Государево дело - Андрей Анатольевич Посняков
Шрифт:
Интервал:
Вечером слуга принес ужин и, вынимая из корзинки еду, как бы между прочим, заметил:
– А она вас любит, господин Ник! Я про Кристинку…
– Кристинка?
– Ну да, – повел плечом Ханс. – Все время про вас расспрашивает – кто вы, да откуда, не женат ли, да чем занимались целый день. Были ли дома или, наоборот, уходили куда… Любопытная!
Бутурлин поперхнулся пивом. Ага! Вот, значит, как! Любопытная… и даже слишком. Причем, расспрашивает слугу, хотя могла бы спросить и…
А могла бы? Кто такой капитан Николаус ван Хеллен, и кто она? Портовая гулящая девка… Невместно ей в жизнь дворянина влезать!
Впрочем, для себя отметить – еще один камень в Кристинкин огород. В ту же грядку, что и «сколь!»
Вообще, с этой хитрой девчушкой надо держать ухо востро!
На следующий день Никита Петрович встретился с Карлоффом, с коим и поделился собственными сомнениями по поводу предателей и шпионов. Давно перешедшие на «ты» приятели уселись все в той же харчевне, неподалеку от старого жилища беглеца, где ныне вовсю шел ремонт.
– Не думаю, чтоб девка, – выпив кружечку пива, швед задумчиво покачал головой. – Хотя и за ней не худо бы проследить…
– Морское ведомство? – Бутурлин немного помолчал, дожидаясь, пока подошедший служка расставит на столе яства, и продолжил, отрезая изрядный кусок телятины. – Честно сказать, я тоже склоняюсь к этому. Но если так – как нам скрыть экспедицию?
– Спокойствие! – закусив капустой, Карлофф поднял руку. – Об экспедиции пока что знают лишь адмирал и Его величество датский король! Не думаю, что… Надо искать шпиона!
– Надо! – согласно кивнул капитан. – И чем быстрее, тем лучше! Есть какието соображения?
– Да как всегда! – швед вновь потянулся к кружке. – Выставить верных людей, которых никто не знает. Пусть последят!
Никита Петрович хмыкнул и посмотрел в окно:
– Думаешь, это так просто – незаметно проследить? Да и моих людей могут узнать. Команда «Глюкштадта», полагаю, примелькалась в каждой портовой харчевне!
По небу медленно проплывали облака. Ветер гнал по мостовой опавшие листья росших неподалеку кленов. Сквозь практически не закрывающуюся дверь доносились звуки улицы: лошадиное ржание, скрип тележных колес, крики мастеровых и мальчишек, смех идущих с рынка служанок…
– Понимаю – непросто, – покончив с телятиной, Бутурлин приступил к селедке – малосольнонежной, с лучком! Под такую можно не только пиво…
– Эй, разлюбезный! – словно услышав мысли приятеля, швед щелкнул пальцами, подзывая слугу. – А принесика нам водки!
– Какой, господин? Яблочной? Виноградной? Сливовицы?
– Да все равно… Давай сливовицу!
Быстро сбегав на кухню, слуга проворно поставил на стол пузатую бутылку толстого темнозеленого стекла, в коих с недавних пор стало модным подавать вино.
Крякнув, Карлофф поднял бокалы:
– Ну… Сколь!
– Скоол, друг мой!
Выпив, закусили селедкой…
– Добрая рыбка, жирная, – одобрительно покивал швед.
Вздохнув, Никита Петрович покоробился и мысленно перекрестился: следкуто подали порезанной на куски, а есть такую – резаную! – пищу на Руси почиталось грехом. Никита же, хоть и обасурманился, но все же считал себя православным.
– Так вот, – прожевав, продолжал Карлофф. – По поводу незаметного человечка… Ты ведь собираешься поднабрать команду?
– Ну да, для дальнего плавания хотелось бы еще с десяток матросов. И юнгу.
– Вот! Юнгу! Выбери какогонибудь ушлого паренька и поручи ему. Типа как задание. Для проверки – подходит ли? Кто подумает на мальчишку? Ты уже дал объявление о наборе?
– Через третьих лиц. В печатном листке и еще мои люди прошлись по тавернам. А с юнгой… Что ж, пожалуй! Выбиратьто все равно не из кого.
* * *
Одна из многочисленных контор для найма матросов располагалась неподалеку от гавани, на улице Рыбаков, на первом этаже обычного доходного дома. Именно к ее хозяину, некоему господину Нильсену, приватно обратился Бутурлин.
– Понимаю, господин капитан! Не беспокойтесь, сделаем все в тайне. Не вы первый приходите с такой просьбой, не вы и последний.
Господин Нильсен, юркий седенький старикашка с негнущейся левой рукой, наверное, знавал когдато и лучшие времена. Хотя, владеть вербовочной конторой не такое уж и плохое дело. Не то, чтоб очень прибыльное, но на кусок селедки хватит.
Бутурлин явился в контору через черный ход, постучав условным стуком – как и договаривались.
Дверь открыл сам господин Нильсен, в стеганом домашнем халате поверх штанов и камзола. В таком виде пожилым людям считалось незазорным не только вести дела, но и выходить в город.
– А, господин Хеллен! Входите, входите! – гостеприимно пригласил хозяин. – Вовремя вы пришли! Да! Сегодня у нас – юнги.
– Я помню, помню…
– Вот, сюда вот можете повесить плащ, позвольте помочь… Слугу я сегодня отпустил, как вы просили. Вот здесь, за ширмой, вам будет удобно. Располагайтесь! Юнги вотвот должны подойти. Ага! Вот, кажется, первый…
В парадной двери зазвонил колокольчик, и старый вербовщик поспешно отправился встречать кандидата.
– Вот, сюда… Как вас зовут, молодой человек?
– Я есть Юрген… Да… Я плавать уже… Много!
Судя по речи, первый кандидат оказался немцем, причем, из южных краев, скорее всего – баварец. Для тайного дела такой явно не годился – что и услышит, так не поймет!
Бутурлин негромко покашлял…
– Ступайте пока, дорогой Юрген, – поспешно выпроводил гостя старик. – Я доложу о вас. Загляните на той недельке.
Следующий кандидат тоже не вызвал особого доверия. Цедил слова, отвечал невпопад и, кажется, вообще был тот еще тугодум.
Снова кашель…
– Ступайте!
Третий слишком уж оказался юн – тоненький писклявый голосок, очень похожий на девичий.
– Загляните на той недельке, ага… Этак вы всех кандидатов забракуете, господин Хеллен!
– Ничего, я не тороплюсь. Говорите, еще ктото должен быть?
– Да, еще парочка… Где только их черти носят? Ага, вот, кажется… Иду! Иду!
Послышались шаги…
– А! У вас просто контора… Хотелось бы поговорить с нанимателем.
– Поговорите! Пока же присаживайтесь. Что вы хотели узнать?
Вполне уверенный голос. Нагловатый даже. Похоже, датчанин… Только бы не из Копенгагена!
– Вы откуда? Как вас зовут?
– Я из Южной Ютландии, Сконн, маленький такой городок. А зовут меня Эрик. Эрик Сконнбладт. У нас там почти все Сконнбладты. Так я хотел спросит насчет жалованья?
Вот это молодец! Ухмыльнулся за ширмой Бутурлин. На ходу подметки режет! Нуну…
– А на сколько вы рассчитываете?
– Пять далеров в месяц, господин!
– Почему именно так?
Вот именно – почему? Никита Петрович прислушался.
– Работай я в лавке, имел бы два далера, плюс жилье, еда и старые хозяйские вещи. Так?
– Так.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!