Метро 2035: Эмбрион. Начало - Юрий Мори

– У вас прекрасная память, – одобрительно сказал полковник. – Все верно. Секретность была обеспечена тем, что рядом шло сооружение сразу нескольких зданий под гостиницы, магазины и склады. Никто же не проверяет, сколько вывезли грунта и привезли бетона. Задам вопрос по-другому: а зачем вообще соорудили Базу?

Кат задумался. Армейская логика вещь специфическая, построили и построили. Нигде не написано, для чего.

– Не знаю. Что-то противоракетное? Часть ПРО или даже «Периметра»?

– Нет. Иначе бы нас могли поразить при нападении. Но противник даже не попробовал, в том числе потому, что строилась База частично на грант госдепартамента. Да, вот так вот. В отличие от завода в Шиловском лесу, прямо на нас ничего не упало.

– Просто воинская часть, обычная? – попробовал рассуждать Кат. – И при этом на их деньги?! Ничего не понимаю.

– Просто в/ч за сотни миллионов долларов? Это слишком дорого, слишком. Не вы один не понимаете, потому как здесь надо знать правду.

– Сдаюсь, – легко сказал сталкер. – Открывайте ваши военные тайны.

– Тайна назначения Базы – не военная. Она государственная! – с трепетом в голосе произнес Фомин. Кату даже показалось, что начальник украдкой глянул на светлый лик президента.

– Государства-то уже нет… – с досадой заметил Кат. Его с детства бесил излишний пафос, все эти клятвы на знамени пустой земли и цитаты из давно мертвых чиновников.

– Россия жива! – загремел полковник. – Пока есть мы, пока есть армия – народ не сломлен!

Хорошо излагает. Глобально. Сходи наверх мортам это расскажи, они перед обедом сентиментальны, как акулы.

– Хорошо, хорошо… Жива. Не сломлен. База-то зачем?

– База-2, как и База-1, – часть резервного комплекса восстановления жизнедеятельности территории вследствие природного, техногенного, либо военного разрушения сложившейся структуры государственного управления.

– Красиво как звучит, – притворно восхитился Кат. – А по-русски это что означает?

Про то, что База именно номер два, он давно слышал. Только вот где номер один и о чем вообще речь, пока было неясно.

– По-русски? База, как и весь комплекс, выстроена – в том числе – для возрождения территории на поверхности. Как показывают данные, в настоящее время можно начать осуществление первого этапа экспансии наверх. С соблюдением строгих мер безопасности, конечно, но можно. С полным выходом на поверхность лет через пятнадцать-двадцать.

– Хорошая мысль. Там нас заждались. Только я здесь причем? Сходить лично расчистить город и провести отстрел мортов?

– Мутанты – это второй вопрос. Решаемый. Главное совершенно не в них, звери как звери, пусть и необычные. Основная проблема в численности персонала Базы.

– А что с ним не так?

– Волков, перестаньте ерничать! – на самом деле разозлился полковник. – Нас триста человек. Триста, понятно вам? Вместе со стариками, женщинами и подростками. При штатном расписании в тысячу шесть единиц.

– Наберите новые курсы «пионерлагеря», в чем проблема?

– «Пионерлагерь»… Он закрыт. Ваш… предполагаемый выпуск был последним.

– Еще больше ничего не понимаю, – не очень связно, но честно сказал Кат. – Почему? Живой резерв же…

– Некого учить. Не-ко-го, – зачем-то по слогам сказал Фомин. – Всплеск рождаемости детей с мутациями, часть нежизнеспособна в принципе, а остальные… В общем, вряд ли из них получатся солдаты.

Кат присмотрелся к севшему на место полковнику и понял, что тот просто очень устал. И годы не юные, чтобы волочить на себе руководство в экстремальных условиях, и просто растерянность – по секретным бумагам пора возрождать поверхность, а как? Какими силами?

– Товарищ полковник… И все-таки, я здесь с какого края? Нарожать семьсот бойцов никак не могу. Может, клич бросить по городу, мол, родина требует? Ребенок приравнен к патрону и все такое.

– Не несите ерунду, – отозвался Фомин. – Это и есть самая большая проблема. Рамирес двадцать лет вел исследования, он меня предупреждал, но было не до того. Что-то из поражающих факторов подействовало на всех выживших мужчин. Всплеском. Лавинообразно. Радиация, мутировавший вирус, не знаю. И он не знает. Женщины в основном в порядке, но им не от кого зачинать здоровых детей. А то, что… Те, кто все же рождаются… Я вам потом покажу, кто у нас рождается.

– Лучше не надо.

– Да нет, надо… Вы, конечно, потеряете аппетит на неделю, но поймете меня до конца.

– Как скажете. Правда, после плена у викингов меня удивить сложно.

– Вы и там побывали? Удивительно непоседливая натура.

– Было дело. Но простите меня за настойчивость – как я могу помочь людям?

Полковник пригладил волосы. Говорить ему не хотелось, но было понятно – дать этому сталкеру неясное задание означает угробить весь план. Надо рассказать все.

– Кроме Базы-2 в составе комплекса есть База-1. Собственно, резервный блок, на случай непредвиденных ситуаций. Она небольшая… Была. Сто шесть военнослужащих по штатному расписанию.

– Была?

– Да. Люди погибли в Черный День. Мгновенно. Все сразу. Информации мало, защита там была неплохая, глубина, бетон… Но вот так. Попадание ракеты в завод, а там слишком близко.

– Я знаю только одно такое место в окрестностях…

– Вы очень понятливы, несмотря на молодость. Да. Подземный блок недалеко от Шиловского завода. Под лесом. Наша боевая группа, отправленная туда сразу после нападения, получила смертельную дозу. Они и на Базу-1 не пробились, и сами… Умерли. Вернулись, но больше недели потом не протянул ни один.

– А для чего их туда послали, полковник?

Увлеченный старинной тайной, Кат наклонился вперед. Это не аптеки потрошить в поисках просроченных презервативов, здесь все интереснее.

– По секретному приказу президента Российской Федерации за номером шесть тысяч сто один, в нашем комплексе должно быть обеспечено раздельное хранение биоматериалов для выполнения главной задачи и зашифрованных кодов размещения конкретных особей.

– Снова неродная речь.

– На одной Базе – эмбрионы чистых от мутаций человеческих особей, на другой – схема их размещения и порядок использования.

До Ката дошло. Эти упертые головой товарищи в погонах двадцать с лишним лет сидят на тайне. В их руках будущее человечества, но они не могут собрать его воедино.

– Что там? Криобанк?

– Нет. Криобанк у нас. Там схема, Волков. Всего лишь схема, но без нее мы слепы, как котята. Из трехсот сорока эмбрионов треть – экспериментальные образцы, если мы их сейчас раскидаем по женщинам, – а фертильного возраста их у нас не так много, даже если привлечь все форпосты, то может получиться совсем не то. Ошибиться нельзя, нужна точная схема. И вы ее должны принести.