Букетик флердоранжа - Лаура Дэниелз

Подняв взгляд, он увидел, что Триша пристально наблюдает за ним.

— Что, угадала? В самую точку? О, не сомневаюсь, эта Джини использовала все отпущенное ей природой очарование. И добилась-таки своего — подцепила тебя на крючок. Мы с Фредом, что называется, моргнуть не успели, а ты уже влюблен и готовишься вести эту проныру под венец!

Митч тоже усмехнулся.

— Это твоя точка зрения на вещи, я же вижу ситуацию совсем иначе.

— Ясное дело… — начал было Триша, но затем, перебив саму себя, произнесла: — Интересно — как?

— Как есть: я, конечно, влюблен, но и Джини меня любит. Это и есть основа нашего будущего брака.

— Нет, вы слышали?! — хмыкнула Триша, обращаясь к некоему воображаемому собеседнику. Затем взглянула на Митча. — Осел! Что ты несешь?! Любит она… Деньги твои любит, а не тебя. Разве можно быть таким доверчивым!

Митч непроизвольно сжал кулаки. Ему хотелось накричать на Тришу, доказать, что она не права, что Джини в самом деле любит его…

Но зерна сомнений уже дали всходы. Митч не мог не осознавать, что благодаря своим деньгам представляет интерес для охотниц за состоятельными женихами. Он понимал это всегда, но сейчас ему хотелось зажать уши ладонями, не слышать слов Триши, остаться глухим к доводам трезвого рассудка и верить, — верить, верить! — что действиями Джини руководит только любовь.

— Особа, в которую ты имел неосторожность влюбиться, авантюристка, обманщица и… дешевка! — гневно произнесла Триша. — Ногтя твоего не стоит. Но ты доверчиво развесил уши и позволяешь собой вертеть. Стыдно, ей-богу… Недостойно уважающего себя человека!

Дешевка…

Услышав определение, которое Триша подобрала для Джини, Митч почувствовал, что кровь приливает к его голове. Ну нет, он не позволит, чтобы его прелестную, нежную Джини обзывали непотребными словами!

— Эй-эй… — слегка попятившись, пробормотала Триша. — Ты что это? Я-то тут при чем? С красавицей своей разбирайся, а не со мной. Меня ты благодарить должен за то, что вовремя предупредила, не дала подставить шею под ярмо, да и банковские счета сберегла!

— Благодарю! — прохрипел Митч.

И сам удивился — что это случилось с его голосом?

— К твоему сведению, я долго сомневалась, стоит ли показывать тебе письмо твоей невесты, — мгновенно успокоившись, заметила Триша. — А потом думаю, нет, все-таки покажу. Ведь это преступление — не предупредить об опасности, которая тебя подстерегает. Если бы промолчала, потом вовек бы себе не простила.

Митч медленно покачал головой.

— Ты? Сомневалась? Как-то не верится.

— Что же я не человек, что ли? Не понимаю, что такое влюбиться? К твоему сведению, я вообще хотела заклеить конверт и отослать письмо по почте — адрес ведь указан. Но… — Триша вдруг умолкла, прислушиваясь с таким видом, будто ей показалось, что кто-то идет. Однако все было спокойно, и Триша облегченно перевела дух. По-видимому, ей не хотелось, чтобы свидетелем этого разговора стал Фред.

— Но? — произнес Митч.

Она недоуменно взглянула на него.

— Что?

— Ну, ты начала говорить. Что помешало тебе отправить письмо?

— Ах да. Помешало… — она качнула головой в сторону столовой, — то, что во время ужина ты упомянул о ребенке: мол, вы с Джини только порадуетесь, если появится перспектива обзавестись малышом.

Митч пожал плечами.

— Так и есть.

— Вот! — раздраженно воскликнула Триша. — Этого я просто не могу позволить!

В первое мгновение Митчу показалось, что он ослышался.

— Прости?

— Да, не могу!

Кто-то из нас двоих сошел с ума, промелькнуло в голове Митча.

— Ты в своем уме? — хмуро взглянул он на Тришу.

— Разумеется! Впору мне спросить тебя о том же.

— Да я-то вроде в порядке, а вот ты… — Митч покачал головой. — Послушай себя, что ты несешь? Каким образом ты можешь не позволить мне и Джини обзавестись детьми?

Триша изумленно заморгала.

— Разве я об этом говорю?

— А о чем же? Я не глухой!

Она кивнула.

— Ты слепой. Потому-то я и не могу позволить, чтобы ты на моих глазах разрушал себе жизнь! И потому решила отдать тебе письмо. Чтобы ты наконец прозрел! Нельзя тебе жениться на Джине. А уж детей рожать — полное безумие!

Митч вздохнул.

— Честно говоря, сам не понимаю, почему до сих пор стою тут и выслушиваю все это. Хоть убей, не пойму, почему не могу позволить себе еще одного или двух — даже трех! — детей. Даже если на минутку предположить, что Джини не та, кем я ее считаю, все равно… Дети-то тут при чем?

— Дети — это оружие! — блеснув глазами, провозгласила Триша.

Митч даже хохотнул от неожиданности.

— В самом деле?

— В твоем случае — да.

— Почему это, нельзя ли узнать?

Триша скользнула по нему снисходительным взглядом.

— Можно. Потому что твоя Джини относится к первой категории охотниц за богатыми женихами.

— Ах вот оно что, — насмешливо протянул Митч. — Оказывается, существуют категории?

— На твоем месте, дорогой мой, я не смеялась бы, а плакала. То же касается категорий — они действительно существуют. На мой взгляд, две из них наиболее примечательны. Женщины, подобные твоей Джини, окрутив какого-нибудь состоятельного кретина, стараются поскорее забеременеть и родить ребенка. Таким образом они закрепляются в браке и обретают дополнительные гарантии.

— Это ты о чем? Какие гарантии?

— Что не останутся на бобах в случае развода, — с тонкой улыбкой пояснила Триша. — Ведь супругу придется платить не только жене, но и ребенку. Причем долгие годы, до самого совершеннолетия отпрыска. Как ты, наверное, понимаешь, к ребенку такие дамочки относятся не как к самой большой ценности в своей жизни, а скорее как к процентному банковскому вкладу. Вот и получается, мой дорогой, что ты последовательно совершишь две ошибки: во-первых, женишься, а во-вторых, обзаведешься ребенком.

Митч задумчиво потер лоб пальцами.

— А тебе не кажется, что ты несколько сгущаешь краски? Ведь это самое обычное дело — встретить женщину, жениться, родить ребенка…

— Согласна, но только если речь идет о нормальной женщине, а не о заведомой обманщице.

— Для меня Джини более чем нормальна.

Триша поморщилась.

— Погоди, прочтешь письмо, сразу изменишь мнение.

— Письмо… — вздохнул Митч. — И зачем только ты мне о нем рассказала. Нет-нет, повторять не нужно! Я уже усвоил факт, что ты обо мне заботишься.