Превращение - Кэрол Берг

– Нет, мой господин. Не думаю, – ребра срастутся, и когда-нибудь острый нож, впивающийся сейчас в мой позвоночник, тоже исчезнет. Если бы меня на время оставили в покое…

Он потянул меня к горе подушек на полу у камина.

– Нет, нет, ради бога, сядь, – сказал он, когда я, морщась, попытался опуститься на колени рядом с ним, дрожа и обхватывая ребра руками. Он сел на такие же подушки напротив меня и обхватил колени своими длинными руками. Я не мог раскинуться на подушках при всем своем желании и просто сидел, наслаждаясь теплом и ожидая, когда он заговорит.

– Почему ты это сделал?

Этот вопрос означал, что он разрушил заклятье. Очень хорошо. Теперь мне только нужно выбраться отсюда без лишних синяков. Но вопрос требовал ответа. Он, кажется, действительно хотел услышать правду. Я поерзал на подушке, мои внутренности тут же заныли, напоминая о том, что было правдой.

Я снова принялся изучать узоры ковра.

– Я служу вам, мой господин.

Мои слова повисли в воздухе. Он ничего не сказал, вопрос оставался без ответа. Он напряженно ждал продолжения. Дрова в камине потрескивали, обращаясь в светящиеся угли.

Я попробовал еще раз.

– Я знаю действие заклятия. Другие слуги не знают. А жизнь… она лучше… когда хозяину хорошо, – раб не должен так нагло рассуждать вслух о собственном хозяине. Но момент был особый, и он требовал особых слов.

– И какой награды ты ожидаешь? Неужели ты ничего не попросишь за услугу?

– Ничего, мой господин, – уголек выскочил из камина, ярко вспыхнул оранжевым, потом померк, оставив черное пятно на навощенном полу.

– И ты сделал бы это снова, если бы такое случилось?

– Да, – я обругал себя за поспешный ответ. Лучше не проявлять эмоций. – Я служу вам, мой господин.

Я почувствовал, как он напрягся. Я взглянул на него, его глаза горели от любопытства.

– Давай начнем сначала. Почему ты это сделал? – В его словах не было угрозы. Он просто хотел знать правду. Он ожидал услышать правду от раба.

Поймет ли он, что это правда, если я скажу ему? Я помедлил, потом немного подвинулся, мои синяки тут же выразили свой протест.

– Что вы знаете о рей-киррахах? – спросил я, наконец.

Наверное, момент действительно был исключительный. Он не стал ничего говорить о дурацких предрассудках, не стал смеяться над варварскими суевериями или проклинать меня за упрямство и нежелание сказать ему правду.

– Демоны? Я слышал истории… воины рассказывали сказки о них, собравшись у костра накануне битвы. Рей-киррахи собираются перед битвой пожирать души умирающих. Солдаты утверждали, что слышали их сладострастное ворчанье и видели, как они смотрят из глаз других людей, выискивая самого напуганного. Рей-киррахи легенда, порожденная войной и страхом.

Ничего другого я и не ожидал от дерзийца. Но он хотел правды, и я решил, то ли оттого, что не мог как следует думать своей больной головой, то ли оттого, что хотел продлить это сидение у огня, вместо того, чтобы возвращаться в свой ледяной подвал, но я решил рассказать ему.

– Мой ответ на ваш вопрос не будет иметь смысла, если вы хоть на миг не поверите мне, мой господин. Я смог предупредить вас о заклятье, потому что оно было сделано демоном. Моя жизнь имеет смысл только тогда, когда я могу говорить и делать то, что разрушает его цели. Ради этого стоит рисковать.

– Даже врываться в комнату вспыльчивого дерзийского принца?

Я посмотрел на его лицо и увидел обычное выражение углубленного в себя человека, к которому привык, пока писал письма в его покоях. И я сказал ему чистую правду.

– Даже так.

Это был конец. Он или забьет меня до смерти, либо объявит меня спятившим варваром, который утверждает, что солдатские сказки говорят правду. Но вместо этого он потянулся за бутылкой, стоявшей на столике, и налил себе стакан вина и снова откинулся на подушки.

– Так ты утверждаешь, что рей-киррах более чем легенда? В следующий раз ты заявишь, что у меня есть дух-хранитель, который скачет радом со мной, защищая меня.

Раз уж я все равно начал, придется сносить насмешки.

– Я ничего не знаю о духах-хранителях. Но демоны вполне реальны.

– Продолжай.

– Они приходят из вечных льдов дальнего севера в поисках теплого укрытия… сосуда… человека, который утолит их голод. Чаще всего они пожирают этот сосуд и двигаются дальше, но их сила и разум возрастают, когда они встречают гостеприимного хозяина, который кормит их больше, чем они нуждаются. Они также реальны, как и люди, мой господин.

– Но человека можно видеть и трогать. Я не верю в то, что не могу увидеть.

На это сложно было возразить. Здесь можно было бы поставить точку в нашем странном разговоре. Но я решил, что имеет смысл сказать кое-что еще. Если келидский демон здесь для того, чтобы погубить принца, я ничего не смогу сделать. Я не смогу ему противостоять. Но я могу предостеречь Александра, и тогда его недоверие и осторожность, возможно, заставят демона или его носителя отправиться прочь из дворца… подальше от меня. Меня рей-кирраху не взять. Я знаю слишком много… бесконечно много из того, что им никогда не понять. И я продолжил.

– Они также реальны, как солнечный свет, который вы не можете удержать в руке, но он влияет на все живое на земле, заставляя его цвести или превращая в выжженную пустыню. Они реальны, как правда и честь, их нельзя увидеть, но вы всегда узнаете их, встретив в человеке. Они как мотыльки, только летящие не на свет, а на силу, страх и насильственную смерть.

Он внимательно выслушал меня, но потом покачал головой.

– Значит, некий невидимый демон прислал мне заговоренную печать, передав руками келидца. Мне кажется, твоя голова пострадала сильнее, чем ты думаешь.

Я ощутил, как пропасть между нами, почти исчезнувшая после прикосновения его рук и всех этих разговоров, снова начала расти. Его мысли по поводу «эззарийских поверий» опять приняли обычное для дерзийца направление. Мы называли это мелидда, превосходящая сила. Настоящее волшебство никогда не имело ничего общего с трюками их магов. Но в словах принца слышался не только скептицизм. Он был разочарован. Он ждал большего, чем просто сказка, в которую он не верил. Происшедшее напугало его, хотя я был уверен, что это слово никогда не пришло бы ему в голову, и ему было необходимо вернуть уверенность. Я вздохнул. Я все равно уже зашел слишком далеко.

– Нет, господин. Келидец несет демона в себе.

Он засмеялся.

– Наконец-то ты сказал это. Я, конечно, не люблю Корелия. Он хитрый, амбициозный, он злоупотребляет моим гостеприимством, но не достаточно сильно, чтобы я смог прогнать его. Но он не таинственный пожиратель душ. Расскажи мне сказку получше.

Да, пора прекращать разговор. Я не собираюсь напоминать ему о недавних событиях. Я не стану говорить ему, почему я знаю то, что я знаю, как я могу узнать демона и вообще ничего из того, что он мог бы счесть «сказкой получше». Я не отдам под его власть еще одну часть себя, будет с него и той, что у него и так уже есть.