Повелевая Тьмой. Том 2 - Евгений Рафт

стояли две высокие кровати, а в углу притаилась печурка, в которой уже потрескивал бойкий огонь.

— Передохнуть не помешает, — устало проговорил Тайхарт, снимая с себя броню и располагаясь на дальней от выхода кровати. Он был хмур и неговорлив, тяжёлые мысли будоражили сознание. Вряд ли сейчас удастся уснуть.

Асэми прошла в сторону свободной койки, несмело села на её край, а затем спросила:

— Повелитель, вы верите матушке Ини?

— Верю ли я? Сам не знаю! Она очень странная, говорит невпопад, всё талдычит о пророчествах, а смотрит так хитро, будто всё вокруг для неё какая-то игра, в которой люди лишь пешки. Она либо сумасшедшая, либо действительно видит будущее. Хотя её разговоры напоминают мне трёп городского безумца, давно пропившего разум. И всё же…

— А?

— Почему-то мне кажется, что она не лжёт, когда говорит о твоём спасении от проклятья, Тэнашай и Белого ордена. Меня воротит от этой жрицы, но в то же время я чувствую к ней какое-то… уважение.

— Меня тоже оторопь берёт от её взгляда, — честно призналась Асэми. — Я кажусь себе такой маленькой рядом с ней, словно снова стала ребёнком.

— В точку! — подтвердил Тайхарт. — Мне уже почти тысяча лет, а я перед ней робею, как юный мальчишка. Да я даже перед Старшими Богами не опускал головы, а тут…

— Повелитель, а что за «Старшие Боги»? Разве есть кто-то, кроме Первой?

— Первая — это Высшее Божество, она создала всё и всех в мирах Короны. На ступень ниже неё стоят Архонты — её первые дети. А уже после них силу делят Старшие и Младшие Боги. Но по сравнению с Первой все они просто местечковые божки, копошащиеся в песочнице подле её ног.

— Ясно, — проговорила Асэми и потупила взор.

Сейчас она думала о том, как сложно устроена жизнь. Для рабыни, видевшей только кусочек неба из своей коморки, всё вокруг казалось таким невероятным и большим. Склоки благородных семейств меркли на фоне проделок демонов и страшнейших проклятий, а они в свою очередь казались пустяковыми с точки зрения Первой.

— О чём задумалась? — спросил Тайхарт ученицу, видя её опечаленное лицо.

— Просто…

— Говори, не робей.

— Просто столько всего навалилось разом. Ещё несколько лет назад я гордилась, если смогла стащить краюшку хлеба в доме Констье, а теперь уже владею магией и собираюсь сражаться с драконом. А ещё меня желает поглотить проклятье и мечтают уничтожить ренегаты Белого ордена. Да ещё и странный амулет на шее, «Дитя Лунной Крови», мёртвый мир и голоса, звавшие в него…

— Скучаешь по простоте былой жизни?

— Что? Нет же, Повелитель! — воскликнула Асэми, вскочив с кровати. — Мне нравятся перемены! Если бы я не встретила вас, то уже была бы мертва! Я искренне благодарна! Правда-правда!

— Тогда что тебя беспокоит?

— Я не знаю, — честно ответила Асэми. — Наверное, мне просто немножко страшно так быстро идти вперёд, хоть это всё настолько интересно! Да и выбора у меня нет, повернуть назад нельзя. С Тэнашай, проклятьями и орденом придётся разобраться. Либо мы, либо они. Ведь так?

— Всё верно, — подтвердил Тайхарт.

— Так, значит, мы действительно пойдём до конца и будем охотиться на дракона?

— И надерём его чешуйчатый зад! — как можно бодрее ответил Тайхарт, улыбнувшись краешком губ. — А если после этого жрица не выполнит обещание, то даже Свет Первой не защитит её от моего гнева.

На минуту в комнате вновь стало тихо. Тайхарт и Асэми думали о предстоящем сражении. Поленья в печурке уже прогорели и светились красными огнями угольков, тёплый воздух поднимался от узкой плиты и колыхал ниточки паутины, повисшей у потолка.

Возле входа в дом послышались чьи-то шаги.

Асэми навострила свои ушки, потянула носом воздух, а затем презрительно фыркнула:

— Опять он!

— Кто там?

— Этот грубиян Хик! Трётся возле порога.

В этот момент послышался осторожный стук в дверь.

— Сходи и посмотри, чего он хочет, — попросил Тайхарт. — Только постарайся не грубить, он же пытался спасти тебя от страшного рабовладельца в моём лице! Нельзя обижать такого героя!

— Повелитель, ну вас!

Тайхарт на это сухо рассмеялся, а после попросил снова:

— Отвори пареньку, а то до ночи будет там стоять. Скорее всего, он принёс нам еду.

— Еду?! — воскликнула Асэми, моментально забыв все невзгоды. — А ведь действительно чем-то пахнет. Ну… так и быть, посмотрю, что ему надо. Мы ведь в гостях.

Навострив ушки и распушив хвост, она побежала к двери, но быстро опомнилась, замедлилась и изобразила на лице суровое выражение.

Отворив дверь, Асэми вышла за порог с таким гневным видом, будто стук разбудил её посреди ночи.

Хик стоял возле дверей, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Волчьи уши на его голове были прижаты, хвост опущен, а пальцы сжимали рукоять большой корзины, из которой шёл аромат свежей выпечки.

—- Ну, чего тебе?! — буркнула Асэми, невольно покосившись на плетёную суму и сглотнув слюну, моментально наполнившую рот.

— Вот, я набрал вам свежей еды, — сообщил Хик. — А ещё в бане нагрета вода, можете помыться. Чистую одежду я оставлю у входа.

Асэми рывком забрала корзину, а после высокомерно покосилась на стоящего в нерешительности Хика и спросила:

— Чего ещё?!

— Я… ну…

— Говори быстрее, еда же стынет!

Сказано это было на полном серьёзе, Асэми физически страдала от того, что пирожки с каждым мгновением становились менее свежими.

— Я подслушал ваш разговор в храме, — пролепетал Хик. — Так ты приходишься дочерью Чёрному… то есть господину Тайхарту?

— Я ему не дочь! — прошипела Асэми.

Она осторожно глянула за свою спину, будто опасаясь, что Тайхарт может услышать это гневное отрицание.

— Он мой учитель и спаситель! — продолжила она. — Я ему жизнью обязана! Так что не смей его больше оскорблять, а не то покусаю!

— Конечно, я понимаю! — оживился Хик, постепенно краснея. — Ты уж прости. Я ведь думал, что он тебя в рабстве держит. У меня было много друзей, которых постоянно били за каждый проступок. Теперь часть из них живёт при храме, здесь здорово!

— Ладно уж, прощу тебя, — благородно протянула Асэми. — До встречи с Повелителем я тоже в рабстве была. Знаю, что это такое.