Непорочная для бандита. Я тебя сломаю - Ада Ридель

Чуть не падаю, но стальная и неаккуратная хватка на плече поднимает меня в воздух.

– Ай, – вырывается неосознанно. Жмурюсь и шиплю, почувствовав на плече сильные пальцы. – Больно.

– Плевать, пошли. И температуру померь.

Отпускает и идёт первым.

Кидает мне градусник, который не ловлю. Тот падает на пол, но не разбивается. Благо на батарейках.

Артур смотрит на это скептически и зло. Потом делает шаг вперёд, отчего пячусь назад. Думаю, что хочет ударить. Дать хорошую затрещину. Но нет. Всего лишь наклоняется, берёт градусник в руки и гневно подаёт мне.

– Одни проблемы.

На мгновение я думаю, что он умеет быть человеком.

Но нет. Ошибаюсь.

Слишком быстро ты делаешь выводы, Майя.

Делаю шаг вперёд, путаюсь в простыне. Неожиданно для себя лечу вниз, пугаюсь. Вижу перед собой только пол, из-за чего вскрикиваю.

Думаю, всё.

Только я такая неудачница, что способна попасть в руки бандита, перепутанная с кем-то.

И ещё чуть-чуть и с разбитым носом.

Но нет. Артур успевает. Действует молниеносно, хватает своими ручищами, держит в воздухе. Сердце бьётся в груди, как ненормальное. Смотрю вперёд и не могу унять дрожь во всём теле.

– Ну тебя нахуй, – недовольно произносит, одним движением поднимая меня на руки. – Сколько можно создавать мне проблем? То девственницей оказываешься, то болеешь, то ходячая катастрофа. Когда я уже трахнуть тебя смогу спокойно?

Надеюсь, что никогда.

Я всё ещё жду чуда, что Артур вызовет врача, и я попрошу его о помощи. Поэтому должна сделать всё, чтобы это произошло.

А пока, хоть и напряжённая, позволяю отнести себя на кухню. Хоть мне противно и гадко. Ужасно. Что даже в какой-то момент в голове проскальзывает мысль, что лучше бы я упала и отключилась.

Но нет.

Артур сажает меня на стул, и я упираюсь руками в ненавистный стол, на котором потеряла девственность. Морщусь, хочу отпрянуть. То самое место, где я тёрлась попой.

Провожу по краю дерева со стеклом пальцем, воспроизводя те картинки в голове.

Здесь была моя кровь… Но её сейчас нет.

– Я хочу пересесть, – вновь не думаю, а говорю. К чёрту. Хватит. Не хочу быть тряпкой и невольницей в этом доме. Мне нужно дать отпор! Показать себя, свой голос! Хоть сделать сейчас этого и не могу. Силы покидают тело с каждой минутой всё быстрее.

Вставляю градусник под мышку и терпеливо жду ответа.

Встать сама не могу, опять свалюсь на пол. И тогда уже у Артура кончится терпение.

– Что, приятные в голове воспоминания?

Не вижу, но слышу – скалится. Насмехается над моим положением.

– Посидишь так, – грубый ответ.

Закусываю губу. До крови. Металлический привкус образуется во рту как знак.

Противно.

– Нам нужна еда, – выносит Артур вердикт, кажется, рассматривая, холодильник. Смотреть на него нет никакого желания. И знать, чем занимается мужчина – тоже. – Здесь пусто. Будешь есть то, что дали.

Да я не особо-то и сопротивляюсь.

Лишь бы поесть.

Передо мной опускаются несколько подсохших бутербродов. Не знаю, как давно они сделаны, но убить человека ими нельзя. Жаль. Я бы рискнула…

Без препирательств ем то, что дают.

Съедаю один бутерброд.

В этот момент градусник пищит. Достаю его из-под мышки. Пытаюсь рассмотреть. Цифры не вижу. И так всё плывёт. Бутерброды ем через силу, даже не рассматривая. Во рту вкус салями, которую не ем. И сыра. С плесенью.

Буржуй.

Его я тоже не люблю. Но давлюсь. Лишь бы восполнить силы.

Мне надо жить. Ради мамы.

– Сколько? Если больше 39, готовь могилу. Я больше нянькой твоей не буду.

– Будто ты ей был, – вновь говорю, не думая. Да что за день?! Слабость во всём теле так меня расслабляет, что я даже говорю такие слова отбитому бандиту, что в любой момент может трахнуть меня и убить?

Майя, у тебя напрочь отключились инстинкты самосохранения.

– Осмелела, смотрю, – выхватывает из рук градусник, смотрит на дисплей. – Надо будет пыл поубавить. А пока… Готовь лопату. 39, 1.

А я-то думаю, чего так плохо…

Что даже тело становится таким, будто его напичкали ватой. Невесомым. В какой-то момент его клонит набок. Упираюсь на ненавистный стол, но веки сами закрываются под грузом болезни.

– Артур, – зову его в беспомощности, понимая, что вновь лечу вниз. Перед глазами всё плывёт, делится на десятки цветных линий. Веки на ходу закрываются, и я падаю в темноту, что цепляет своими лапами, унося в самую глубь.

***

Открываю глаза от странных движений на груди.

Шевелюсь, проверяя, ничего ли себе не сломала. Шевелю пальцами, ногами. Вроде, в порядке.

– Рад, что вы очнулись, – слышу неизвестный голос и вздрагиваю. Опускаю взгляд вниз, вижу перед собой пожилого мужчину. Водит стетоскопом мне по обнажённой груди, проверяя дыхание. А я не дожидаюсь, пока он сделает этого.

Отстраняюсь, натягивая одеяло до подбородка. Даже несмотря на то, что до сих пор плохо.

Я всё ещё голая.

Осматриваюсь по сторонам, не вижу Артура.

– Где он? – спрашиваю испуганно. Клочок надежды трепыхается где-то внутри. Только бы он ушёл!

– Кто? – мужчина хмурится, и я не дожидаюсь, пока тот даст ответ. Плевать, если они сообщники! У меня нет выбора.

Пусть рассказывает! Рано или поздно я снова почувствую Артура в себе.

Достаю руки из-под одеяла и обхватываю чужие ладони своими.

А потом тихо, чётко произношу:

– Помогите мне.

Мужчина смотрит на меня странно. Без агрессии или насмешки. Нет, равнодушно, как-то добро. Обвивает мои ладони своими большими тёплыми пальцами и улыбается. У глаз появляются морщинки.

– Я помогу тебе, девочка, – он поглаживает пальцами кожу, на которых заостряю взгляд. Поднимаю голову вверх – смотрю в его серые глаза. А в них ничего. Нет желания участвовать во всём этом. – Мы вылечим тебя.

Он говорит не то, что я хочу услышать.

– Нет-нет, – обеспокоенно произношу, слыша удары пульса в ушах. – Вы неправильно меня поняли! Мне нужно…

– Что тебе нужно? – резкий голос Артура перебивает мои слова.

С ужасом поднимаю на него взгляд.