Я тебе не верю! - Долли Нейл

— Но не ценой самоизоляции и превращения себя в робота…

— Вы ничего не знаете обо мне! — сказала она с жаром, и щеки ее покрыл румянец. — Ничего!

— Кое-что я хотел бы исправить, — сказал он мягко.

— Вы говорите о сексе! — Элизабет ощетинилась, словно еж. — Вот и все. Только плотское удовлетворение!

— Я говорю? — Несколько мгновений, прищурившись, он изучал ее лицо и затем притянул к себе с такой силой, которой невозможно было противостоять. — Вы думаете, это все? Конечно, физический аспект отношений важен…

— Сколько у вас было женщин, Филипп? — Он был груб с ней, и она могла отплатить ему той же монетой. — Сколько?

— Что?!

Она совершила то, что всеми признавалось невозможным, — удивила Филиппа де Сернэ дважды за один вечер. И получила удовлетворение, увидев, как изумленно округлились его глаза.

— Вы слышали, что я сказала. Я спросила вас, как много женщин было в вашей жизни — связей, романов, называйте как угодно, — повторила Элизабет, едва сдерживаясь. — Я хочу знать.

Безупречное самообладание изменило ему лишь на секунду.

— Больше, чем я хотел бы иметь к настоящему времени. — Честность ответа поразила ее, и она промолчала, встретив его испытующий взгляд. — Но я взрослый мужчина тридцати шести лет от роду. Я не святой и никогда не собирался им быть. Я мог бы сказать в свою защиту, что до сих пор жил по собственным принципам и никогда не брал сознательно того, что мне не принадлежит.

— И это вас оправдывает? — спросила она.

— Насколько мне известно, да. — Он посмотрел на нее загадочно. — А теперь я спрошу вас кое-что. С того момента, как мы встретились, вы ясно дали понять, что недолюбливаете меня. Вас влечет ко мне, но вы с трудом меня терпите. Это факт. Теперь я думаю, что заслуживаю того, чтобы знать причину. Джулия больше не может быть объяснением этому. Вы сами видели, как радушно ее приняли здесь, более чем радушно, с любовью. Я ожидал, что антагонизм уменьшится, когда Джулия приняла решение остаться, но он увеличился — по отношению ко мне. Я мог бы предположить, что вы дуетесь из-за того, что оказались не правы, но у вас слишком сильный характер для подобных капризов.

Элизабет могла быть довольна этим завуалированным комплиментом, но, как ни странно, он ее не обрадовал. Ее жизнь была устроена и шла по заведенному распорядку. Хотя она не была вполне счастлива, душевное спокойствие вернулось к ней, а вместе с ним и все то, что после Джона было надолго утрачено. Если же она и думала о будущем, то только в отношении работы, но не интимной жизни. Бетти в самом деле не хотела, чтобы любовь когда-нибудь еще вторглась в ее существование. Старая поговорка о том, что, обжегшись на молоке, дуют на воду, вполне справедлива в наше время.

Некоторые женщины умеют довольствоваться случайными связями, их отношения с мужчинами всего лишь волнующая забава, но она не принадлежит к их числу.

— Хорошо, хорошо, мы поговорим позже. — Выражение лица Элизабет побудило Филиппа теснее привлечь ее к себе, и они продолжали танцевать молча. Она была рада передышке, которая дала ей возможность хоть на время укрыться от проницательного взгляда карих глаз.

— Элизабет, вам здесь нравится? — Когда глубокий грудной женский голос с сексуальными обертонами прозвучал возле ее левого плеча, она на секунду зажмурилась, а затем, подняв голову, увидела перед собой лицо Мирей и ее партнера.

— Все замечательно, спасибо, — сказала она вежливо.

Партнер Мирей был высоким красивым молодым человеком с темно-каштановыми волосами, голубыми глазами и фигурой атлета.

— Позвольте мне представить Робера, — продолжала Мирей сладким голосом, небрежно положив руку, сиявшую красным маникюром, на плечо своего спутника. — Он работает вместе со мной. Отличный фотограф… Филипп, ты не хотел бы потанцевать со мной? — Мирей коснулась его руки и заискивающе посмотрела ему в лицо. — Робер поухаживает за Элизабет — не так ли, дорогой?

— Конечно, с удовольствием. — Казалось, молодой француз говорил искренне, и Филипп несколько секунд разглядывал его холодными, непроницаемыми глазами, прежде чем согласился на обмен партнершами.

Робер оказался немного ниже Филиппа, но было что-то открытое и привлекательное в его лице, и Элизабет почувствовала к нему симпатию. Первое впечатлением затем подтвердилось. Его довольно острый ум и тонкое чувство юмора не раз заставляли ее смеяться, пока они под звуки музыки кружили по залу.

Элизабет не смотрела по сторонам, сосредоточив свой взгляд на выразительном лице Робера и стараясь не замечать танцующих неподалеку Мирей и Филиппа. Однако несколько минут спустя Робер сам затронул болезненную для нее тему.

— Они составляют красивую пару, не так ли? — Элизабет машинально взглянула в том направлении, куда он указал кивком головы, и почувствовала, как все внутри у нее оборвалось, а к горлу подкатила удушливая волна. — Всякий раз, когда я вижу их вместе, как сейчас, удивляюсь, почему Мирей не обратит внимание на богатство семьи де Сернэ.

— Вы часто видите их вместе? — Элизабет постаралась, чтобы ее голос прозвучал как можно более беззаботно, и, видимо, тон вопроса не насторожил Робера, так как он даже не взглянул на нее, сосредоточившись на рыжеволосой красавице.

— Время от времени, при исполнении обязанностей вроде этой, — сказал он рассеянно. — Круг людей элиты весьма узок. Для простых смертных плата за вход слишком высока.

— Но вы-то здесь. — Она не хотела вложить в слова тот смысл, который прозвучал в них, но на этот раз живые синие глаза уставились на нее с удивлением, а затем Робер громко расхохотался, запрокинув голову от восторга и привлекая множество любопытных взглядов, в том числе взгляд сверкающих глаз Филиппа.

— Это верно. — Он вновь засмеялся и подмигнул Элизабет. — Но я немножко обманщик, понимаете? Так случилось, что у моего отца ужасно много денег — между прочим, упоминать об этом считается неуместным, но тем не менее.

— Таким образом, вы тоже один из людей этого круга? — спросила она с улыбкой.

— Так могло бы показаться. — Его взгляд вновь упал на Мирей. Он пробормотал эти слова почти что себе под нос. — Но хватит об этом. Уверен, что сейчас вы предпочли бы что-нибудь выпить, не так ли? И, возможно, поесть?

— Да, конечно. — Внезапное открытие, что Робер по уши влюблен в Мирен, легло на ее душу дополнительным грузом, и она с грустью размышляла об этом, пока они, держась за руки, шли к столикам на лужайке. Там он нашел два свободных места и сразу же исчез для того, чтобы вернуться через пару минут с маленьким подносом, где были две тарелки с едой и два бокала охлажденного белого вина.

Тот факт, что Робер любит Мирей, каким-то образом делал отношения между Мирей и Филиппом более прочными в ее глазах, хотя Элизабет не могла это объяснить. Она пыталась разобраться в этой путанице, потягивая дорогое, приятное на вкус вино. Возможно, это одна из тех современных любовных связей, которая подразумевает сексуальную свободу для каждого из партнеров? Элизабет знала, что существуют люди, которые соглашаются на такие отношения, но она их не понимала.