимоти?

Щеки Бьянки покрылись румянцем. Она воскликнула:

— Нет, дело вовсе не в этом! Но ведь ты не хочешь, чтобы юнга на твоем судне ходил в лохмотьях и не умел читать и писать?!

— У Тимоти есть приличная одежда, Бьянка. Просто утром он помогал коку мыть камбуз и не хотел испачкаться. А вчера вечером, когда Тимоти подавал нам ужин, он был одет иначе. Разве ты не заметила?

Вечером Бьянка думала совсем о другом, поэтому не обратила на это внимания.

— Должно быть, я просто забыла, — сказала она. — Но как бы то ни было, я рада, что у него есть все необходимое. А он умеет читать и писать?

Эван пожал плечами:

— Понятия не имею. У меня нет желания становиться его учителем, если он нуждается в помощи, а у тебя?

— А я могла бы заняться его образованием. Тимоти очень милый мальчик и, похоже, смышленый. Он ведь не будет всю жизнь юнгой.

— Нет, разумеется. Но он может плавать со мной столько, сколько захочет.

— С тобой? — удивилась Бьянка. Она внимательно посмотрела на Эвана.

— Да, со мной, — ответил он, не понимая, чему жена удивляется.

Пристально глядя на мужа, Бьянка спокойно спросила:

— Почему ты сказал мне, что Уильям Саммер — капитан корабля? Ведь совершенно очевидно, что здесь распоряжаешься ты?

Эван в задумчивости смотрел на жену. Он понял, что Бьянка не только умна, но и чрезвычайно наблюдательна. И она наверняка знала разгадку той тайны, ради которой он приплыл в Венецию. Она знала, кто убийца Чарльза, — Эван был уверен в этом. Но он не хотел, чтобы Бьянка узнала о нем больше, чем уже знала. Открывая дверь, Эван сказал первое, что пришло ему в голову:

— «Феникс» принадлежит мне, любимая, так что вполне естественно, что Саммер и вся команда относятся ко мне с должным уважением. А теперь пойдем на палубу. День слишком хорош, чтобы тратить время на разговоры.

Бьянка промолчала, однако подумала: «Боже милосердный, за кого я вышла замуж? Какие тайны мне еще предстоит раскрыть?»

Они находились в море уже десять дней, а Уильям Саммер по-прежнему терялся в догадках. И он не чувствовал себя капитаном корабля; ему казалось, что он, как и прежде, первый помощник Эвана. Впрочем, командовать людьми было нетрудно, так как все матросы были преданы Синклеру и, зная о его планах, тотчас же выполняли распоряжения капитана. Наблюдая за Бьянкой, Уильям не переставал восхищаться ею. Она долгие часы проводила на палубе рядом с мужем и, похоже, получала удовольствие от плавания. Уилл впервые видел столь прекрасную женщину. При этом Бьянка была самым непоседливым созданием на свете. Даже когда Эван останавливался у поручней, она не могла устоять на месте и то и дело отбегала в сторону, причем двигалась так изящно, будто танцевала.

Эван же, казалось, был просто околдован своей прелестной женой, однако Уилл знал: его внимание к Бьянке — лишь часть хорошо продуманного плана, а красавица венецианка просто служила приманкой, на которую должен был клюнуть убийца Чарльза. И все же Уильям сомневался в том, что Эвану удастся обмануть жену. Бьянка была слишком умна, и если бы произошло сражение с Паоло Саммарезе, то она бы непременно об этом догадалась. Уилл тяжко вздохнул — ему ужасно не хотелось участвовать в этом обмане. Капитан последний раз взглянул на молодых супругов, прогуливавшихся по палубе, и отправился в свою каюту, надеясь уснуть и хотя бы на несколько часов отвлечься от мучительных раздумий.

А Эван тем временем с улыбкой говорил жене: