Священная - Синтия Хэнд

Но что, если я права? Окажись я на его месте, хотелось бы мне знать о своей смерти?

Я скольжу взглядом мимо Такера и натыкаюсь на Кристиана, сидящего в двух рядах от нас. Он тоже уже закончил решать свое задание. Словно почувствовав что-то, он поднимает голову и смотрит на меня. На его лице появляется легкая улыбка, а затем он косится на Такера, который не поднимает головы от листочков.

«Отличный трюк ты сегодня исполнила в столовой», – внезапно раздается голос Кристиана у меня в голове.

У меня в голове! И это так удивляет меня, что я теряю дар речи. Неужели он читает мои мысли сейчас? А может, он мог читать их все это время? Я разрываюсь от желания ответить ему или попытаться оградиться от него.

«Ох, ты все видел?» – наконец отвечаю я, пытаясь отправить свои слова ему, как делала это с мамой во время нападения Чернокрылого в лесу. Мы тогда так с ней вели целую беседу.

Вот только я не уверена, что Кристиан услышал меня.

«Ты в порядке?» – встретившись со мной взглядом, спрашивает он.

«Все хорошо». – Я отвожу глаза.

– Ручки на стол, – объявляет мистер Андерсон. – Сдайте свои тесты, а затем можете идти.

Такер вздыхает и с хмурым видом отправляется к столу мистера Андерсона. Когда он возвращается обратно, я одариваю его своей самой сочувствующей улыбкой.

– Не очень хорошо написал, да?

– Я не учил ничего, – признается он, когда мы собираем свои вещи и направляемся в коридор.

И все это время я старательно избегаю Кристиана.

– Так что это все моя вина, – продолжает Такер. – Как сказал бы мой папа, я сгораю на работе. А завтра у меня еще контрольная по испанскому, которую, скорее всего, я напишу не лучше.

– Давай помогу тебе, – предлагаю я. – Yo hablo español muy bien[6].

– Врунишка, – с улыбкой говорит он.

– Давай встретимся после школы, и я помогу тебе подготовиться.

– Я сегодня работаю.

– Могу приехать к тебе позже.

Знаю, что навязываюсь, но мне хочется проводить рядом с ним каждую минуту. И помогать ему, даже если это всего лишь испанский. Хоть с чем-то я могу помочь.

– Приезжай к нам на ужин, а потом посидим над учебниками. Но, вполне возможно, придется засидеться допоздна. Я просто ужасно говорю по-испански, – предупреждает он.

– Тогда тебе повезло, что я сова.

Он усмехается.

– Очень повезло. Значит, увидимся вечером?

– Договорились.

– Hasta la vista, baby[7], – говорит он, невольно вызывая у меня улыбку. Весь словарный запас этого восхитительного придурка ограничивается фразами Арнольда Шварценеггера.

Вечером того же дня я сижу в теплой, освещенной кухне ранчо «Ленивая собака». И это напоминает мне сцену из сериала «Маленький домик в прериях»[8]. Венди накрывает на стол, а миссис Эйвери разминает картофель для пюре. Такер с отцом возвращаются из сарая и по очереди целуют хозяйку дома в щеку, а затем закатывают рукава на фланелевых рубашках и моют руки в кухонной раковине, словно хирурги, готовящиеся к операции. После этого Такер усаживается рядом со мной и сжимает под столом мое колено.

Миссис Эйвери с сияющими глазами смотрит на меня из-за плиты.

– Ох, Клара, я так рада видеть тебя снова, – говорит она.

– Я тоже, миссис Эйвери. Спасибо, что пригласили меня.

– Дорогая, зови меня Рейчел. К чему все эти формальности. – Она шлепает мужа по руке, не давая тому украсть булочку из корзинки. – Надеюсь, вы проголодались.

На ужин нас ждет тушеное мясо с подливкой, картофельное пюре, морковь, сельдерей, домашние булочки и большие стаканы холодного чая.

Некоторое время мы едим молча. Но я не могу перестать думать о том, как тяжело придется всей семье Эйвери, если Такер умрет. А в голове то и дело всплывает воспоминание о том, как они выглядели в моем сне. Печальными. Смирившимися. Но готовыми пройти через это.

– Ма, все просто восхитительно, – говорит Такер. – Кажется, я мало говорил тебе, какой ты замечательный повар.

– Спасибо тебе, сынок, – с легким удивлением в голосе, говорит она. – Действительно, не говорил.

Венди с отцом смеются.

– Он прозрел, – говорит мистер Эйвери.

А затем неожиданно меняет тему.

– Знаете, – размахивая кусочком мяса на вилке, начинает он, – если когда-нибудь поймают того ублюдка, который устроил все эти пожары, я все ему выскажу.

Я вскидываю голову.

– Лес кто-то поджег? – спрашиваю я, чувствуя, как все быстрее начинает колотиться сердце.

– Ну, они думают, что один из пожаров возник по естественной причине, вроде удара молнии, – говорит Венди. – Но второй – это точно поджог. Полиция объявила вознаграждение в двадцать тысяч долларов тому, кто даст хоть какую-то информацию о злоумышленнике.

Вот что бывает, когда перестаешь смотреть новости. Власти решили, что это поджог. Интересно, что бы сделали в полиции, если бы узнали, кто на самом деле устроил пожар. Да, офицер, думаю, у поджигателя был рост около ста девяноста сантиметров, черные волосы, глаза цвета янтаря и большие черные крылья. Он живет в аду, является лидером Хранителей и родился на заре времен.

Другими словами, эти двадцать тысяч долларов так никому и не достанутся.

– Я очень надеюсь, что его поймают, – не успокаивается мистер Эйвери. – Мне очень хочется посмотреть ему в глаза.

– Папа, – устало говорит Такер, – забудь уже.

– Нет. – Мистер Эйвери откашливается. – Это была твоя земля. Наследство твоего деда. А еще то, что ты заработал с таким трудом – пикап, трейлер, Мидас. Вспомни, сколько тебе пришлось работать на низкооплачиваемых подработках, чтобы оплачивать взносы за родео, а еще покупать снаряжение и бензин для пикапа. И ты предлагаешь мне забыть про эти годы изнуряющей работы и пролитые тобой литры пота?

– Подождите, – восклицаю я, пытаясь осознать услышанное. – Так власти считают, что лес подожгли у водохранилища Палисейдс?

Мистер Эйвери кивает.

Значит, в этом виноват не Семъйяза, который пытался напугать пламенем маму на пике Стейтик. А кто-то другой. Неужели второй пожар случился по чьей-то вине?

– Это не имеет значения, – отмахивается Такер. – И пусть это останется на его совести. Для меня главное то, что я остался жив.