Рассвет над Самуром - Алексей Богородников

фальши в свой голос, — будь оно и так, стелс действует только на свои классы.

Переглянувшись, девчули надумали очередной план, выпустили меня из оборота и с целеустремленностью юных акул ринулись к Аише, застрявшей на минном поле разукрашенных набросков Камии. Там они вцепились за принцессу справа и слева, лишая её шансов на побег. Но это был очень недальновидный поступок. Гигантский кашалот Кая немедленно ухватила глупую акулу Рису, а спрут Камия заключила Верлиту в свои объятия.

— Знания — это цепи обязательств, — строго сказал я, подходя на их возмущенный писк, — перед друзьями, родными, страной. Думаете просто так Аиша не говорит про свою способность. Нет. Если она проговорится о своей способности — заклятие немедленно потеряет свою силу!

— Кто говорил, что день, в котором мы не съели хотя бы маленький кусочек знаний считается погибшим? — возмутилась Риса.

— Мы тоже хотим цепи! — вскричала Верлита.

— Вот, — перехватил я инициативу, — маленький! А не кусок размером с гору Двоих. Такие цепи вас раздавят.

Мне не жалко мелких внести в книгу Портала. Но картина, врывающихся утром с дикими криками в спальню к принцессе бандиток, пугает даже меня.

— Это не невидимость, — решила поделиться крупицей знаний за меня Аиша, — это телепортация.

Они было затихли, обдумывая новые сведения, блестя друг на дружку шальными глазами, но шанса им никто не дал. КОМ быстро собрался и дружной командой вышел встречать Новый год на площадь. Я последний выходил, потому шустро раскидал фольгированные кулечки с новогодними подарками на столе и закрыл за собой дверь.

Ветра с ледников, слава Создателям не было, легкое дыхание декабря казалось скорее освежающим. Главная улица не была забита шатающимися толпами — не так много народа у нас еще живет, но веселые компании попадались то тут, то там. В одной из них я завидел Фирэлатра в обнимку с Гретой.

— Джиро, будь добр, подведи Фирэлатра к нам, — попросил я верного адъютанта.

Уже бывший навеселе, полуэльф начал превозносить ледяные скульптуры на площади только приблизившись к нам, но внезапно увидел принцессу. Она конечно парик натянула, накидку мехового плаща по назначению использовала, но глаза свои и не думала прятать. Сверкали синие бриллианты, убивая своими лучами наповал. А просить от Аиши скромно опускать глаза при разговоре с каждым жителем не просто тупо — оскорбительно.

— А, — выдавил с трудом Фирэлатр, загипнотизированный сиянием лазуритов, и начал изображать полупоклон с размахиванием верхнего головного убора, но я перехватил его дружески и подмял в объятия.

— Назначаешься бас-гитаристом в наш новый Самурский королевский филармонический оркестр имени её подавляющего высочества, — обрадовал я его, — подойдешь завтра к шатрам, найдешь Амбер Чиболин и скажешь, что от меня. Всё, пока-пока развлекайся, её высочество ты не видел.

Я развернул ошарашенного полуэльфа и отправил обратно. Нетвердой походкой тот побрел к своей компании, судорожно дергаясь спиной при каждом шаге. Хотел обернуться наверно, но боялся последствий.

Приблизившись к площади, я испытал культурный шок. Мы с Джиро возглавляли авангард нашей компании, поскольку девчули сбились в плотную стаю и щебетали что-то на своем птичьем языке. Потому мы первые заметили, как воспылавшие любовью к Аише горожане, возрастом помоложе, типажом побезмозглее, изображая гимнастов, пытались достать до статуи принцессы и поцеловать в губы.

Человеческая лесенка ходила ходуном, павшие гимнасты заменялись собутыльниками потрезвее, но мало что получалось. Пока. Горожане в основном над недоумками ржали, заключали пари, дети свистели, девушки примечали кого половчее, бабули ругались на охальников, охаживая клюками бедолаг, упавших слишком близко.

В общем ничего в принципе оскорбительного, портреты королевской фамилии публично целуют, выражая преданность. Вопрос в том, как принцесса подобное расценит. Прибавления ледяных фигур на площади я не желал.

— Чего это там? — первая вопросила Аиша, уставившись на своего ледяного двойника, парня, стоявшего на плечах у первого и пытавшегося вскарабкаться на них, третьего оболтуса.

— Это новая самурская традиция, — выдал я, лихорадочно соображая, как половчее соврать, — юноши просят совета её высочества, как общепризнанного светоча ума и красоты, в выборе любимой девушки.

— Серьезно? — засмущалась она, — как мило! Никто не разобьется?

— Если разобьется, значит он не про девушку совет спросил — пошутил я. — Но давай не будем их смущать: любовь дело интимное.

Я увлек девчуль к подготовленной сцене, между фонтаном, сейчас естественно не работавшим, и ратушей. На сколоченном помосте уже стоял Вельг, в фонтане заполненным выпавшим снежком, барахталась детвора. Больше видимых зрителей у моего заместителя не было. Горожане выпивали, смотрели на жонглирующих огненными факелами артистов, кидая им по монетке-другой. Где-то пели под гитару. Визуально набиралось тысяч десять народу, видимо многие крестьяне пришли в Самур на новогодний праздник. Чиновники городской администрации жались рядом с помостом.

А вот и Амбер, доча нашего хейронимира с лёвоблизняшками. Я фактически приказал им на Новый год, подойти за полчаса до двенадцати. Амбер поработает микрофоном, девчонки сыграют. Рядом с ними возвышался Исхирос с тюком. В нём самодельный конфетти-бластер и блёстки. Кузнец болтал с магом света, тем самым, который в поход с нами на отступников ходил. Руди Блорин, восьмой уровень.

— Не замерзли? — спросил у них разом, — это их подавляющее высочество, токо тс-с-с, громко не мявкать от счастья. Визит неформальный, хранится в секрете, — я окинул своих чиновников пронизывающим взором, — кто проболтается, тот к шакарлям отправится культуру поднимать на Великое болото.

Количество статуй на площади увеличилось, пока я объяснял принцессе, что у неё теперь свой оркестр.

— У-у-ух, — взвизгнула Аиша, выслушав комментарий событий прошлого дня, — мой личный оркестр. Да все принцессы нашего мира рехнутся от зависти! Давайте, покажите класс моим горожанам. Я не поскуплюсь!

Выслушав напутствие Джули и Нира синхронно заверили, что не подведут.

— Ты кстати первый выступаешь, — обратился я к Вельге. — Не всё же мне отдуваться. Пять минут, коротко по делу: успехи, неудачи в построении передового самурского общества, потом меня объявишь.

— Руди, вот ключи от моего кабинета, внимательно смотри из окна, когда махну рукой врубаешь луч света и направляешь на шар.

Я посмотрел на Исхироса, тот фанатично глазел на принцессу. Он у меня сейчас так в кому зрительную впадет.

— Исхирос Самурский, — сказал Аише, — представлять тебе второй раз его не надо, видела уже. Большой мастер, добрый души человек, русалколюб и крабоборец. Преданный слуга королю. Именно он сотворил главный стержень праздничной программы.

Аиша милостиво протянула ему руку, и кузнец свалился лохматым мешком у её ног.

На конце сцены уже закрепили подставку, на которое установили тележную ось, вбитую в двойное железное кольцо с подшипниками между ними. Шар наверху был скрыт тканью, чтобы не возбуждать излишнее любопытство. К оси были приделаны две ручки. Механизм ручной, смешной, но действующий. Под подшипники Исхирос приспособил вырезанные из гранита и обточенные шары. Можно было и из дерева использовать,