Единственная для бандита - Дана Стар

— Лицом вниз! — командует хрипло. — И ноги расставь пошире!

Я исполняю приказ Моретти и непроизвольно приподнимаю попку выше, оттопыривая её так сексуально, чтобы он хотел меня ещё больше. Чтобы разум его затмить, чтобы подобраться к его тайнам ещё ближе. Я должна стать искусной любовницей и через похоть получить его доверие. Точнее, я должна… украсть сердце бандита.

Шлепок! Сильный и резкий. Над ухом взрывается грозный приказ:

— Будешь делать только то, что я тебе скажу!

Шорох. Он сбрасывает с себя одежду. А с меня срывает. Рвёт тонкий сарафан как салфетку. В клочья. Сумасшедший зверь! Как будто только что из джунглей выполз и не научился манерами. Но меня заводит его дикость под налётом цивилизованного мужчины. В деле он именно такой — подавляющий. Властный. Жёсткий.

Леон обхватывает мои бёдра и приставляет головку члена к пульсирующим жаждой, влажным складкам. Я всё ещё возбуждена. Петтинг на парковке лишь подстегнул мою похоть, заставляя изнывать в ожидании большего.

— Покрути задницей… Насаживайся!

Он сначала показывает, как надо. Его крупная головка давит на меня, протискивается внутрь лона. Я испускаю громкие, утробные стоны и царапаю ногтями покрывало. Леон перехватывает мои запястья, фиксирует их за моей спиной. Жёстко сковывает пальцами, как наручниками.

— Насаживайся… — повторяет ещё раз.

Я начинаю усердно вилять бёдрами. Я никогда не танцевала восточные танцы, но сейчас я так яро кручу попкой, будто достигла высот в танцевальном искусстве. Он всё глубже и глубже. Перед глазами возникают чёрные мушки, и хочется кричать. Моё лоно туго наполняется его членом. И когда мне надоедает брать его понемногу, я дерзко двигаюсь назад, засаживая его плоть в себя до самого упора.

— Ты этого ждала? Хотела мой член? — хрипло спрашивает Леон, наклоняется и собирает языком капельки пота, выступившие на моей шее. Он совершает первый порочный толчок бёдрами. А потом ещё и ещё. Он таранит меня короткими и частыми рывками, заставляя дышать часто, с надрывом.

— Ещё! — это единственное, что получается вымолвить.

Мои глаза широко распахнуты. Но я не вижу почти ничего. Меня раз за разом натягивают на каменную мужскую мощь, и мне это нравится. Слишком сильно нравится, чтобы думать о чём-то ещё. Наверно, я имею право. Хоть раз. Расслабиться и забыться после сильного стресса. Пусть секс с Леоном будет моей наградой за те мучения, через которые я прошла, когда узнала о похищении любимого. А после, когда всё уляжется, я заживу обычной жизнью. Надеюсь, у меня всё получится. Я спасу Серёжу. И не попадусь.

Я забываю обо всём, о цели своего приезда, о гнусном шантаже и даже о родине. Сейчас я просто нахожусь под самым великолепным мужчиной мира, богом секса. И единственное, что я хочу знать — сколько раз я успею кончить прежде, чем кончит он. Кажется, невероятно много. Потому что первый оргазм обжигает низ живота и расходится вибрацией до самых кончиков пальцев на ногах. Я поджимаю их и кричу. В голос, срывая связки. Бьюсь под мощным телом самца, признавая его власть.

Леон резко всаживается в меня ещё пару раз и забирается на кровать. Его ноги широко расставлены, а член подскакивает до самого пупка. Крупный, эрегированный, кажется, вот-вот лопнет. Синеватые вены набухли и вьются по твердому стержню опасными змеями. Он влажный и блестит от моих соков. Неужели я так сильно теку? Меня это начинает пугать. Я лишь актриса. Я должна просто играть. Я люблю другого мужчину и буду верна ему до тех пор, пока живу и дышу.

— Ну что встала, красотка? О чём думаешь? Обо мне, надеюсь? — опасно хмурится. — У меня есть для тебя задание… Обслужи меня! — манит пальцем. — Давай, дерзкая наездница. Я хочу посмотреть на твои скачки!

Я забираюсь на кровать. Облизываю губы в предвкушении. Лоно голодно и жадно сжимается в ожидании, когда его плоть снова наполнит меня целиком. Хватаюсь пальцами за плечи Леона, горячие, бугрящиеся мышцами. Словно раскалённое докрасна железо. По мощной груди стекают капельки пота. Леон словно успел выжать из своего тела максимум. Но торчащий член говорит об обратном — он только начал.

Большие ладони Леона смыкаются на половинках ягодиц. Он мнёт их неистово и жадно, чуть раздвигает и обещает:

— Я возьму тебя и в попку. Но оставлю твою сочную звёздочку на десерт. Ты любишь десерты?

— Л-л-люблю, — выдыхаю я и перевожу взгляд вниз. Я двигаюсь бёдрами ему навстречу. Стону, когда крупная головка мужской плоти касается клитора. Леон перехватывает член у основания и водит вперёд-назад, заставляет меня трястись от влажной и животной похоти. Вызывает кратковременное помешательство и отключает запреты, все, до единого. Я просто хочу его. Как мужчину. Смотрю на его лицо. Какой же он красивый. Всюду. Хищный поворот головы, резкий профиль и нос с небольшой горбинкой, которая делает его лицо ещё более мужественным. Жёсткие, непослушные волосы, иссиня-чёрные. Смуглая кожа с россыпью татуировок, а на животе виднеется длинная, светлая полоса старого шрама. Знойный мужчина — вот что приходит на ум. Он опаляет жаром и заражает безумием, жаждой быть ближе. Каждое движение накачанного, спортивного тела — вкрадчивое и полное грации.

Как сейчас, когда он медленно поднимает одну руку и запускает пальцы в волосы. Медленно, но властно наматывает на кулак, захватывая пряди у самой кожи головы. Оттягивает вниз, и я прогибаюсь в спине, запрокидывая голову назад. Его губы жёстко смыкаются вокруг соска. Язык бьёт по тугой вершине, зарождая импульсы. Леон сосёт и покусывает пики, то один, то другой, и в это же время я трусь о его член. Пульсация становится невыносимой. Я нанизываю себя на него. Скользко и влажно. Туго. Скольжу вниз, вбирая его член в себя одним плавным движением. Некоторое время даже не могу дышать — так полно и плотно. Он глубоко во мне. Слишком толстый и распухший. Я едва могу двигаться.

— Трахай меня.

Всего два слова. Как приказ или контрольный выстрел точно в голову. Разумных мыслей нет. Ни одной вообще. Я приподнимаю бёдра и опускаю их с громким стоном. Шлепок. Влажный, сочный звук. Неужели я снова теку? Как первобытная самка? Как похотливое животное, живущее лишь инстинктами?

— Ещё!

Я снова повторяю движение и нахожу в этом особенное, изысканное удовольствие — контролировать частоту и глубину, срывать с его губ пошлые стоны экстаза или грубоватые приказы, когда ему кажется недостаточно быстро и недостаточно глубоко. Леон любит сразу и на всю длину. И мне приходится взмывать высоко вверх и шлёпаться вниз со всей дури. Скачу на нём. как безумная, потеряв всякий стыд. Раз за разом насаживаюсь на него всей податливой глубиной, понимая, что надолго меня не хватит. Но Леон не позволяет расслабляться. Я взрываюсь. Хочется замереть и раскинуться на нём, прижаться лицом к его широкой груди, но Леон шлёпает меня по ягодицам, угрожая грубыми рыками и требованиями седлать его без передышки. Пока, наверно, не лишусь чувств.

Последние минуты становятся бескрайним океаном экстаза — оргазмы следуют один за другим, сжигая мою волю в прах, превращая мой разум в пепел. Леон кончает в меня, в пик оргазма. Его хватка становится крайне беспощадной. Вот-вот и я умру от нахлынувших эмоций, пока он, сокращаясь, толчками вливает в меня своё семя, накачивая горячим нектаром до отказа.