Предназначение - Сергей Фрумкин

— Если бы здесь не было тебя, — напомнил монах.

Через пятнадцать минут ситуация все еще оставалась прежней: и Шокат, и Кургал рубили с такой силой, словно хотели взять сталь мечей усталостью и разбить оружие вдребезги. Оба держались уверенно. Шокат чуть уступал, но скорее психологически, нежели по очкам. Зал был на стороне Кургала, да и сам Кургал и своим видом, и своим опытом не мог не внушать тревоги.

— Внимание! — предупредил Хонтеан. Глаза монаха как-то странно полыхнули от отразившегося в них события, которого еще не случилось.

Горн напрягся, но вроде бы на арене ничего не менялось.

— Он давит волей, — объяснил монах. — Смотри сейчас!

Меч Кургала сделал серию обманных движений— первый раз за весь бой — и настолько сложную, что даже Горн не мог с уверенностью сказать, сумел бы защититься, окажись сейчас на месте Шоката. Завершив серию, уведя оружие и внимание противника из зоны удара, ничем не останавливаемый меч прославленного воина со страшной силой обрушился на плечо Шоката и в одно мгновение отсек ему руку вместе с ключицей.

Горн невольно зажмурился. Зал застонал и от ужаса, и от восторга. Медицинское сопровождение праздника оказалось на высоте: потерявшего сознание Шоката тут же положили на передвижной синтезатор. Плечо пришили на место, воина привели в чувство… Все было сделано еще до объявления результата.

— А ты говоришь «простолюдины», — напомнил о былом высокомерии юноши Хонтеан.

— Я его уложу! — скорее чтобы избавиться от пробежавшего по венам холодка страха, чем для монаха, заявил Горн.

— Одевайся. Перерыв на танцы — и твой второй выход!

— Кто мой противник?

— Ты лежал в ванной, когда она побеждала.

— Она?! — Горн остолбенел от изумления. — Мой противник — женщина?!

— Что ты так заволновался?

— Я не буду драться с дамой! — твердо заявил

Горн.

— Она выше тебя на голову и куда крепче физически.

— Это не имеет значения! — крикнул Горн в сердцах: неужели монах не понимает суть проблемы. — Я — принц!!! Я не могу публично ударить женщину!!!

Хонтеан равнодушно развел руками:

— Тогда тебе засчитают поражение. Проиграв полуфинал, ты потеряешь шанс сразиться в финале.

— Не дави на меня! — прорычал Горн.

— Поступай как считаешь нужным! Горн взвыл, вскидывая кулаки:

— Но я не могу с нею драться!

— Она сильный противник, коль прошла во второй тур. Твоя щепетильность будет оскорбительна даме, принизит ее в глазах зрителей. Она не оценит и не поймет, она решит, что ты струсил.

— Прекрати, Хонтеан!

— Хорошо. Если ты не можешь ударить женщину, выиграй, не прикасаясь к ней.

Горн перевел дух, прислушиваясь к смыслу последних слов.

— Как это? — поинтересовался юноша.

— Не бей, но не давай ударить. Защищайся так, чтобы все поняли: ты не хочешь драться, но ты гораздо сильнее. Если не дисквалифицируют за пассивность, есть шанс одержать победу, не нарушая правил хорошего тона.

Горн медленно закивал, обдумывая:

— Я понял тебя…

— Конечно, это гораздо труднее, но ты ведь и искал трудностей? Справишься?

— Попробую…

Принц второй раз шагнул на арену. Теперь ставки были поделены поровну — половина зрителей предсказала победу Горну, половина — его сопернице. Высокая, мощная, с горящими, как у зверя, глазами— меньше всего ее стоило относить к представительницам слабого пола. Прозрачный шлем позволял видеть собранные вверх длинные волосы и не слишком красивое, но все же достаточно нежное (по сравнению с мужским) лицо. Женщина оделась в золото: «латы» не только украшали их обладательницу, но и играли на свету, отвлекая внимание противника. Женщину звали Котри.

— На кого ставите? — подобострастно наклонился к своему гостю мэр.

— На парня, разумеется.

Мэнриот скривился, считая вопрос дурацким.

— Вы так в нем уверены? Мэнриот хмыкнул:

— Не хочу же я, чтобы в финал вышла женщина?! Надеюсь, парнишка не подведет…

Принц смотрел на свою соперницу снизу вверх. Меч в ее руках казался тяжелым, руки — мощными и ловкими. Не нападать, а защищаться? Он не был уверен, что и вовсе выстоит перед этой махиной!

Женщина поклонилась на четыре стороны. Горн вновь лишь склонил голову, на этот раз галантным жестом, каким благородные господа приветствовали благородных дам. По залу прошел ропот — Зеленый в очередной раз подчеркнул нежелание проявлять уважение к болельщикам и судейской коллегии. Хамство становилось его визитной карточкой — некрасивой, но запоминающейся.

По сигналу Котри молнией метнулась навстречу. Не ожидавший такой скорости Горн едва-едва увернулся от колющего выпада, потерял равновесие и откатился по полу. Котри спокойно выпрямилась и сделала несколько неторопливых шагов, словно тут же спустила пар и готовилась перейти в оборону. И вновь молниеносный бросок. Горн ушел с линии атаки, но опять совсем без запаса времени. И снова бросок…

Сочетание медлительности и скорости. Необычная манера ведения боя несколько минут не давала Горну выработать ответную тактику. В него, правда, не попадали, но по очкам он явно начинал уступать. В один выпад женщина делала один или несколько уколов — очень точных, просчитанных, быстрых. И когда Горн понимал, что не успевает переставить ноги, он откатывался по полу или перелетал через Котри в сальто — вся эта эквилибристика не шла ему в плюс в глазах судей.

Если бы Горн мог ответить ударом, он бы поразил корпус противницы, сделавшей свое тело снарядом, который в момент броска ничего вокруг не видит и не предполагает. Но принц не мог унизиться до равного боя с особой женского пола, этого ему не позволяло строгое воспитание отпрыска королевской крови…

Прошла половина отведенного на раунд времени, когда Горн наконец определил, что нужно делать. Положение его корпуса, его движение в момент перед броском Котри определяли, как, когда и куда будет предпринят прицельный выпад. Атаки Золотой были продуманы, благоприятный для удара миг выбирался быстро, но он выбирался. Вместо того чтобы ждать, пока его атакуют, Горн сам стал подготавливать моменты, которые Котри сочтет удачными — замирал дольше, чем было можно, неуверенно отводил взгляд, как бы невзначай чуть опускал меч. Тогда у него появился козырь: зная о броске до броска, он мог уйти от удара не интуитивно, а по заранее продуманному хитрому плану.

Котри так ничего и не заподозрила. Ее противник вдруг стал уклоняться намного быстрее — все, что смогла понять женщина. При этом она видела уход противника, успевала понять, что движется не туда, но не настолько владела своим телом, чтобы изменить направление уже во время прыжка, в единый импульс которого вкладывала все силы. Но, как верно рассчитал Горн, все же пыталась! В итоге ноги Золотого бойца путались, центр тяжести уходил в сторону, меч не завершал укола и бессмысленно рубил воздух.