Во власти иллюзии - Лев Жуковский

свою жизнь кардинально? К тому же, лучшего варианта своего развития я не вижу, как минимум прямо сейчас. А в будущем обязательно что-то придумаю.

Глава 7

Жадность не порок

Свиток растворился у меня в руке, осыпаясь искристой пылью, а по телу прошла чудовищная болезненная судорога, и я с большим трудом смог остаться в сознании. Внутри тела появилось нечто чужеродное, и оно стало двигаться по моему организму, вызывая всё новые вспышки невыносимой боли. Зубы скрипели с такой силой, что вот-вот и начали бы крошиться, но и закричать я позволить себе никак не мог. Ведь Чикир может услышать, а потом и донести кому-то из моих непосредственных командиров. Думаю, неоднозначных слухов обо мне и так достаточно.

Прямо же сейчас этот внутренний комок огня, словно живой организм, начал подниматься вверх внутри моей грудной клетки, и я чувствовал, как он, не особо церемонясь, сдвигает внутренние органы у себя на пути. Боль всё нарастала, и негнущимися пальцами я с трудом расстегнул свой доспех по боковому шву. Это нечто полезло наружу, раздвигая мои рёбра, всё ближе к коже. Рефлекторно сильно прижимаю правой рукой образовавшийся нарост, который нагло вылез между рёбер, пытаясь не дать ему разорвать мне кожу. В этот момент сгусток, как будто отпрянув от ладони, рывком пополз сначала к правому плечу, а затем и в саму руку, сопровождая своё продвижение резкой обжигающей болью. Особенно сильно выжигая предплечье. В какой-то момент боль достигает такой силы, что на мгновение у меня в глазах темнеет. Правая рука всё ещё подёргивается в судороге, но постепенно боль становится ноющей и уже вполне терпимой. Лишь кровь, обильно стекающая из уголков рта, напоминала, насколько приятным и комфортным было изучение навыка. Правая рука ощущалась теперь немного странно. Я расстегнул крепления броневой пластины на рукаве и освободив предплечье от защиты, и оказалось, что оно довольно сильно увеличилось в объёме, а под кожей проглядывалась странное нагромождение новых костей и мышц, совершенно не свойственных человеку. Немного напряг руку особым образом, скорее интуитивно, нежели осознанно понимая, как это работает, используя непривычные мне мышцы, при этом так, как будто делал это всю свою жизнь. Благо, знания и опыт перешли в мою память из свитка особенности полностью. Впрочем, чему тут удивляться, Благодать, пришедшая в наши миры, велика и непостижима, и это лишь малая толика её возможностей.

Из ладони, аккуратно раздвинув новую складку кожи, резко вышло костяное жало длиной не меньше двадцати сантиметров, а на острие присутствовало совсем небольшое отверстие. Следом я почувствовал, как возле локтя сокращается железа с ядом. Ещё усилие, и кончик жала покрывается прозрачной субстанцией. Как ни странно, но выдвижение и втягивание скрытого оружия не доставляло неудобств или тем более болевых ощущений, словно я уже родился с ним в руке. Ради эксперимента я решил проверить количество доступной мне единовременно отравы. Как итог яда хватило, чтобы покрыть наконечники на двадцати стрелах. Теперь остаётся проверить, как долго продержится эффект, если положить обработанные боеприпасы в пространственный мешок. Посмотрим, как долго яд сохранит свои свойства.

До прихода отряда я успел не только разобраться с новыми навыками, но мы даже перекусить с Чикиром смогли, так как он тоже доделал свою работу и сбегал к Леуру, подгоняя его от моего имени.

— Господин Ирчин, сбор трофеев окончен, мы можем выдвигаться в передовой лагерь лейтенанта Малихова, — сказал мой полевой маг уже более спокойным голосом, да и было видно, что он смог взять себя в руки, не то что полчаса назад, когда в его глазах плескался исключительно первобытный животный ужас. Но это и понятно, ведь он в момент нападения уже простился со своей жалкой жизнью, представляя, как полсотни арахнидов рвут его дорогое аристократическое тельце на мелкие куски. Остальной отряд, услышав его слова, даже выдохнул синхронно. Видимо, они в глубине души справедливо боялись, что сегодняшний пугающий рейд может на этом не закончиться.

— Походное построение вокруг мага, двое разведчиков на сотню шагов вперёд! — произнёс я, тяжело поднимаясь с камня.

Солдаты радостно заулыбались, начали весело перешёптываться. А Раум и Чикир, наши бдительные и внимательные разведчики, развернулись в сторону реки и уже собирались рывком набрать дистанцию.

— Отделение, стройся, движение за мной в десяти метрах! — скомандовал я и двинулся в сторону сектора 245 и поместий, которые нам ещё предстояло обследовать и вычистить.

— Но как же, мы же, тут же… Вы же ранены! — начал мямлить Чикир, как самый молодой. У остальных солдат моего отделения лица вмиг посерели. Они начали понимать всю серьёзность сложившейся ситуации.

— Мареш, три удара Чикиру под рёбра за глупость и невыполнение приказов!

И тут у молодого разведчика неожиданно появилась слабость в ногах.

Бывалый воин не стал даже смотреть в мою стороны, дожидаясь подтверждения приказа, уверенными шагами приблизился и нанёс серию быстрых ударов. Не во всю свою мощь, но и так, чтобы и у меня не возникло недовольства уже работой Мареша. Чикир упал и начал сучить ногами, пытаясь вдохнуть хоть глоток воздуха.

— Сотоп и Раум, вперёд! Мареш, помоги нарушителю дисциплины так, чтобы он не задерживал отряд! — произнёс я это, уже двигаясь вперёд. Спокойно, уверенно, без каких-либо эмоций.

Отряд сразу же двинулся вслед за мной, в могильной же тишине слышны были только хрипы Чикира. А у меня никаких эмоций действительно не было. Для кого-то и эта миссия, да и этот бой — что-то выходящее за рамки разумного. Но сотни сражений притупляют новизну, да и чувство опасности тоже. Это просто работа. А мой отряд почему-то решил, что на сегодня для них подвигов достаточно.

Говоря начистоту, раньше мы не пытались лезть к самим демонам на рога. Попадалась хорошая добыча — мы были рады, если нет, то на особый риск никто не спешил идти. Потому как все понимали, что итоговая награда при любом раскладе всё равно будет мизерной. Конечно, когда-то давно я пытался следить за коллективом, поддерживал их боевой дух, опасался, что они разбегутся в самый неподходящий момент в бою или подадут прошения о переводе в другие отряды. Ведь этого было вполне реально добиться, если, конечно, хватило ума отложить десяток золотых монет на чёрный день, для любимого лейтенанта. Хотя в моём отделении всегда дисциплина и наказания были одними из самых жёстких во всей нашей роте. Но как показала практика, это всё равно не мешает солдатам раз за разом оставлять своего командира в сложных ситуациях одного, без какой-либо поддержки. Наверное,