Жениться по завещанию - Лесли Лафой

– Это ужасно… Как с ним могли так поступить?

– Прозвище подходило ему как нельзя лучше, почти как перчатка! – И, выгнув бровь, Дрейтон с расстановкой добавил: – Маленькая изящная перчатка с блестками.

– Ах вот оно что, – понимающе протянула Кэролайн.

– Да-да, – кивнул Дрейтон. – И большую часть жизни Динки провел в Париже.

– То есть там, где он в меньшей степени мог бы бросить тень на репутацию семьи…

Дрейтон поднес свой бокал к бокалу Кэролайн, чокнулся с ней и, глядя, как она потягивает вино, стал рассказывать дальше:

– Как только Динки был поставлен в известность о смерти отца и повышении своего общественного статуса, он тут же отправился отмечать это событие с дружками… И, как сообщили французские власти, был случайно задушен в после девавшей пьяной драке.

– Что ж, – усмехнулась Кэролайн, – наверное, нельзя сказать, что ваш род этому сильно огорчился.

Несколько секунд Дрейтон наблюдал, как Кэролайн делает глоток за глотком, гадая, насколько она устойчива к воздействию алкоголя.

– Ну а поскольку других прямых наследников в наличии не было, – продолжил он, – соответствующие чиновники подняли архивы и проследили линию родства в обратном направлении, выискивая того, кого можно было бы впихнуть в герцогские сапоги. И по чистой случайности мое имя, как на беду, попалось им на глаза первым.

– Но ведь никто не вправе заставить вас принять на себя то, чего вы не хотите.

– Au contraire, ma petite[2]… Ко мне в полк нагрянули двое уполномоченных, содрали с меня, так сказать, мундир, напялили нелепый цивильный костюм и поволокли в адвокатскую контору. Причем все это произошло в течение каких-то трех часов.

– Так вы служили в армии?

– Да, – кивнул Дрейтон. – Также, как мой отец и дяди. Я был офицером Королевского артиллерийского полка, что, как выяснилось, не дало мне никакой практической подготовки, необходимой для исполнения обязанностей герцога.

Кэролайн улыбнулась, чувствуя, как ее сердце бьется в каком-то странном ритме. Так вот что имела в виду Симона, утверждая, что лорд Райленд вполне обычный человек. И правда, сейчас в нем не было никакой надменности, никакого чванства. И все же ее сестре еще учиться и учиться по-настоящему разбираться в мужчинах. Потому что Дрейтона Маккензи ни в коей мере нельзя назвать обычным человеком.

– Как вижу, вы удивлены, – снова заговорил Дрейтон. – Но это еще не все, слушайте дальше.

– Полагаю, речь пойдет об особых условиях вступления в наследство, указанных в завещании?

– Именно так… И вы не сможете в полной мере оценить эти условия, пока не узнаете, в каком состоянии пребывает наследуемое имущество.

– И в каком же?

– В ужаснейшем.

Кэролайн засмеялась и снова отпила из бокала.

– Думаю, мы с вами совершенно по-разному понимаем данное определение.

– Что ж, давайте сравним.

– Давайте, – со смехом согласилась она. – Выкладывайте, что там у нас имеется.

– Из недвижимого имущества в наличии три объекта, – начал Дрейтон, покручивая в бокале вино. – Во-первых, большой фешенебельный дом в Лондоне, в районе Гайд-парка, где находятся шестнадцать человек прислуги, которым уже восемь месяцев не выплачивается жалованье. Я полагаю, эти люди до сих пор не разбежались лишь потому, что лавочники продолжают исправно поставлять провизию, счета за которую теперь висят на мне.

– Да, шестнадцать человек способны поглотить целую гору еды.

– Не сомневаюсь, – усмехнувшись, согласился он. – Но это еще не все, поскольку Всевышний, как видно, не мог допустить, чтобы хоть что-то стало для меня приятным сюрпризом. Старина Джеффри не пожалел денег на сооружение, этого монумента собственному величию, однако нанятый им подрядчик постарался сэкономить каждый пенс на оплате труда работников, которые воздвигали эту чертову громаду.

– Да уж… – Кэролайн поспешила опять приложиться к бокалу, чтобы не расхохотаться.

– И как объяснил мне один специалист по части строительства, если на крыше будет лежать слой снега дюймов хотя бы в семь, подует сильный ветер, и вся эта снежная масса тут же обрушится на соседний дом.

О Боже! И как ему только удается так забавно рассказывать о свалившихся на него проблемах?

– И ничего нельзя сделать? Установить какое-то ограждение?

Дрейтон пожал плечами.

– Еще я унаследовал полосу земля в Корнуолле, – продолжил он. – Там стоит двадцатикомнатный особняк, выходящий окнами на море. Должно быть, в прошлом он имел достаточно презентабельный вид, однако теперь можно лишь догадываться о его былом великолепии, поскольку одна из стен, с западной стороны, полностью обвалилась. Воспользовавшись этим, неизвестные личности вынесли из дома практически всю мебель.

Кэролайн была готова расхохотаться самым неподобающим для леди образом.

– И что же… ваш дед и мой отец не пытался его отремонтировать?

– Джеффри по уши увяз в долгах. Затраты на строительство дома в Гайд-парке, необходимость кормить и оплачивать службу обитающей там прислуги в количестве шестнадцати человек, содержание находящегося в Париже сына – вес это составляло лишь часть расходов. А еще ситуацию усложняла герцогиня, из мести лишившая мужа своего приданого.

– Ваше повествование становится все более мрачным.

– Да, действительно… Может, еще вина? – Дрейтон взялся за бутылку. – При достаточном количестве алкоголя в организме подобные истории воспринимаются куда легче.

– Вы сказали: из мести, – напомнила Кэролайн, подставляя бокал. – То есть, насколько я понимаю, герцогине было известно об адюльтерах мужа?

– По словам нотариуса… который, кстати, оказался безжалостным человеком и даже не предложил мне выпить, прежде:,ем сообщить все это… Так вот, как сказал нотариус, Брунгильда…

– Ее звали Брунгильдой? – изумилась Кэролайн.

– Да, именно так.

– Вы, наверное, шутите? – засмеялась она.

– Отнюдь… Если не ошибаюсь, герцогиня происходила из правящей династии княжества Эльзас-Лотарингия. Этот род знаменит физической крепостью своих представителей, а также видами на австрийский престол. Главным же упреком Брунгильды в адрес Джеффри было то, что она пришла к нему с весьма весомым приданым…

– То есть это был один из тех лишенных любви браков, о которых мы говорили ранее.

– И похоже, – добавил Дрейтон, – что после рождения Динки в нем не было даже взаимообмена физиологическими услугами, делающими совместную жизнь более терпимой.

– Как это печально! – вздохнула она, поднося бокал ко рту.