Моё небо - Анна Максимова

Парень было потянулся к Маре, девушка же замерла вжимаясь в стену смотря на него огромными глазами в которых не было и намёка на тёплые чувства.

— Думаю, хозяйка не хочет этого, — ровно произнёс я, схватив брюнета за плечо и разворачивая к себе лицом. — Вам лучше уйти.

— Да как ты смеешь, ничтожество! — парня аж перекосило от бешенства. — Забыл своё место, раб?!

Чёрные как Бездна глаза, сверкали злобой, лицо побагровело и я уже был готов к тому, что сейчас получу, как Мара пришла в себя.

— Кай сделал лишь то, чего я от него требую. Он защитил меня, так что все свои претензии, Лурен, можешь высказать мне, — произнесла девушка. — И да, оставь и своё прощение, и свои поцелуи при себе.

Несколько мгновений, этот Лурен сверлил Мару мрачным, многообещающим взглядом. После чего круто развернувшись на пятках, скрылся в лабиринте коридоров. Мара привалившись к стене, тяжело и как-то обречённо выдохнула.

— Спасибо тебе, Кай, — тихо произнесла девушка, посмотрев на меня, а потом взгляд её упал в пол. — И прости меня. Похоже, из-за меня, у тебя могут быть проблемы, — на её слова я лишь вопросительно выгнул бровь. — Лурен скользкая и мстительная тварь. Просто будь осторожен.

Так-так. А ведь хозяйка и сама очевидно боится этого парня. Во что я ввязался защитив её от посягательств этого брюнета? Зато, теперь жаловаться на скуку, похоже мне точно не придётся.

Глава 9. У эромайцев своя справедливость

КАЙЛЕН

Несколько дней прошли в относительном спокойствии. Если конечно можно назвать спокойствием тот ажиотаж, который устроили эромайцы вокруг моей персоны. Конечно же, я был не в восторге, Мара, кажется, тоже. Определённо, тащить меня в Университет было не лучшей её идеей, только и я дав согласие оказался не умнее. Так что оба идиоты и теперь расхлёбываем это вдвоём.

Стоит сказать, девчонка хорошо держалась. К ней пробовали и подлизываться, и откровенно угрожать, желая получить уникальную игрушку — меня, но она всем давала отставку. Она явно сильнее, чем кажется.

Этих дней мне хватило, чтобы сделать определённые выводы о Маре. Стало ясно почему она не живёт с братом. Они росли и воспитывались отдельно, разными людьми и родные они только по отцу. Кто воспитывал этого урода Мараса я не знаю, но Мару вырастила тётка, сестра её матери. И жили они в какой-то глуши. Теперь хотя бы понятно, почему они такие разные, и я даже начинаю чуть-чуть верить, что девушка в самом деле такая, а не прикидывается. Потому как я мог поверить, что для меня она играет, но притворятся на публику, тем самым обрекая себя на место изгоя? Вряд ли.

Наблюдая за тем, как некоторые студенты портят жизнь Маре, я невольно вспомнил о годах собственного студенчества. Это были одни из лучших лет моей жизни! Я в своей Академии напротив был одним из самых популярных студентов Боевого отделения, да и Академии в целом. Это были времена веселых проделок и бесбешенных вечеринок. Я легко находил общий язык со студентами и преподавателями, нравился девушкам. Да и после, когда я по стопам отца решил строить карьеру на военном поприще, мне всё давалось достаточно легко. Моё человеческое тело было тренированным и выносливым, умом Боги тоже не обделили, а вторая ипостать была предметом отдельной гордости. Броня, когти и главное счастье — крылья. Немногим из ашринцев Боги даруют милость познать восторг полёта. Большая часть пожизненно прикована к земле. Как я теперь… Лучше, пожалуй, не вспоминать что было, это не имеет теперь никакой разницы. Каким бы баловнем фартуны я не был тогда, сейчас я — ничто. Раб, без будущего и перспектив. И вполне вероятно, что Мара, которой сейчас так тяжело, почти невыносимо тут, в будущем наоборот обретёт все блага и возвысится над своими нынешними обидчиками. Судьба ведь та ещё затейница.

— Чёрт! Некромантия! — простонала Мара, вырывая меня из вороха воспоминаний.

Она, кстати, постоянно произносит это слово «чёрт» в разных вариациях, интересно, что оно означает? До встречи с этой девчонкой, я его никогда не слышал.

— Кай, мне нельзя брать тебя с собой на некромантию. У профессора Керата это одно из главных требований — никаких посторонних на его занятиях, в том числе и рабов, — девушка была расстроена и заметно нервничала. — Тебе придётся сидеть в комнате с другими рабами. Но… Мне не спокойно как-то. Ты главное помни, ты имеешь полное право защищать себя.

От таких слов, брови сами поползли вверх. Так это что, она за меня волнуется что ли? Неожиданно. И всё же, предупреждению я внял, и дал понять это уверенным кивком. Год намеренного молчания, всё же давал себя знать и я поймал себя на том, что не очень-то горю желанием трепать языком попусту. Да и с Марой, мне говорить особо не о чем. Она моя хозяйка, я её раб. На этом всё. Приятелями нам не стать.

Комната в которой я остался дожидаться Мару, напоминала больше унылую каморку с маленьким окошком под потолком и деревянными скамьями у стен, на которых уже сидели рабы. Я уже заметил, что если большинство свободных эромайцев либо жаждали меня заполучить, хотя бы ненадолго, как редкость, либо просто глазели рассматривая как диковинку, то среди рабов меня или боялись, или что ещё более странно, ненавидели. Я мог относительно объяснить страх, эромайцы сочинили много красочных легенд о моей расе, но ненависть…? За что? Неужели они не осознают, что мы в равном положении? Похоже, я всё-таки чего-то не понимаю.

Вот и сейчас, стоило мне войти, как одни вжались в стену, другие начали испепелять взглядами. Решив не забивать голову лишним, я уселся на край скамейки и откинулся к стене. Хотелось спать, но помня слова Мары, я подавил в себе этот порыв. Это Эромайское Королевство и от его обитателей можно ожидать всего. Даже от рабов.

— Ашрианец! — услышал я, грубый голос.

До этого я слышал возню других парней и девушек, которые изредка тихо-тихо о чём-то переговаривались. Пару раз скрипела входная дверь. Но пока это не касалось меня, предпочитал просто игнорировать все посторонние звуки.

— Чего надо? — обозревая компанию из четырёх сильных и ухоженных рабов, спросил я.

— Ты забыл своё место, — ухмыльнулся, видимо главный в этой шайке, — мы пришли тебе его напомнить.

— Мы с тобой на одной ступени, идиот, — отозвался я холодно.

Сам же отчаянно пытался вспомнить где мог видеть этих парней ранее. И ведь видел же! Просто не зацикливал внимания.