О, мой босс! - Ви Киланд

На полпути к ступенькам, ведущим в метро, я вспомнила о гигантском сэндвиче. Я вернулась, разделила сэндвич пополам и отдала половинку этому человеку с печальными голубыми глазами. Он с благодарностью улыбнулся и кивнул.

Было приятно сделать доброе дело, да и моей заднице определенно не нужен целый сэндвич с мясными шариками.

Риз

Я и забыла, как я люблю «счастливый час»[8]. Мы с Джулс устраивали себе «счастливый час» каждый четверг, когда только-только начали работать во «Фреш Лук». Но с течением времени одна из нас обязательно засиживалась допоздна. Мы извинялись, обещали встретиться после работы на следующей неделе, но на следующей неделе дедлайн наступал у второй из нас и пойти не получалось. В итоге мы даже не пытались строить планы.

Но сотрудники «Паркер Индастрис» отводили время под такие встречи, и мне тоже удалось вырваться из офиса. Линдси работала на аналогичной позиции в отделе маркетинга, и мы понравились друг другу в первый же мой рабочий день. Сейчас мы сидели в баре, потягивая мартини, смешанный с шоколадным ликером «Годива», и наслаждаясь бесплатными закусками, пока Линдси посвящала меня во все слухи в офисе.

– Карен из расчетного отдела помолвлена с парнем, который раньше снимался в порно.

– В порно?

– Ну, не совсем в жестком. Но если хочешь посмотреть на его член, набери в Гугле «Джон Саммерс».

– Довольно странно гуглить жениха коллеги, чтобы посмотреть на него голым.

Линдси наморщила носик:

– Не обрезан. Довольно уродливый. Но огромный. – Она показала руками сантиметров тридцать. – Похож на бейсбольную биту. Теперь каждый раз при виде Карен я не могу отогнать мысль, а как эта штука помещается внутри. Ну она же такая миниатюрная.

– Тебе надо познакомиться с моей подругой Джулс. Такие разговоры жутким образом мне напомнили ее.

Линдси допила мартини и показала пустой бокал барменше, чтобы повторить.

– Расскажи о себе. Бойфренд, супруг? Муж-многоженец? Что происходит в твоей жизни?

Ответить было просто.

– Сходила на четыре свидания с очень милым парнем. Разговариваем почти каждый день.

– Очень милым? У вас моногамные отношения?

– Вообще-то мы это не обсуждали, но больше я ни с кем не встречаюсь.

Барменша подошла с шейкером и снова наполнила наши бокалы. Линдси посмотрела на меня поверх своего бокала, делая глоток.

– Ты не слишком-то влюблена в него.

– Почему ты так говоришь?

– Ты не оживляешься, когда говоришь о нем, описываешь его словом «милый», не уверена, моногамные отношения, и, похоже, задумалась об этом впервые всего тридцать секунд назад. Значит, тебе плевать, встречается ли он с кем-то еще. – Она пожала плечами и сказала многозначительно: – Ты в него не слишком влюблена!

Я выдохнула:

– Думаю, ты права. Он отличный парень, это правда. Но чего-то не хватает.

– Сердцу не прикажешь.

Это так. Хотя мысль о том, чтобы порвать с таким парнем, как Брайант, редким экземпляром в Нью-Йорке, вгоняла в тоску. Надо подумать о чем-то другом.

– Поделись еще сплетнями. А что по поводу Саманты?

– Она такая, какой кажется. Работает в компании уже года четыре, если не ошибаюсь. Замужем, без детей, насколько мне известно. Они с Чейзом давно знакомы. Я слышала, что она была лучшей подругой с его покойной девушкой.

– Его девушка умерла?

– Да. Много лет назад. Мне кажется, ей было не больше двадцати одного года тогда. – Линдси покачала головой. – Трагедия.

– А как она умерла? Болела?

– Вроде какой-то несчастный случай. Это было еще до того, как я начала работать на Чейза. Говорят, Чейз долгое время был в депрессии. Вот почему изначально он продавал лицензии на свою продукцию, вместо того чтобы распространять самому. У многих лицензий истек срок, поэтому мы занимаемся маркетингом многих продуктов впервые.

– Ого!

– Да. Сейчас он вроде оправился. Обычно он в хорошем настроении, – отметила Линдси. – Но я бы не смогла просыпаться каждое утро и смотреть на это лицо. Этот парень неприлично горяч.

Я рассмеялась:

– Не в твоем вкусе?

– Очевидно, мне нравятся лысеющие парни с пивными животиками и перспективой остаться без работы. Мы с Элом с моих шестнадцати лет.

– Он набрал вес?

Линдси фыркнула:

– Вообще-то он так и раньше выглядел. Но этот мужчина по непонятным причинам относится ко мне так, словно я умею ходить по воде. Он обращается со мной как с принцессой.

– Рада за тебя.

Еще пара посетителей подсела к нам за барную стойку, положив конец сеансу слухов с Линдси. Я познакомилась с другими сотрудниками, но не могла выкинуть из головы то, что узнала только что о Чейзе. Он потерял близкого человека. Это накладывает серьезный отпечаток на твою жизнь, каким бы умницей ты ни был.

Если это не ломает тебя, то оставляет крошечные трещинки, которые так никогда и не зарастут.

К девяти в баре царило столпотворение, а офисные сотрудники начали расходиться. Линдси ушла домой, а из отдела маркетинга остался только еще один коллега. Пора было закругляться. Я попыталась привлечь внимание барменши, но ту атаковали клиенты на другом конце барной стойки.

Рядом со мной плюхнулся парень, который явно переборщил с алкоголем, и попытался завязать разговор, слишком близко наклонившись ко мне.

– Это твой настоящий цвет волос? – поинтересовался он.

– Никогда не спрашивайте у женщины, сколько ей лет, сколько она весит и красит ли волосы.

– Не знал. – Он покачивался взад-вперед. – То есть попросить телефончик нормально?

Я попыталась быть вежливой.

– Думаю, да, если женщина не замужем и кажется заинтересованной.

Поняв, что пора сматываться, я снова попыталась привлечь внимание барменши, чтобы расплатиться по счету. Девушка подняла руку, давая понять, что видит меня, но все еще готовила напитки на другом конце стойки. С таким количеством посетителей им реально нужен второй бармен.

Поскольку я не сдвинулась с места, пьяный парень решил, что это означает заинтересованность.

– Как тебя зовут, рыжик? – Он дотронулся до моих волос.

– Не трогайте меня, пожалуйста.

Он поднял руки, словно бы сдается.

– Тебе что, бабы нравятся?