Спастись от опасных мужчин - Сол Лелчек

Но по-настоящему я полюбила готовить только после того, как у меня появилось свое собственное жилье и собственная кухня. У меня была квартирка с одной спальней в Западном Беркли, расположенная рядом с Заливом в нескольких милях от центра кампуса Калифорнийского университета. Вокруг был промышленный район города, с автомастерскими, складами и странноватыми студиями художников, занимающихся выдуванием стекла и скульптурой. Моя квартира находилась достаточно близко от железнодорожных путей, поэтому я слышала гудки пассажирских и товарных поездов, которые, грохоча, проносились мимо. С крыши дома можно было разглядеть огни и небоскребы Сан-Франциско. Я жила здесь уже почти десять лет и видела, как окружающий ландшафт заметно меняется – всюду стремительно росли новые элегантные здания, – и все же район во многом сохранил свои прежние черты.

Проследив за Карен до кофейни в Сан-Франциско, я поехала в книжный магазин и вернулась домой в шесть часов. Надо было спешить. Я приняла душ, потратила несколько минут на то, чтобы вымыть голову и побрить ноги, а затем, суша рыжие волосы феном, пока они не начали красиво блестеть, попутно приготовила итальянскую закуску-ассорти. Артишоки, оливки, салями, различные виды сыров. Я оставила волосы распущенными. Надела свои любимые джинсы и тонкий кашемировый свитер, обнажающий одно плечо, а в уши вдела простые висячие серебряные сережки. Я также нанесла на щеки чуточку румян, чтобы смягчить природную бледность своей кожи, которая в детстве доводила меня до белого каления, потому что мне хотелось одного – хорошего пляжного загара. Зазвонил телефон, и я ощутила укол разочарования, подумав, что звонит Итан, чтобы отменить встречу.

Я взяла трубку, все еще держа в другой руке работающий фен.

– Да?

– Никки Гриффин?

Я выключила фен.

– Кто это? – Явно не Итан. Незнакомый голос, неразборчивая речь. Может быть, это какой-то пьяный, случайно набравший мой номер.

Но ведь он назвал меня по имени.

– Недавно вы встречались с человеком по имени Грегори Ганн.

Я положила фен на стол.

– Кто вы?

– Он разговаривал с вами об одной из сотрудниц компании. Вам следует знать, что ситуация сложнее, чем он вам сказал.

– Так обычно и бывает.

Я сосредоточила внимание больше на голосе, чем на произносимых им словах. Нет, дело тут не в неразборчивости. Это был странный, неестественно звучащий бас, не очень-то похожий на голос человека. Я посмотрела на определитель номера. Ничего. Только надпись: СКРЫТЫЙ НОМЕР.

– Если вам есть что сказать, говорите, – предложила я.

Послышался длинный гудок. Я медленно положила трубку. Гадая, почему какой-то незнакомый мужчина, используя преобразователь голоса, позвонил мне насчет компании, работающей в области информационных технологий, и что это может значить.

В окно кухни я увидела, как к моему дому на велосипеде подъехал Итан. На голове у него был велосипедный шлем, на спине – рюкзак, и он был одет в ту же самую вельветовую куртку, которая была на нем в закусочной. Из его рюкзака торчал букет цветов. Когда он наклонился, чтобы пристегнуть велик к воротам с помощью замка, цветы вывалились на землю. Я невольно улыбнулась, увидев, как его губы беззвучно шевелятся за оконным стеклом, изрыгая поток ругательств. Он позвонил в домофон, я впустила его в дом и, услышав на лестнице звук его шагов, открыла дверь.

– Смотрите, кто пришел!

– Привет! Это тебе.

Он протянул мне немного помявшиеся цветы – ирисы из супермаркета, торгующего органическими продуктами. Наклонился, и я подумала, что сейчас он попытается меня поцеловать, но вместо этого неловко полуобнял и быстро отступил назад, словно боясь, что я оскорблюсь. Я не могла припомнить, когда кто-нибудь в последний раз дарил мне цветы. И не нашла для них вазы – вместо вазы я поставила цветы в графин – ничего, сойдет…

– Что будешь пить? – спросила я.

– А ты?

– Мартини.

– Хочешь, скажу тебе одну странную вещь? Я совсем не уверен, что когда-либо пил мартини прежде. Я думал, люди пили его только в рассказах Джона Чивера[23].

– Что ж, – сказала я, – мы не можем решить все мировые проблемы, но эту решим.

Я смешала два мартини.

– Слышал, там должна быть водка, – сказал Итан.

Я нанизала на зубочистку оливки. Три штуки, потому что одной было бы недостаточно, а две – плохая примета.

– Если ты хочешь, чтобы у нас все получилось, никогда больше этого не говори. – Я протянула ему коктейль: – Джин. Твое здоровье.

Он осторожно пригубил напиток, потом улыбнулся:

– Просто шикарно. – Он отпил еще глоток. – Обычно друзья говорят мне, чтобы я нашел в холодильнике шестибаночную упаковку пива и отыскал открывалку.

– Возможно, тебе нужно завести новых друзей.

Он ходил вокруг, полный любопытства.

– Проигрыватель для пластинок… нет телевизора… выходит, ты не шутила, когда намекнула, что тебе не по душе новые технологии.

Он остановился у книжного шкафа.

– Кто этот парень? На фотографии.

Я посмотрела в ту сторону.

– Мой брат Брэндон.

Мы двое. Много лет назад мы стояли вместе на вершине горы Тэм, и внизу простирался великолепный калифорнийский пейзаж. Синева Залива, зелень тысяч акров лесов. Только мы двое, потные, улыбающиеся, в солнечных очках и футболках без рукавов, такие гордые, будто покорили Эверест. Глаза брата ясны и блестящи.

– А здесь – это ваши родители? Милое фото.

Я прикусила губу. Залпом выпила остаток мартини.

– Спасибо.

Мне не надо было оборачиваться, чтобы понять, какую фотографию он имеет в виду. Ту, где мы все четверо стоим на пляже в Болинасе. За нами виден океан. Мать – белокурая, стройная, гибкая, загорелая, в лифчике от бикини и шортах: джинсы после отрезания штанин. Отец с длинными черными тронутыми проседью волосами, бородой и обнаженной грудью, одетый в нелепые шорты в горошек. Все мы – четверо.

– Вы выглядите очень сплоченной семьей. Тебе повезло.

Мы сели за небольшой стол.

Он осторожно положил ломтик сыра на крекер.

– Так ты работаешь в книжном магазине?

– Вообще-то я владелица книжного магазина.

Он изумился:

– Ты полна сюрпризов. А какого именно?

– «Зловредной сороки» на Телеграф-авеню.

Он кивнул:

– Я там бывал. А откуда ты взяла такое название?