Полоса черная, полоса белая - Екатерина Островская

— Я первый спросил, — напомнил Сергей.

— Ну да, — ответил за начальницу Елагин, — достаточно известный крепкий банк. Тебя он по какой причине заинтересовал?

— По причине личной. Случайно узнал, что вице-президентом этого банка является некий господин Рохель. А у меня был знакомый… Не знакомый даже, а некий молодой подонок с такой же фамилией. Подумал, не родственники ли они. Фамилия редкая. Может, это сын его.

— Успокойтесь, у Виктора Ивановича Рохеля нет детей. И племянников нет.

— Так это я уже выяснил давно.

— Так давно, что не знаете, что теперь Виктор Иванович не вице-президент, а председатель правления и главный акционер. У них в свое время застрелили другого…

— Знаю, — поспешил рассказать Ерохин. — Убили Тушкина, который метил на место президента банка. Я тогда взял киллера, но расслабился, и этот гад успел застрелиться. Мне выговор…

— Помню! — громко произнесла Бережная. — Вас даже хотели наградить, но начальство ваше в штыки… Мол, этот опер неуправляемый. Киллера живьем можно было взять, а он любит стрелять направо, налево и во все другие стороны.

— Как-то так, — подтвердил Елагин, — я тоже это слышал.

— Так сейчас где вы трудитесь? — поинтересовалась Вера. — Может, к нам перейдете?

— Я уже уволился. Завтра получу расчет и стану окончательно свободным человеком.

— Тогда подумайте до завтра, и если примете решение, то ждем. Может быть, то, с чем вы пришли, как-то пересекается с нашим расследованием. Егорыч, насколько я понимаю, уже подключился?

Разговор долго не продлился. Бережная поднялась, чтобы уйти, как дверь распахнулась, и на пороге появился Егорыч. Он не просто появился, а влетел, счастливый.

— Докладываю, — начал он. — Карту проверил. Счет в банке «Лоял» открыт на инвестиционную компанию «Улисс», которая учреждена тремя кипрскими гражданами и одним российским. С кипрской стороны некий местный бизнесмен, еще две девушки, двадцати четырех и двадцати семи лет, а от России выступил некий гражданин Орешкин — тридцати лет от роду, зарегистрированный в Череповце. Счет открыт менее месяца назад. Тогда же на этот корпоративный счет было внесено ровно двадцать пять миллионов американских долларов.

— Неплохо. А сколько сейчас на счету? — поинтересовался Елагин.

— Сейчас чуть более тридцати. Пятнадцать дней назад поступил еще один транш. Все деньги шли через Швейцарию, через компанию…

— Погодите, — не дал договорить ему Ерохин, — деньги на счету, карта заблокирована, потому что утеряна…

— Нет, карта не заблокирована, доступ к деньгам есть. Правда, для этого нужно знать пароль.

— Который нам неизвестен, — продолжил Сергей.

Егорыч посмотрел на него, потом на Бережную и дернул плечом.

— Ну, почему неизвестен? Известен. И думаю, что теперь только мне одному. Я так считаю, что уже более двух недель никакого движения по счету. Никто не пытается снять часть денег, не пытается пополнить счет. Я думаю, что о счете и о пароле знал только один человек, который и контактировал с банком. Я проверил, летал ли господин Орешкин на Багамы, но, как выяснилось, он там вообще ни разу не был. Зато в то время, когда деньги попали на этот счет, он был в Женеве, проживал в отеле «Мандарин» — как раз на берегу Роны рядом с офисами крупнейших швейцарских банков и финансовых компаний. Я проверил, с какой карты он расплачивался, какие делал покупки. Сразу по прибытию он посетил магазин «Канали», где приобрел мужской костюм. И, вероятно, не только костюм, но и рубашку с галстуком. Истратил на все четыре тысячи восемьсот евро, потом посетил обувной магазин, где…

— Купил ботинки «оксфорд», — догадался Сергей. — Во сколько же они ему обошлись?

— Без малого триста евро. Потом он купил часы «Ролекс». Вы понимаете, для чего он это делал?

— Готовился к важной деловой встрече? — предположил Елагин.

— Абсолютно верно, — обрадовался Егорыч, — встреча, очевидно, состоялась на следующий день. Стороны о чем-то договорились, швейцарцы взяли день на проверку клиента и представленных им средств. После чего деньги улетели на Багамы. Господин Орешкин потусовался еще пару деньков и вылетел в Москву. Потом он на «Сапсане» рванул в Питер, где его следы теряются. И всплывают следы, только когда он рассчитывался в магазине «Оксфорд».

— А сам он всплыл в Малой Неве, — Сергей завершил рассказ за Егорыча.

— Ну да, — согласился Окунев, — остается только добавить, что рассчитывался в обувном бутике он с карты банка «Зебест», в котором на его имя был открыт счет. Счет обнулен уже после его смерти.

— Очевидно, кто-то из убийц нашел при нем карту банка «Зебест», узнал пин-код и снял все, рассчитывая поживиться куда большей суммой, — предположил Елагин, — а это значит, что…

— Погоди, Петя, — не дала ему договорить Бережная, — пусть наш гость выскажется, что он думает по этому поводу.

— Я не следователь, а опер, — ответил Ерохин, — мое дело убийц ловить. Но мне кажется, что банк «Зебест» не имеет никакого отношения к убийству Орешкина. Зачем убивать человека, который работает на какую-то кипрскую компанию?

— Я забыл сказать, что он не работал на кипрскую компанию, — опомнился Егорыч, — он как раз был ее учредителем и фактическим владельцем. Потому что кипрский участник, скорее всего, был взят им в соучредители, чтобы быстрее эта фирма была зарегистрирована. А две девушки, о которых я упомянул, судя по их фотографиям в соцсетях, просто тусовщицы или, как теперь модно говорить, с низкой социальной ответственностью.

— А деньги тогда чьи оказались на счету «Улисса» в багамском банке? — спросила Бережная. — Разве не могло быть так, что это как раз деньги банка «Зебест»? Тем более что тело привезли как раз на машине банка.

— Но им вовсе не было смысла убивать Орешкина, если только он один знал пароль. Возможно, это кто-то, связанный с банком. Кто-то из охраны, например, по собственной инициативе. Ведь наверняка можно как-то разузнать, кто из сотрудников пользовался этим автомобилем.

— Можно, конечно, но как? — усомнился Елагин.

— Хороший специалист может пароль вскрыть, — напомнил Егорыч, — но будем надеяться, что я один такой на свете.

— Что известно об этом Орешкине?

— Немного. Тридцать лет. Пять лет назад закончил экономический факультет, бакалавр. Учиться дальше не стал. По специальности вряд ли трудился, хотя утверждать не стану. Три года вкалывал директором по маркетингу туристической фирмы «Аспелия тур». Прошлым летом компания закрылась, и руководство разбежалось, прихватив около пяти миллионов рублей наличности. Это, разумеется, были деньги клиентов. Генерального директора так и не нашли, а главного бухгалтера взяли. Женщина заявила, что деньги прихватил директор, а она попыталась спрятаться, потому что считала, что наказание понесет лишь она. Говорила ли она что-то про Орешкина — не знаю. Но его в розыск не объявляли. Недвижимостью он не владеет, ни один автомобиль на его имя зарегистрирован не был. И даже на нем не числился ни один номер телефона. Круг знакомых определить невозможно, потому что у него хоть и есть страничка в одной соцсети, но там ни подписчиков, ни френдов. Да он и сам уже туда года четыре не заходил.