Любовь (не) навсегда. У тебя есть дочь - Мила Гейбатова

же старый! – поясняет, словно младенцу, дочь. – И в сказках обычно глупые и плохие вещи творит. Это принц всех спасает, он благородный. Именно в него должна влюбиться принцесса.

– Ага, ясно. Ну, знаешь, котик. Твоя мама чуть старовата для принцессы. Там в основном юные шестнадцатилетние девицы бегают по романтичным принцам. А мне лет на восемь больше. Так что давай, собирайся. Хорош зубы заговаривать. Никому не позволительно опаздывать – ни принцам, ни королям, ни принцессам, ни простым кухаркам! – произношу строго.

– Сама еще не оделась, а меня воспитывает, – бурчит дочь, но в комнату возвращается.

Я в шоке. Она со мной так разговаривает в четыре, что будет дальше?

Удивительно, но спустя пятнадцать минут мы заканчиваем сборы. Прям личный рекорд. Но Абати внизу ждет в машине уже минут двадцать, не меньше.

Да, вот так звать нас на свидания. Утомительно очень.

До сих пор не понимаю, как и, главное, зачем согласилась? Поддалась какому–то непонятному порыву. Упрямству? Тому, что Алекс так и не объявился?

Последнее сильно тянет на причину. Лгать себе не стоит. Но совсем не важно, что послужило двигателем прогресса, если результат положительный.

Хотя пока он нейтральный. Но сегодня суббота, а у нас запланирована семейная встреча с Абати – Я, Мила и он. Кто знает, как оно пойдет.

Семья Вито в Италии – бывшая жена и сын. Да, мужчина с прицепом. Но меня не смущает. Больше бы вызывало подозрений, если б совсем никого не было.

– Идем? – спрашиваю ребенка.

У меня в руках большая тканевая сумка, мы вроде как на пикник собрались по задумке Вито. Я с утра испортила пол буханки хлеба, пока пыталась сделать идеальные бутерброды. В итоге побежала в магазин за нарезным. И почему я должна что–то делать? Он пригласил, а впахиваю я.

– Да! – Мила задирает недовольно нос. – Идем к твоему королю!

– Он не мой. И прекрати, пожалуйста, вешать ярлыки, – произношу устало, закрывая дверь. – Лифт лучше вызови.

– Если бы ты помирилась с принцем, я бы тебе ни слова не сказала! – заявляет недовольно дочь.

Я в шоке. Ребенок не в курсе, что Алекс ее отец. Не поняла толком, о чем мы с ним говорили. И все равно упорно вспоминает его и даже защищает! Его! Не меня! Любимую маму, единственного родителя, находящегося рядом.

Что это такое? Генетика? Шестое чувство? Я не знаю.

– Котик, – присаживаюсь на корточки, чтобы быть на уровне с дочерью, – принц нас бросил. Мы ему не нужны, – немерено выделяю «мы» и «нас». Возможно, я не права и перегибаю палку. Сейчас все психологи твердят о хрупкости детской психики. Но, по–моему, это они перегибают палку. – Пойдем просто отдохнем с человеком, который неплохой и сам нас позвал, ладно? Это ни к чему не обязывает. И совершенно не значит, что у тебя появится отец.

– А я бы хотела, – тихо говорит Мила, – только настоящего, а не самозванца.

– Зайчик мой, – прижимаю ребенка к себе, а по щеке скатывается слеза.

Глава 31

– Сейчас век самостоятельных женщин, солнышко! Мы обязательно справимся вдвоем, всегда справлялись. Веришь? – смотрю в глаза ребенка с робкой улыбкой.

И понимаю, что готова ради нее на все. И папу найти. Гораздо лучше, чем Алекс.

– Конечно, – кивает Мила. – А теперь идем. Короли обычно завлекают принцесс зрелищами. Я хочу посмотреть.

– А–хах, ты бесподобна, – счастливо смеюсь, ероша волосы дочери.

А в лифте ловлю себя на мысли, что Мила права. Практически во всем. Не зря говорят, что сказка ложь, да в ней намек и так далее. Четырёхлетнее дитя уже неплохо разбирается в жизни. Возможно, лучше, чем ее предположительно взрослая мать.

– Здравствуй–те, – вырывается окончание. – Ой, здравствуй.

Приветствую Абати. Он стоит возле машины в рубашке и джинсах, что очень ему идут, и сияет улыбкой. Весь такой глянцевый. Гуляющие с детьми соседки, небось, все глаза сломали, рассматривая, да гадая, к кому же прибыл сей король.

А он ко мне. Скромной непонятной девице, воспитывающей дочь.

– Белла! Ты потрясающа! – сияет Вито всеми тридцатью двумя. – И твой ребенок – юная принцесса.

– Здравствуйте, – Мила скромно опускает глазки.

Ну прям сама невинность, когда ей надо. Я балдею.

– Присаживайтесь скорее в машину, – он открывает дверь. – Водитель нас отвезет.

Присутствие еще одного человека совсем не способствует раскрепощению. С другой стороны, и сближения никто не будет ожидать. А ведь я все еще не уверена на счет следующего шага в общении с Абати.

– Извини за опоздание. Мы очень долго.

– Белла, тебя я готов ждать хоть всю жизнь!

Я знаю, что итальянцы крайне экспрессивны, но все равно приятно. Хотя, конечно, всю жизнь никто меня ждать не будет.

– Эм, а куда мы едем? – спрашиваю, чтобы побороть неловкость. – И за кресло детское – спасибо.

Вито предусмотрел безопасную перевозку ребенка. Или не он, а его водитель. Но сам факт – Мила сидит в кресле, а не абы как.

– Это мелочи. Я уважаю правила, – отвечает Абати. – А отправляемся мы за город. Более подробно скоро сама увидишь.

Итальянец предпочитает не раскрывать карты. И это лишь усиливает мою нервозность. Растерянно смотрю на дочь, которая играет с куклой, вытащенной из портфеля. Вот кто точно ни о чем не переживает.

– Уютно тут, – выдаю спустя еще несколько минут и понимаю, что сморозила глупость. Кто так говорит про машины? Кошмар.

– Белла, расслабься, я не съем, – Вито берет мою руку и осторожно гладит ее. – Представь, что ты на прогулке со старым другом. По возрасту точно подхожу.

– Ты не старый! – возмущенно поворачиваюсь к мужчине. – Сколько тебе? Тридцать три? Тридцать пять?

– Да, примерно. Мы с бывшей супругой рано сошлись, что непривычно для европейцев. И ребенок сразу получился. Он ровесник твоей принцессы, представляешь?

– А почему расстались?

– Скажем так, терпение и гибкость – не то, что присуще итальянским женщинам. Да и мы оба не были готовы жить вместе, просто так получилось.

– Ясно, бывает, – понимающе киваю, хотя ни черта не ясно.

Такой, как я, сложно осознать, что не все живут эмоциями и чувствами на изломе. Кто–то пытается комфортно время проводить.

Но спустя десять минут молчания, в течение которых моя ладонь в руке итальянца уже не смущает, я спрашиваю.

– А ребенок? Вы с ним видитесь?

– Конечно. Это же сын. Мы с Марией довольно неплохо ладим в вопросах его воспитания. Думаю, потому все и завертелось с ней, чтобы на свет появился Марко. Он чудесный мальчик.

– Веришь в судьбу и предназначение?

– Скорее в знаки и свет, – отвечает с улыбкой Абати.

Отлично сказано. А может, он