140 ударов в минуту - Агния Арро

Перед нами открываются высоченные двустворчатые двери с витиеватыми золочёными узорами по углам.

Сар перехватывает мою ладонь иначе, переплетая наши пальцы в замок и сдавливая их до лёгкой боли.

Его красивое лицо похоже на восковую маску. Только заострившиеся скулы и горящий взгляд выдают настоящие эмоции. Он улыбается сестрёнке. Смотрит на своего отца, и улыбка превращается в звериный оскал. Я чувствую исходящее от него напряжение.

Останавливаемся в центре зала. Перед нами стол, украшенный живыми цветами. Приятная женщина-регистратор с папкой в руке. Она приветливо улыбается и хорошо поставленным голосом начинает зачитывать текст, который слышали уже сотни пар. Я не чувствую себя особенной. Мне кажется, это мероприятие не для двух людей, которые могли бы любить друг друга. Оно обезличенное. Сразу для всего города, желающего соединиться в браке.

Мурашкам скучно. Они больше не бегают. Ни одно слово не трогает. Кошусь взглядом на Саркиса. Ему тоже безразлично происходящее. Моя мама почему-то всхлипывает, стоя у стены сбоку от нас.

— Хочу спросить вас, невеста… — доходит до главной части.

— Да, — обречённо выдыхаю.

— Да, — эхом звучит от Саркиса примерно в той же тональности.

Анаит приносит нам кольца. Это то единственное, что меня трогает. Тёплый взгляд малышки и её искренняя улыбка.

— Братик мой, на твою свадьбу,

Пожелаю от души.

Чтобы брак ваш был надёжным,

И любви узы крепки.

Пускай счастье будет рядом,

Каждый день заходит к вам.

И любуясь друг на друга,

Всегда шепчите — не предам.

Пусть удача всегда будет,

Лишь на вашей стороне.

Если нужна будет помощь,

Помогу всегда тебе.

Анаит протягивает нам кольца и признаётся:

— Мне тётя Наташа чуть-чуть помогала.

Сар выдыхает через сжатые зубы. Закрывает глаза. Медленно открывает. Присаживается на корточки и крепко обнимает сестру.

— Спасибо, — очень хрипло шепчет ей в волосы.

— Я хочу, чтобы ты был счастливым. Стефа хорошая, — Ана гладит брата ладошкой по затылку. А я отворачиваюсь и смахиваю слёзы. Малышка подарила мне те самые эмоции, которые и должны быть, здесь сегодня. Это единственное настоящее, что тут происходит.

Отпустив Анаит, Саркис поднимается ко мне с зажатыми в кулаке кольцами. В его влажных глазах отражается свет огромной люстры, висящей под потолком. Протягиваю подрагивающую руку. Он надевает мне на палец тонкий платиновый ободок с россыпью крохотных бриллиантов.

Его кольцо чуть шире, без камней и узоров. Идеально садится на палец.

Родители хлопают. Моя мама плачет. Сквозь фоновый шум раздаются заключительные слова женщины-регистратора:

— Теперь вы можете поцеловать невесту…

Стефания

Взгляд коварного змея-искусителя падает на мои губы. Как-то я упустила из своих мыслей момент, в котором нам надо целоваться в ЗАГСе. Да ещё и при маме, отце, дяде Сурене и тёте Наташе. Да я бы вообще никогда не уснула! Я не готова. Нет, нет и нет! Я говорила Саркису, что мы обойдёмся без поцелуев. Брак же фиктивный. Но все ждут. Они почему-то уверены в том, что между нами откуда-то взялись настоящие чувства. Родители так смотрят, будто я ещё и замуж не вышла, пока не поцеловалась.

— Трусишка, — улыбается Сар, обнимая меня за талию и притягивая к себе. — А я тебе говорил, иногда придётся это делать.

Проводит костяшками пальцев по моей щеке. Убирает за ухо волосы.

— Я буду первым? — подушечкой большого пальца касается моих губ.

— Ещё чего, — поднимаю подбородок выше.

— А я тебе не верю, жена, — смакует он мой новый статус. — Не бойся, — его лицо становится ближе. — Это же не первый секс. Больно не будет.

— Да я…

— Шшш, — он прикладывает палец к моим губам и делает ещё один крохотный шаг, прижимая меня к себе.

Убирает руку, и моих губ касаются его тёплые губы. Сар бережно обнимает их по очереди и откровенно втягивает в рот, едва касаясь кончиком языка. Мои мурашки в восторге, а живот поджимается до боли в мышцах. Пальцы впиваются в его крепкие плечи. Гад даже не морщится, продолжая плавно раздвигать мои губы языком.

Всё тело покалывает. По венам струится жар вместе с неловкостью. Щёки горят. Да что там щёки! Я точно превращусь сейчас в горку стыдливого пепла. Мне начинает казаться, что я и правда до него ни разу не целовалась.

Сар выдыхает мне в рот, и я понимаю, что отвечаю на его прикосновения. Кончик моего языка касается его. В меня будто врезается разряд электрического тока.

— Стой, — отклоняю голову.

Его губы блестят от моей помады. На моих, наверное, ничего не осталось. Фоном раздаются аплодисменты и поздравления от родителей.

— Вот и всё. А ты боялась, — довольно скалится он. — Приятно быть первым, — дразнит гад.

— Это была необходимость. Не надейся на повторение, — позволяю ему взять себя за руку и развернуть нас ко всем присутствующим.

— Мне понравилось, — подмигивает он.

— А мне….

— Тебе тоже, жена, — перебивает Сар. — Ты мне ответила.

Нашу тихую перепалку прерывают родители. Персональные поздравления, обнимашки. Моя мама заботливо достаёт салфетки и вытирает помаду с губ Саркиса. Он бросает на меня несчастный взгляд, надеясь на то, что я спасу его от тёщи. А вот и нет. Пусть сам разбирается.

И не первый раз я целовалась!

Ужасно хочется ещё пофыркать на него от возмущения. Но мы улыбаемся, как те пингвины из знаменитого мультика.

Выходим на улицу. Рассаживаемся по машинам. Их, к слову, теперь три, чтобы мы с мужем могли ехать отдельно от родителей.

Дальше у нас по плану фотосессия в одном из красивейших городских парков. Саркис облизывается как обожравшийся кошак и довольно посмеивается, глядя на мои возмущённо-порозовевшие щёки.

— Ничего. Всё было не так ужасно. Не смущайся, — выдаёт он, коварно щурясь, — постепенно научишься. Родители же не отстанут.

— Я не буду больше с тобой целоваться.

— Посмотрим, — самодовольно ржёт он.

Жадно допивает остатки воды из бутылки. Сминает её в комок и бросает на сиденье. Отворачиваемся каждый к своему окну. Моей руки касаются кончики его пальцев. Дёрнувшись, резко поворачиваю голову. Сар делает вид, что за окном невероятно интересно и он сейчас ничего не сделал. Только плечи подрагивают.

Весело засранцу!

— Чего ты шарахаешься от меня? — всё же вновь поворачивается ко мне. — Я вроде не обижал.