📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыЧезар - Артем Михайлович Краснов

Чезар - Артем Михайлович Краснов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 142
Перейти на страницу:
и самого Эдика. Если человек много лет ищет просветления, его пропажу всегда можно объяснить тем, что он его наконец нашёл. Когда о тебе не переживает даже родной отец, ты — лёгкая мишень.

Соцсетевые френды Отраднова на мои вопросы отвечать отказались, и я решил надавить на некоторых лично. Слабоумный шаман, исполнявший во время митинга диковатые танцы у шатра, звался Дмитрий Верещагин. Он работал сторожем на стройке, а когда я позвонил, обматерил меня с такой выдумкой, что я обещал навестить его и выбить зубы. Верещагин завёлся ещё сильнее, разорался и бросил трубку.

— Наркоман хренов, — прошипел я.

Когда-нибудь от него останется лишь фотография на маминой тумбочке — насмотрелся я на таких персонажей ещё в Екатеринбурге.

Марина Ерофеева, борзая девица, что цеплялась ко мне на митинге, разговаривать отказалась. Она мычала в трубку и слабо соображала — может быть, была пьяной.

Я переключился на её подругу Екатерину Османцеву, наверняка более сговорчивую. Однако её телефон не отвечал, а мои сообщения в мессенджере она не прочитала.

Зато её редкая фамилия напомнила мне, что в отделе главного энергетика «Чезара» работает Павел Османцев. Я быстро выяснил, что она является его дочерью, и узнал их адрес — жили они в старом доме на улице Сталеваров. Я хотел застать их врасплох и заехал вечером по пути из заводоуправления, но Османцев оказался дома один.

Он был неспортивный, округлившийся, брюхатый, и при виде моего удостоверения сразу впал в арестантское отчаяние. Мы прошли на кухню и сели. Он держал руки сцепленными и опасливо поглядывал на меня. Когда я стал расспрашивать его о дочери, об Отраднове, о соцсетях, он разволновался, но ничего внятного не сказал: похоже, делами дочери он почти не интересовался.

— Что такого? — пожал он покатыми плечами. — Мы в детстве тоже дружили со всякими.

— Не боитесь, что Катя попадёт под их влияние? Вы должны понимать, кто и зачем распространяет у нас языческие мифы.

— А кто? — удивился он.

— Вы за обстановкой следите? Наши геополитические соперники превратили язычество в военизированный культ и собирают у наших границ ударный кулак.

Он закивал:

— Да-да, сарматы, головорезы. Я, конечно, в курсе, что они готовят грязную бомбу. Но это же совсем другое. Они же ордынцы, безбожники…

— Они, может, и безбожники, но своё влияние они распространяют внутри страны. Язычники, эзотерики, наркоманы — вот их паства. Их цель сделать так, чтобы молодёжь не за страну была, а за мифическую свободу. Дочь ваша, я смотрю, ни в чём не ограничена.

Некоторое время он испуганно смотрел на меня, потом забормотал:

— Да нет, Катя хорошая. Она знаете какая справедливая? Она в людях разбирается. Да это не культ, это по молодости… Катя же на религиоведении учится, увлекается разным. Они просто в турпоходы ходят…

— Турпоходы, — усмехнулся я. — Ну, откуда вам знать? А вы в курсе, что она участвовала в митинге против «Чезара» со своей компанией?

Османцев сидел смятый, шлёпал губами, водил челюстью, словно она болела у него после удара. «Чезар» был для него аргументом, последним словом. Я думал, он разразится гневом и пообещает разобраться с дочерью, но он лишь ещё больше скис, уставился на свои руки и мерно кивал своей большой бестолковой головой. Ну, что за человек!

Я смягчился:

— Ладно, не в это дело. Вы Отраднова хоть раз видели? Говорили с ним?

— Видел, а говорить сильно не приходилось, так, здрасьте-здрасьте. Да нормальный он. Скромный такой.

Я усмехнулся. Османцев то ли боялся говорить, то ли действительно был настолько наивен. «Я в этих интернетах ничего не понимаю», — приговаривал он. Я пустил в ход последнего козыря, заявив, что Отрадновым интересуется сам Рыкованов, и что чем быстрее мы найдём его, тем лучше для всех. Известие усилило тревогу Османцева, он заёрзал, но так ничего внятного и не сказал, вспомнив лишь, что Елисей этот часто ходит с рюкзаком и что он, кажется, чем-то серьёзно болел в детстве — так говорила Катя. Я оставил ему визитку на случай, если он, успокоившись, что-нибудь вспомнит.

Я собирался уходить, когда в двери щёлкнул ключ и на пороге тесной кухни появилась Османцева. На ней была длинная цветастая юбка, а сверху — джинсовый жилет, украшенный множеством значков. Он была пёстрой, как взрыв фейерверка, но несмотря на эклектику, в этом хороводе цветов чувствовался стиль — наивный паганский стиль. На спине у неё был лёгкий рюкзак, под которым воинственно болтался брелок в виде мишки.

У шатра она показалась мне приятной, с открытым скуластым лицом, с детской чёлкой и застенчивой улыбкой. Но сейчас она напоминала одного из тех большеглазых котов, физиономии которых, если их разозлить, становятся плоскими. Даже не поймёшь, чего в них больше — страха, удивления или ненависти.

— Вы что тут делаете?! — отчеканила она, и прижгла меня взглядом. — Папа, ты зачем впустил это?

«Это» относилось ко мне. Я усмехнулся и растёр шею: в последние сутки спать приходилось мало, так что я утратил вкус к сарказму.

— Вопросы к вам есть, Екатерина Павловна, — сказал я сдержанно, добавив в голос интонаций следователя. — Пройдёмте в зал.

Я встал, но она не двинулась с места, загораживая проход. Внезапно её палец, как гарпун, прорезал воздух, указав на дверь:

— Ну-ка, вон отсюда! — крикнула она. — Вы отца пугаете! У него сердце.

— Остынь, — велел я хмуро, вытаскивая из внутреннего кармана пиджака фотографию Отраднова: — Знаешь его? Конечно, знаешь. И где он?

Вместо ответа она хлестнула меня по руке, разорвав фотографию, а потом вцепилась в рукав и принялась выталкивать из квартиры. Ярость придала ей такую силу, что в этой греко-римской схватке я проиграл. Уже за порогом, когда мы оказались в кислом подъезде, я перехватил её руку и дёрнул к себе. Она зашипела.

— Ты не дури! — крикнул я ей в лицо и тряхнул за руку. — Я не просто так спрашиваю!

Боль её слегка отрезвила. Опешив, она процедила:

— Хотите на Лиса всё повесить? Сами напортачили, сами разбирайтесь! Он тут не при чём!

— А ты откуда знаешь? Может, расскажешь?

— Я вам ничего не скажу!

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 142
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?