Жены, которым не повезло - Евгений Сухов

– Я надеюсь, – ответил я.

Какое-то время мы молчали.

А уха поистине была царской. Веселов вяло жевал, напрочь лишившись аппетита, изредка посматривая на меня, как мне показалось, с недоверием. Наверное, у него вызывало сомнение то, что человек, любящий вкусно поесть, может еще и успешно расследовать дела…

– Скажите, Анатолий Васильевич, – сказал я, промокнув салфеткой рот, – а что вы делали в субботу шестого декабря?

– Да… ничего, – как-то неопределенно ответил Веселов.

– Совсем ничего?

– Ну… да, совсем. Дома сидел, телевизор смотрел…

– А встреча с Аидой Владимировной у вас на ту субботу не была запланирована?

– Нет, – ответил Веселов. – Мы обычно встречались по будним дням.

– И вы ей не звонили?

– Звонил. Два раза. Первый раз – часов в двенадцать.

– О чем говорили? – поинтересовался я.

– Да так, ни о чем, – пожал плечами Веселов. – Ее муж был дома, поэтому я сказал ей… что люблю ее и не дождусь нашей встречи.

– А она?

– А она делала вид, что разговаривает с подружкой, называла меня Эльвирой и говорила, что непременно посетит мой салон во вторник. Именно во вторник мы и должны были встретиться в следующий раз.

– Все? – уточнил я, глядя на Анатолия Васильевича.

– Все, – кивнул он.

– Вы сказали, что звонили два раза, – напомнил я.

– Да, мне просто захотелось услышать ее голос. Просто голос. И я позвонил уже вечером.

– В котором часу?

– Около девяти. Но она не взяла трубку…

– То есть? – вскинул я голову.

– Ну, наверное, ее не было дома… – предположил Анатолий Васильевич.

– А она всегда отвечала на ваши звонки? – быстро спросил я.

– Всегда, – ответил Веселов. – Даже когда муж был дома…

У меня по спине побежали мурашки. Так бывает, когда я читаю что-либо выдающееся или смотрю хороший умный фильм. А еще – когда меня посещает правильная мысль. То, что мысль правильная, я ощущаю именно по этим холодным мурашкам…

Я не стал говорить Веселову, что около девяти вечера, по показаниям соседки-«молодки», в квартире Крохиных работал телевизор, а сам Крохин, разругавшись с женой, ушел из квартиры и направился в бар «Восточный округ». Аида Владимировна осталась одна и вполне могла говорить с Веселовым долго и без всякой конспирации. Но она не взяла трубку…

Не слышала звонка?

Но Веселов звонил не единожды.

Не хотела ни с кем разговаривать?

Но на звонки Веселова Аида Владимировна отвечала всегда.

А может, она не отвечала, потому что была уже мертва?

Я быстро доел заказанные блюда, спешно рассчитался и поднялся из-за стола.

– Так вы найдете убийцу Аиды? – спросил он меня, когда мы уже попрощались.

– Найду, – твердо ответил я. – Можете не сомневаться.

Мою новую версию о том, что к убийству Аиды Владимировны, возможно, причастен сам Крохин, могла подтвердить или опровергнуть только судмедэксперт Стрелкова. И я поехал к ней, благо был уже вечер и рабочий день закончился. Правда, у лиц с такой специальностью, как у Варвары Вячеславовны, рабочий день был не нормирован и мог закончиться и в одиннадцать, и в половине первого, но я понадеялся на удачу. Конечно, можно было предварительно позвонить и договориться о встрече, но шансов, что Стрелкова согласится со мной разговаривать, честно говоря, немного. К тому же я по опыту знал, что отказать человеку за глаза легче, нежели сказать ему это прямо в лицо. И я решил заявиться к Варваре Вячеславовне прямо домой, как снег на голову. Фактор неожиданности может сыграть мне только на руку.

Проживала судмедэксперт Стрелкова в Кузьминках на юго-востоке Москвы, в «хрущевке» на улице Юных Ленинцев, идущей параллельно Волгоградскому проспекту. Скажем прямо, не самый элитный район. Так что, выйдя на станции «Кузьминки», я минут семь-восемь протопал пешочком до Юных Ленинцев, потом повернул налево, и стоквартирная пятиэтажка предстала передо мной во всей своей панельной «красе».

В подъезде было холодно, кроме того, пахло кошачьей мочой, щами и еще какой-то кислятиной. Я поднялся на второй этаж и позвонил.

Открыли мне не сразу, но никакого изучения меня в дверной глазок не происходило. Да и глазка как такового не имелось. Не было и никаких бдительных вопросов из-за двери вроде «кто там» или «кого еще там принесло на ночь глядя». Мне просто открыли, и все. Открыла женщина лет сорока. А может, мне так показалось из-за ее усталого лица и тусклого взгляда, а на самом деле ей было всего-то тридцать пять. Определить возраст женщины весьма непросто… И в подъезде темновато.

– Здравствуйте, – сказал я.

Она кивнула и продолжала вопросительно смотреть на меня.

– Вы – Стрелкова Варвара Вячеславовна?

– Все так, – еще раз кивнула женщина.

– Меня зовут Аристарх Русаков, – представился я. – Мне нужно с вами поговорить.

– Ага… Вы из эска? – почти без вопросительной интонации спросила Варвара Вячеславовна.

– Ну-у… – неопределенно протянул я.

– Хорошо, проходите. – Стрелкова отошла от двери, пропуская меня в крохотную прихожую.

– Кто там, Варя? – услышал я мужской голос из комнаты.

– Это пришли ко мне по работе, – ответила она и повела меня на кухню. «Повела», конечно, сказано излишне напыщенно: всего-то два неполных шага, и мы уже сидели на стареньких плетеных стульях по разные стороны небольшого столика, накрытого зеленой клеенкой.

– Чай будете? – спросила Варвара Вячеславовна.

– Не откажусь, – улыбнулся я, зная, что за чашкой чая разговорить собеседника гораздо легче…

– Спрашивайте, что вас интересует, – сказала Стрелкова, разлив чай по большим кружкам.

– Меня интересует время смерти Аиды Владимировны Крохиной, – твердо произнес я.

– А разве медицинского заключения в деле нет? – удивилась Варвара Вячеславовна.

– Есть, наверное, – ответил я.

– Вы что, не читали дело?

– Не успел еще. Да меня и интересует всего один вопрос: когда убили Крохину.

– С десяти до половины двенадцатого вечера, – последовал ответ.

– А по каким признакам определяется время смерти? – спросил я, решив зайти с другой стороны.

– В основном по трупным явлениям, – ответила Варвара Вячеславовна. – Во-первых, это снижение температуры тела… Во-вторых, трупное окоченение разных групп мышц, состояние кожи и слизистых, цвет трупных пятен…

– Скажите, а с какой точностью можно определить момент смерти по этим… трупным явлениям? – поинтересовался я.